На миг ее ослепила прорезавшая полнеба молния. Вдали пророкотал гром. Логичное завершение мучительного вечера! Возможно, после грозы дышать станет легче, однако сама гроза могла оказаться очень опасной. Такой молнии Джина еще никогда не видела, а ведь и в их краях грозы — частое явление.
Ну и ветер! Если сорвало ее занавески, то наверняка нечто подобное творится в комнате Бобби. Не хватало только, чтобы малыш проснулся и напугался. Если закрыть ставни, в спальне будет тихо и спокойно, а чтобы было не слишком жарко, можно включить вентилятор. Вот бы Бобби проспал здоровым детским сном до утра, а лучше — до самого обеда!
Не накидывая халата, Джина выскочила на балкон и помчалась к детской, на бегу поглядывая на круживших над деревьями потревоженных непогодой птиц. Их резкие крики лишь усиливали общую тревожную атмосферу. Молния полыхнула снова, за ней последовал новый, еще более оглушительный раскат. Джина невольно зажала уши. И тут небеса словно разверзлись. Навес над балконом не спасал от сильных косых струй. Даже дождь был горячим, казалось, капли обжигают тело. Неистовые порывы ветра трепали распущенные волосы девушки, едва не сдирали с тела тонкую ночную рубашку. Задыхаясь, она ворвалась в спальню Бобби — и тут же столкнулась с кем-то, уже находящимся там.
На миг оба остолбенели в изумлении. Сердце Джейкоба сжалось и вдруг расширилось до поистине необъятных размеров, руки сомкнулись вокруг Джины, точно она была порожденным грозой призраком, который надо во что бы то ни стало удержать, не дать ему растаять.
— Боже праведный, и что это у меня тут? — пробормотал он внезапно охрипшим голосом.
Глупый вопрос! Как будто кто-нибудь, кроме одной-единственной девушки на всем земном шаре, мог вызвать у него столь яростное и резкое возбуждение! Она была почти обнаженной — лишь тоненькая, насквозь промокшая ночная рубашка прикрывала это столь восхитительное и желанное тело. Джейкоб жадно вдыхал свежий, фиалковый запах ее волос, сливающийся с пряными ароматами дождя.
Снова полыхнула молния, вырвав на миг из мрака алые полуоткрытые губы, огромные, кажущиеся почти черными глаза, едва прикрытую промокшей тканью грудь с отчетливо вырисовывающимися бугорками сосков, подобных бутонам роз. Как же ему хотелось нагнуться, накрыть ладонями эти бутоны, испить губами их нежную влагу!
Джина, о, Джина!
О нет, она не была жертвой на алтарь его мужской алчности — он любил ее. Любил с первой секунды, с первого взгляда. Все в жизни Джейкоба вело его к этому мигу откровения.
Девушка слабо шевельнулась в его объятиях и выразительно посмотрела на маленькую фигурку Бобби, мирно спящего в кроватке.
— Я хотела закрыть ставни, — еле слышно прошептала она.
— Я тоже. — Он резко отпустил ее, стараясь унять отчаянную жажду, требующую немедленного насыщения. — Идите на балкон, а я закрою. Кстати, вам надо переодеться. Ваша рубашка насквозь промокла.
Сам Джейкоб был полностью одет. Собственно говоря, он еще и не ложился, так растревожил его неожиданный визит бывшей жены.
На ее месте любая любящая мать захотела бы немедленно видеть своего ребенка. Но Телме этого и в голову не пришло. Зато радости от встречи с бывшим мужем она не скрывала, скорее наоборот, подчеркивала. Она в восторге, она просто счастлива, она давно мечтала об этом дне! Что и он должен быть в восторге, подразумевалось как бы само собой. Джейкоб только диву давался: ну сколько нужно повторять, что ни о какой любви между ними, ни о каком возврате былого и речи быть не может! Какие бы то ни было нежные чувства к этой женщине угасли в нем еще до рождения Бобби, а уж то, что было дальше, лишь еще больше расширило пропасть, разделяющую их.
