— О Боже, Магги, погода портится, если он у реки, то это ужасно. Бегите на конюшню и пошлите грумов ко всем соседям, у которых он может оказаться. К Симпсонам и к Фейр-чайльдам. А я схожу на реку. Если грумы вернутся без него и он сам не объявится, идите вслед за мной.
И ни на миг не задумавшись о своей безопасности, забыв, что она твердо обещала Маркусу ни при каких обстоятельствах не выходить одной из дому, с мыслью лишь об исчезнувшем Джонатане, Ева быстро направилась к реке. Войдя под своды густого леса, она в волнении не заметила, что за ней идут. Тем более что путь ее пролегал по очень высокому краю заброшенной каменоломни, где один неверный шаг мог оказаться роковым, и ее внимание было целиком сосредоточено на узенькой извилистой тропке, по которой она шла.
Подобрав платье, Ева чуть ли не бежала по ней, слыша лишь стук своего сердца. Наконец лес кончился, ее глазам открылась река, которая немного ниже переходила в запруду.
Остановившись на берегу, Ева убедилась в том, что при таком низком уровне воды Джонатан никак не мог утонуть. Вздохнув с облегчением, она побежала к запруде. И о счастье! Еще издали она заметила златокудрую головку Джонатана. Он сидел под деревом на расстеленном на песке красном пальтишке и спокойно насаживал на рыболовный крючок наживку.
У Евы вырвался вопль радости. Она засмеялась, громко позвала Джонатана, подобрала юбку и бросилась со всех ног к нему, не решив, то ли отругать его, то ли осыпать поцелуями.
Джонатан с лукавой улыбкой повернулся в ее сторону, но тут же его личико исказила гримаса ужаса, он вскочил на ноги, замахал руками, закричал что-то непонятное, тыча пальцем в ее сторону.
Ева остановилась, но повернуться назад не успела. Ее обхватили чьи-то сильные руки, из которых она, как ни старалась, вырваться не смогла. С диким воплем она рванулась вперед, но ударилась головой обо что-то твердое.
В ее помутившемся сознании еще успели запечатлеться две темные тени, склонившиеся над ней. Она хотела позвать Джонатана пусть бежит со всех ног домой, за помощью, — но ее рывком подняли с земли, и она погрузилась во мрак.
Возвращаясь из Лидса домой, Маркус по чистой случайности встретил за Этвудом чету Паркинсонов, направлявшихся почти со всем своим выводком в гости, в противоположный конец города. Обменявшись с ними несколькими словами и узнав от Эммы, что Ева осталась в их доме одна, он решил сделать ей сюрприз и вместо Неверли повернул своего коня обратно в сторону Этвуда. Он вернулся на день раньше, чем предполагал, и забрать ее в Брук-ленде собирался лишь завтра, но четыре дня разлуки с Евой показались ему вечностью.
Он вез ей подарок. Первый из тех, которыми он осыплет ее на протяжении их совместной жизни. Обручальное кольцо с рубинами и бриллиантами, приобретенное накануне в Лидсе. Таких дорогих подарков Маркус до сих пор никому не делал, но для Евы не жалел ничего.
Едучи уже по подъездной аллее, он улыбнулся. Кругом стояла непривычная тишина — в иное время сад оглашали крики и смех резвящихся детей. Лишь подъехав к крыльцу и спешившись, он удивился тому, что его никто не встречает. А когда сам распахнул дверь и вошел в дом, ему бросилось в глаза расстроенное лицо Мэтью Сомервилля, пытающегося успокоить встревоженных слуг.
Едва на пороге выросла высокая фигура Маркуса, в холле воцарилась тишина. Он сделал несколько шагов вперед, не спуская глаз с Мэтью. Сомнений не оставалось — в доме не все ладно.
— В чем дело? Что здесь происходит? — спросил Маркус.
— Благодарение Богу, что вы здесь, сэр, — с явным облегчением произнес Мэтью. — Боюсь, как бы чего не случилось. Я заглянул сюда по пути на шахту, чтобы увидеть Эмму, и узнал, что все уехали в гости, кроме Джонатана и Евы. Мальчик остался, потому что сказался больным, но вскоре после отъезда родителей исчез, и Ева пошла его искать.
— Куда? В какую сторону она пошла?
— К реке. Предполагают, что он удрал ловить рыбу.
— И что же вы предприняли? Стали их искать?
— Да. Но ни мальчика, ни мисс Евы не обнаружили.
— Значит, они где-то в другом месте. Мэтью покачал отрицательно головой и снял со стула красное пальтишко и удочку.
— Это вещи Джонатана. Пальто слуги нашли на берегу. Удочка была закреплена между камнями. А самого Джонатана и Евы след простыл.
Маркус схватил пальто и удочку и впился в них глазами, словно желая по ним узнать, что произошло, но на самом деле глаза его вообще ничего не видели. Душу его охватили мрак и отчаяние, сердце билось так, будто вот-вот выскочит из груди.
— Кто нашел эти вещи? — Он обвел глазами стоящих кругом слуг.
Магги и грум выступили вперед.
— Мы, сэр, — сказал грум. — Все вокруг облазили, даже в каменоломню заглянули — не свалились ли они туда с откоса. Около пальто мастера Джонатана на земле какие-то следы. Быть может, борьбы. Но уверенности в этом нет. Пришлось нам вернуться. А что делать дальше, никак не придумаем.
— И хорошо, что вы вернулись. По крайней мере мы теперь знаем, откуда начинать поиски. Давно Ева вышла из дому?
— Два часа назад, — ответил Мэтью. Маркус обратил в сторону реки пылающий яростью взор, руки его непроизвольно сжались в кулаки. За окном молния прорезала небосвод, вдали прогремел первый удар грома. Надвигалась гроза. Он прекрасно понимал, что произошло, и ругал себя на чем свет стоит за то, что выпустил Еву из поля зрения.
Ее похитил Джеральд, в этом Маркус не сомневался. Можно себе представить, какой ужас она испытывает, оказавшись в руках злодея, готового на все, лишь бы заполучить вожделенную шахту. При одной мысли об этом Маркусом овладел неистовый гнев, усиливавшийся с каждой минутой. Вид его был настолько грозен, что все замолчали.
— Два часа назад, говорите, — прогремел его голос. — Это равносильно двум дням. Я просил ее не выходить из дому, не гулять в одиночку. Опасался за нее. Есть все основания думать, что ее похитили.
К нему приблизился Мэтью с пепельно-серым лицом.
— Мне тоже пришло это в голову. Хотя не вижу, кому это могли понадобиться Ева и Джонатан.
— Не видите? — Маркус бросил на него ледяной взгляд. — Я сильно подозреваю одного человека, которому позарез необходимо устранить Еву со своего пути. И который не остановится ни перед чем, чтобы помешать нашему бракосочетанию.
Мэтью на миг остолбенел, затем, поняв, на кого намекает Маркус, побледнел еще больше, но согласиться с ним было выше его сил.
— Вы, по-видимому, имеете в виду Джеральда?
— Даже не сомневаюсь.
— Моего брата, мистер Фицалан, можно обвинить во многих грехах, но на такое он все же не способен.
— Ваша преданность брату заслуживает высочайших похвал, Мэтью, но после смерти сэра Джона Джеральд не раз запугивал Еву. Я уверен, что похищение — дело его рук. Возможно, ее спасет то, что рядом с ней Джонатан.
