— Это никак невозможно, сэр.
Когда Тони ушел, Бленкинсоп решил поделиться с Джеймсом сокровищами своего опыта; он в первый раз работал в паре с Джеймсом и счел своим долгом научить младшего товарища уму-разуму.
— Самое трудное в нашем деле — внушить клиенту, что развод дело серьезное.
В конце концов непомерные посулы, две-три порции мороженого и вызванное ими легкое уныние все же заставили Винни пойти в постель.
— Как будем спать? — спросила Милли.
— Как хотите.
— Нет уж, как вы хотите.
— Наверное, Винни будет уютнее с вами… но утром, когда принесут завтрак, ей, конечно, придется перейти в другую комнату.
Винни устроили в уголке огромной кровати, подоткнули со всех сторон одеялом, и, она, к изумлению Тони, уснула, прежде чем они спустились ужинать.
Вместе с одеждой Тони и Милли сменили настроение. Милли надела свое лучшее вечернее платье, огненно-красное с голой спиной, насвежо накрасилась, расчесала обесцвеченный перманент, сунула ноги в красные туфли на высоких каблуках, нацепила браслеты, подушила за ушами, вдела огромные серьги из поддельного жемчуга, отряхнула домашние заботы и, облачившись в форму, приступила к выполнению воинского долга — легионер, вызванный к боевой службе после выматывающей зимы в бараках; и Тони, наполняя перед зеркалом портсигар и опуская его в карман вечернего костюма, напомнил себе, что, какой фантасмагоричной и мерзостной ни казалась бы ему — эта ситуация, он должен вести себя как хозяин; итак, он постучался и спокойно прошел в комнату своей гостьи; вот уже месяц он жил в мире, внезапно лишившемся порядка; казалось, разумное и достойное положение вещей, весь накопленный им жизненный опыт был всего-навсего безделицей, по ошибке засунутой в дальний угол туалетного столика; и в каких чудовищных обстоятельствах он бы ни оказался, какие новые безумства ни заметил бы, это ничего не могло добавить к тому всепоглощающему хаосу, который свистел у него в ушах.
Он с порога улыбнулся Милли.
— Прелестно, — сказал он. — Совершенно прелестно. Пойдем обедать.
Их комнаты были на втором этаже. Ступенька за ступенькой, они рука об руку спустились по лестнице в ярко освещенный холл.
— Больше бодрости, — сказала Милли. — Вы что, язык проглотили?
— Извините, вам скучно?
— Нет, это я шучу. А вы паренек серьезный, верно я говорю?
Несмотря на мерзкую погоду, отель, по-видимому, был битком набит съехавшейся на уикенд публикой. Через вращающиеся двери входили все новые и новые гости, глаза у них слезились, а щеки посинели от стужи.
— Жидки понаехали, — ненужно комментировала Милли. — Ну да ладно, все равно хорошо раз в кои веки вырваться из клуба.
Среди вновь прибывших оказался приятель Милли. Он руководил размещением своих многочисленных чемоданов. В любом другом месте он привлек бы всеобщее внимание, ибо на нем был берет и просторная меховая шуба, из-под которой выглядывали клетчатые чулки и комбинированные черно-белые туфли.
— Отнесите чемоданы наверх, распакуйте, да поживей, — приказал он.
Он был низенький и плотный. Его подруга, тоже в мехах, недовольно таращилась на одну из стеклянных витрин, украшавших холл.
— Ой, ради бога, — сказала она.
Милли и молодой человек поздоровались.
— Это Дэн, — сказала Милли.
— Ну, — сказал Дэн, — так что будем делать дальше?
— Выпить мне наконец дадут? — сказала подруга Дэна.
— Конечно, Кисуля, даже если мне самому придется сбегать за выпивкой. Выпьете с нами за компанию или мы будем de trop.[20]
Они прошли блистающий салон.
— Я продрогла, как собака, — сказала Кисуля.
Дэн снял пальто и предстал в брюках гольф пурпурного цвета с блестящим отливом и в шелковой рубашке такой расцветки, которую Тони выбрал бы разве что для пижамы.
— Мы тебя сейчас отогреем, — сказал он.
— Тут от жидков не продохнуть, — сказала Кисуля.
— Я всегда считал это залогом того, что отель хороший. Вы со мной не согласны? — сказал Тони.
— Еще чего, — сказала Кисуля.
— Не сердитесь на Кисулю, она озябла, — объяснил Дэн.
— Интересно, кто бы не озяб в твоем паршивом драндулете?
Они выпили несколько коктейлей. Потом Дэн и Кисуля ушли к себе в номер причепуриться, как объяснили они; их пригласили на вечеринку к другу Дэна, на его виллу неподалеку.
Тони и Милли пошли обедать.
— Он отличный парень, — сказала Милли, — часто заходит в клуб. У нас там разные типы бывают, но Дэн, он из приличных. Я с ним один раз чуть было за границу не поехала, но в последний момент у него что-то там сорвалось.
— Кажется, мы не очень понравились его девушке.
— Да она просто озябла.
Тони обнаружил, что ему с трудом удается поддерживать застольную беседу. Поначалу он отпускал замечания о соседях, как делал бы, обедая с Брендой у Эспинозы.
— Вон там в углу хорошенькая девушка.
— Чего бы вам не податься к ней, милок? — сказала Милли язвительно.
— Посмотрите, какие бриллианты у той женщины. Как, по-вашему, они настоящие?
— Спросите у нее, если вам так интересно.
— Смотрите, какая красивая женщина — вон там танцует, брюнетка.
— Чего бы вам ей самой не сказать — она просто помрет от радости.
Вскоре до Тони дошло, что в кругу, где вращалась Милли, считалось дурным тоном проявлять интерес к другим женщинам, кроме своей спутницы.
Они пили шампанское. Его же, что неприятно поразило Тони, пили и оба сыщика. Он об этом еще поговорит, когда ему представят счет. Нельзя сказать, чтоб они его выручили с Винни. Где-то в глубине сознания его все это время терзал вопрос: что же они будут делать после ужина, но вопрос решился сам собой: когда он закуривал сигару, с другого конца зала к ним подошел Дэн.
— Послушайте, — сказал он. — Если у вас нет планов на вечер, отчего бы вам не поехать с нами в гости к моему другу. Вы не пожалеете. Он умеет принять гостей первый сорт.
— Ой, давайте поедем, — сказала Милли.
Вечерний костюм Дэна был сшит из синего материала, который, очевидно, должен был казаться черным при электрическом освещении, однако почему-то оставался совершенно синим.
Итак, Милли и Тони поехали к другу Дэна и были приняты первый сорт. Туда съехалось человек двадцать или тридцать гостей, все более или менее похожие на Дэна. Друг Дэна был само радушие. Когда он не возился с приемником, который то и дело выходил из строя, он расхаживал среди гостей, снова и снова наполняя стаканы.