Закрыв ставни, он помедлил на пороге, глядя на свернувшегося клубочком сына. Бобби крепко спал и, надо надеяться, видел во сне что-нибудь очень-очень приятное.
Джейкоб вышел. Джина послушно ждала его снаружи. Брызги дождя окутали их облачком голубоватого тумана. Небо то и дело прорезали вспышки молний. Однако ни дождь, ни ветер не могли затушить пожар, бушующий у него в крови. Джейкоб молча взял девушку за руку и повел к ее спальне. Уже стоя на пороге, он понял, что борьба с собой безнадежно проиграна, и снова привлек Джину к себе.
— Боже, как я хочу тебя! — простонал он, изнемогая под бременем страсти и добровольно наложенного на себя воздержания.
Склонившись к девушке, Джейкоб прильнул поцелуем к губам, что она охотно ему подставила. Губы были мягкими, сладкими, влажными от дождя. Ночная рубашка липла к коже Джины. О, как хотелось ему сорвать этот никчемный клочок ткани, ощутить ладонями ее трепещущее нагое тело! Над головой прогремел очередной раскат грома, но Джейкоб его не слышал, так велико было его возбуждение. Сколько под силу вынести мужчине? Жить под одной крышей с этой девушкой — юной, прелестной, лучащейся красотой. Девушкой, что сумела понравиться всем в доме, если не считать ревнивой Вирджинии. Девушкой, что смогла возвратить душевный покой измученному ребенку. Жить с ней под одной крышей, изо дня в день общаться с ней, встречаться за обеденным столом и, ложась спать, постоянно видеть ее облик за крепко сомкнутыми веками.
На миг прервав поцелуй, чтобы дать ей вздохнуть, Джейкоб вдруг краем глаза заметил, что в дальнем конце балкона что-то движется… Женщина. И она шла к ним. Нельзя было терять ни секунды. Сейчас был не самый подходящий момент для бурных сцен. Схватив Джину на руки, он внес ее в спальню.
— В постель! Живо! — шепнул он с такой настойчивостью, что девушка машинально повиновалась.
Она совсем уже ничего не понимала. Для банальной сцены совращения голос Джейкоба, пожалуй, звучал слишком трезво и резко, что уже само по себе было странно после столь страстного поцелуя. Несмотря на то что промокла до нитки, Джина улеглась на кровать, недоуменно глядя, как Джейкоб торопливо закрывает стеклянную дверь и запирает ее на щеколду.
Покончив с этим, он бесшумно отступил в темный угол и растворился во мгле. А еще через миг за стеклом бесшумным призраком вырос чей-то силуэт. С губ Джины едва не сорвался крик, но, на счастье, испуг был настолько силен, что она не могла даже кричать.
Телма! Страх девушки сменился отвращением.
Она повернулась на спину и прикрыла глаза, притворяясь спящей, но из-под опущенных ресниц поглядывая на дверь. Комнату осветила новая вспышка молнии. Телма прильнула к стеклу, напряженно вглядываясь внутрь. Невероятно, но ручка двери повернулась, а сама дверь легонько задергалась взад-вперед. Незваная гостья стремилась войти. Девушка невольно зажмурилась, а когда снова открыла глаза, Телма уже исчезла.
Дрожа всем телом, Джина вскочила с кровати и бросилась задергивать занавески на окнах и двери. Впервые в жизни она чувствовала себя так мерзко.
— Неужели ваша жена и в самом деле рассчитывала найти вас в моей постели? — яростно бросила она, поворачиваясь к смутно вырисовывающемуся в углу высокому силуэту.
— Моя бывшая жена, — поправил Джейкоб и неожиданно начал смеяться, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во все горло. — По части бесстыдства эта женщина кому угодно даст сто очков вперед.
