— Смотри, твоя бабушка хочет нас видеть, Бобби, — сказала Джина, направляясь к Маюми.
— Бабушка не любит маму, — хриплым, каким-то недетским голосом произнес мальчик.
— Не волнуйся, милый, все будет в порядке, — попыталась ободрить его Джина. — Твои мама и папа уже взрослые люди и могут обо всем договориться.
— Вы просто не слышали, как они ссорятся, — мрачно отозвался Бобби, крепче вцепляясь в руку гувернантки. — Мама начинает визжать как кошка, а папа рычать как собака… А вдруг мама хочет остаться тут и снова жить с нами?
— Ты бы этого хотел? — осторожно спросила Джина.
— Я бы хотел, наверное. Но только чтобы они больше не ссорились… А бабушка говорит, что мама совершенно не умеет себя вести, — произнес он таким тоном, точно это не подлежит сомнению.
— Бабушка сказала тебе такое?
— Нет, она говорила с папой.
— Знаешь, Бобби, пора тебе прекращать подслушивать разговоры взрослых, — предупредила Джина. — Считай это маленьким грехом, от которого надо избавляться.
— Не-а, — протянул Бобби. — Никакой это не грех. Это мой способ узнавать, что происходит. И очень даже эффективный способ.
Маюми провела их в спальню Бетани Стенли. За этот месяц Джина очень часто бывала тут. Они с пожилой леди успели подружиться. Несколько раз она приводила с собой Бобби, причем мальчик всегда вел себя примерно. Сегодня Бетани казалась еще хрупче, еще уязвимей, чем обычно.
— Телма приехала, — объявила она, едва девушка показалась на пороге. Голос ее звучал слабым шелестом.
— Мисс Стенли, я уверена, что все будет хорошо. — Джина подошла к больной и ласково взяла ее за руку. — Вы напрасно волнуетесь.
Бетани безрадостно рассмеялась.
— Как тут не взволноваться.
— Я о тебе позабочусь, ба. — Бобби подбежал к кровати вслед за Джиной. Он говорил поразительно успокаивающе и ободряюще для столь маленького ребенка. — Может, мама решила помириться с папой?
На глазах Бетани выступили слезы.
— Ты славный мальчик, Бобби, добрый и хороший. Пойди посиди минутку с Маюми, а я поговорю с Джиной, хорошо?
— Конечно, ба. — Мальчуган поцеловал морщинистую щеку. — А что нам делать, если она захочет меня забрать?
— Ты бы хотел жить с ней, Бобби? — осторожно спросила Бетани.
— Да!.. Нет!.. Не знаю… — Бедняжка совсем запутался. — Я очень-очень хочу ее видеть. Но жить все время… Может, лучше просто иногда ездить к ней в гости? Только не на Рождество, мне нравится проводить Рождество здесь… И я не хочу никуда ехать без Джины. — Он заметно разволновался.
— Пойдем, малыш. — Маюми ласково взяла его за руку. — Там, в кладовке, кошка устроила себе укрытие и родила котят. Хочешь посмотреть?
Кто бы смог устоять перед таким искушением? Забыв все печали, Бобби вприпрыжку выбежал из комнаты.
Чуть подождав, чтобы дать им отойти, Бетани обратилась к девушке:
— Джина, вы у нас совсем недавно, но мне кажется, я знаю вас всю жизнь. Я вам доверяю. Я знаю, вы заботитесь о Бобби, о его благе. Вам я могу признаться. Внезапный визит Телмы очень, очень беспокоит и даже пугает меня. Она не просто так явилась. Мне бы хотелось верить, что ее привело желание увидеться с сыном, но, увы, мы все знаем, что это не так. Больше всего я боюсь, что Телма попытается каким-то образом использовать Бобби.
— Но как? — Джина не понимала.
— От нее всякого можно ожидать, — вздохнула Бетани. — Я хочу, чтобы вы держались поближе к мальчику. Защитили его, если сможете. Защитили от всего, что он может услышать.
Джина набралась храбрости и спросила напрямик:
— Есть что-то такое, чего я не знаю, мисс Стенли? Что-то, что может мне помочь?
Бетани слабо пожала плечами.
— Могу только предостеречь. У Джейкоба ужасный темперамент. Он очень легко взрывается. А Телма, как никто другой, умеет выводить его из себя. И этим пользуется. Она не хочет уйти, но она никогда больше не войдет в нашу семью.
— А как же Бобби? — встревоженно спросила девушка. — Неужели мать его нисколько не любит?
Пожилая дама нервно кусала губу.
— Ужасная правда состоит в том, что Телма невзлюбила ребенка с момента его появления на свет, а может, и раньше. Она никогда не любила его и не заботилась о нем. Джейкобу пришлось нанять няньку. Считалось, что у Телмы послеродовая депрессия, но ее врач очень сомневался в этом. Думаю, Бобби стал плодом нежеланной беременности. Малышу пришлось расплачиваться за ошибки родителей.
Джина в изумлении глядела на свою собеседницу.
— Не понимаю. Женщина, безумно влюбленная в своего мужа, носящая под сердцем его ребенка… Уму непостижимо!
— Только не для Телмы. Для нее беременность и ребенок означали лишь то, что ей придется на время позабыть об удовольствиях и привычной жизни. Кроме того, она очень гордится своей фигурой, а во время беременности сильно располнела и ужасно переживала по этому поводу. Нет, это все не для нее. Тем более что Бобби ужасно похож на нее, но вовсе не красив. В нем, как в кривом зеркале, черты Телмы исказились и стали едва не уродливыми.
— Зато он очень умный, — встала на защиту своего любимца Джина.
— Иногда даже чересчур, — печально отозвалась Бетани. — Бобби — мыслящий ребенок. И он на редкость ранимый. Будьте рядом с ним, Джина, только этого я от вас и прошу.
8
Миссис Форк принесла им ужин в спальню Джины. Держалась она тише обычного, но на удивление ласково.
— Смотри, Бобби, я испекла эти блинчики специально для тебя. И взбитые сливки. Надеюсь, тебе понравится. А вам, Джина, холодная курица и салат, а то слишком жарко. Насколько я понимаю, сегодня вечером в столовой ужинают в тесном семейном кругу.
Она не упомянула Телму, но все было ясно и без слов.
Когда домоправительница ушла, девушка выкатила столик на колесиках на балкон, принесла стулья, и они с Бобби уселись ужинать. У нее напрочь пропал аппетит, однако ради мальчика Джина изображала интерес к еде. Надо сказать, все было и вправду очень вкусно.
Весь вечер оба сидели как на иголках, ожидая, что в любой момент раздастся стук в дверь и Бобби позовут вниз, к матери. Но никто так и не пришел. Напряженная атмосфера настолько утомила их, что в конце концов Бобби сдался, безропотно позволил себя уложить и почти сразу заснул, точно искал во сне убежища от всех тягот жизни.
Ночь выдалась душной, а под утро Джину разбудил ветер. Он с неистовой силой врывался в раскрытое окно спальни, трепал занавески, пока не сорвал их вместе с карнизом, разбив при этом вазу, стоявшую на тумбочке.
— Силы небесные! — Еще не придя в себя после беспокойного сна, Джина соскочила с постели. Голова чуть-чуть кружилась.
