Рид лежал у противоположной стены. Голова обвязана бинтом, руки — поверх одеяла. Он спал.
Стоя у кровати, Флоран разглядывала его умиротворенное, безмятежное лицо. Только сейчас до нее дошло, что она могла потерять Рида так же, как потеряла своих родителей. Господь спас ее любимого, спас, чтобы они продлили древний род, дали ему новую жизнь.
— Что-то у Флоран опять глаза на мокром месте. Тебе не кажется?
Услыхав голос отца Климента, Рид вздрогнул и открыл глаза.
Он не понимал, что происходит. Отец Климент был не в свитере и не в костюме — теперь на нем была темная сутана, подпоясанная золотистым шнурком.
— Лежи-лежи, сын мой! — Отец Климент обошел кровать по кругу, попутно читая молитву.
Джилл, Коллинз и Флоран с удивлением смотрели на отца-наставника.
— Отче, что вы задумали? — Коллинз впервые видел Климента в таком облачении и не мог скрыть удивления.
Впрочем, и Флоран, хорошо изучившая церковные ритуалы, не могла понять, что задумал отец-наставник.
— Я предупреждал, что Флоран и Рид еще не прошли круг испытаний. А сегодня, — отец-наставник улыбнулся, — понял, что все испытания позади. Пора освящать брак!
— Брак? — удивленно выдохнула Джилл. — А кто женится?
Отец Климент улыбнувшись подошел к ней.
— Я вижу, вы не в курсе? — Он взял ее за руку и подвел к кровати. — Рид, попроси маму, чтобы она тебя благословила.
— Сынок, ты женишься? — обрадовалась Джилл. — На ком?
— Ну не на мне же! — недовольно пробурчал Коллинз.
— И вообще, миссис Вестакер, вы же видите, что выбор невест здесь ограничен! — сказал отец Климент.
— Право, не знаю, — усмехнулась Джилл. — Нынешняя молодежь такая, от нее всего можно ожидать.
Рид улыбнулся, вытянул руку и показал на смутившуюся Флоран.
— Мама, я предупреждал. Ты еще сомневаешься?
Джилл оживилась.
— На Фло? Разумеется, благословляю! Как там в Писании сказано: плодитесь и размножайтесь!
— Вы у меня хлеб не отбирайте! — строго сказал отец Климент, подводя Флоран к кровати Рида. — Молодые, возьмите друг друга за руки. Рид Вестакер, отвечай: готов ли ты взять в жены Флоран Рейд!
— Готов! — радостно кивнул Рид. Его лицо на фоне бинтов светилось счастьем.
— Флоран Рейд, готова ли ты взять в мужья Рида Вестакера?
— Готова! — звонко объявила Флоран.
— Ну а теперь, Рид и Флоран, необходимо принять супружеское соглашение. Рид, произноси…
Рид говорил негромко, но четко и внятно:
— Я, Рид, беру тебя, Флоран, в жены и обещаю тебе хранить верность в горе и в радости, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей!
Отец Климент перевел взгляд на Флоран.
— Я, Флоран, беру тебя, Рид, в мужья и обещаю тебе хранить верность в горе и в радости, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей!
Сплетя ладони, они смотрели друг на друга и не могли наглядеться. Наверное, так смотрят друг на друга влюбленные во все века, во все времена.
И будут смотреть всегда.
Отец Климент выглядел так же, как и в первый день: он выбрился, переоделся и даже, как показалось Флоран, подстригся. Правда, рюкзак казался еще более поношенным. Флоран указала на истершуюся лямку.
— А что поделать? — вздохнул отец Климент. — Он у меня счастливый, я с ним по миру путешествую: и в Риме был, и в Дублине, и в Варшаве.
— Разве рюкзак может быть счастливым? — заулыбался Рид. — Это же вещь, у нее нет души.
— Как нет? Ведь я же вам говорил, — насупился отец-наставник, — Бог может поселиться в любой вещи!
— И в старом свитере? — засмеялась Флоран.
— И в домашних тапках? — поддел Климента Рид.
Отец-наставник шутливо погрозил ему пальцем.
— Я же сказал: какую изберет, там и поселится. Но богохульничать не стоит.
— А в нашем случае где он квартировал? — развеселилась Флоран.
Она с жалостью смотрела на отца Климента — ей так не хотелось, чтобы он уезжал. И сейчас, стоя в зале аэропорта, за пару минут до отлета она ощутила это с новой силой.
— Не знаю, я и сам не понимаю, — вздохнул отец Климент. — Может, в той самой газете, которую случайно прочла Лесли Салливан?
Флоран не хотела об этом вспоминать. Ей до сих пор было стыдно — ведь она не сдержалась, ударила подругу. Это же грех, большой грех!
— А что было в той газете? — спросил Рид.
Отец Климент помолчал, прислушиваясь к объявлению диктора. Нет, это пока что не его рейс.
— Кто-то из журналистов написал, что Грегори Рейд наживается на своих рабочих, не вовремя выплачивает им зарплату.
— Это неправда! — Флоран вспыхнула. — В этом был виновен Альберт. Он проиграл деньги на бирже и не смог рассчитаться с рабочими. А отец с матерью как раз и летели улаживать тот конфликт.
Впрочем, как выяснилось в процессе следствия, дядя Альберт в смерти родителей виновен не был. Организаторами оказались Мэри и Макдуган. Они привлекли к делу Джона Пиколя, который подделал завещание. А дядя Альберт и сам все принял за чистую монету. Расчет Мэри и Макдугана был прост — Альберт скоро сопьется и умрет. А может, они хотели помочь ему в этом деле. Тогда все состояние перешло бы в руки Мэри и ее очередного мужа Сэма Макдугана.
— С этого все и началось, — сказал отец Климент. — Что ж, мне пора. — Он поднял с пола рюкзак, закинул его на плечо.
Теперь Флоран и Рид точно знали, что в рюкзаке отца Климента лежит церковное одеяние, пара свечей, бритва, зубная паста, смена белья и старая, зачитанная до дыр Библия. Это был его джентльменский набор. С ним отец Климент путешествовал по миру. Правда, путешествовать удавалось не так часто — только в период летних каникул, когда девушки разъезжались по домам.
— Нет, — вдруг улыбнулся Рид, — я думаю, что Бог не столько здесь, — он прикоснулся рукой к груди Флоран, — а чуть ниже… — Его ладонь скользнула и замерла в районе живота.
— Получилось? — Отец Климент приобнял будущую мать. — Надеюсь, меня на крестины пригласите?
— Конечно! А вы и будете крестить! — заверила его Флоран. — Ведь малыш обязательно будет учиться в том же колледже, где училась мама.
— А вот и объявили мой рейс, — сказал отец Климент. — Пора. — Он еще раз обнял Флоран, Рида, помахал им рукой и пристроился в хвост очереди.
— Привет матушке Сильвии, Лесли, девочкам! — крикнула Флоран.
— Передам! Обязательно передам!
Он оглянулся, махнул рукой и скрылся в раскрытых дверях. Флоран и Рид постояли у окна, глядя на разноцветные огни взлетной полосы. Циклоны кончились, самолеты теперь летали точно по расписанию.
