Книга Всегда бывает первый раз - Лариса Райт

В понедельник Натка проснулась от яркого света. Она приоткрыла один глаз и с удивлением посмотрела на нахальное солнце, что без стеснения играло лучами на ее щеках. Золотистые блики лежали на одеяле, бегали по шкафу, барахтались на потолке и расплывались по полу. Свободные и ничем не сдерживаемые, они наполняли собой все пространство, весело подмигивая Натке с фотографий на стене, с экрана телевизора и даже с ночника, который они с Андреем вчера забыли выключить.

«Я уснула при свете», – подумала Натка. Такого с ней еще не случалось. Крепкий сон был гарантирован только в полной темноте и такой же полной, почти гнетущей тишине. Монотонные, пусть и далекие, приглушенные звуки и тонкая полоска неяркого света (да что там полоска, даже огонек включенного в сеть электроприбора) вызывали раздражение и не давали уснуть. Обычно Натка закрывала двери, задергивала плотные шторы, вставляла в уши беруши, а на глаза надевала специальную повязку путешественника и только так засыпала. Но сегодня она безмятежно дрыхла рядом с горящей лампой, а последние (она бросила взгляд на будильник) шесть часов и под сверкающими лучами солнца и наверняка немаленькое количество времени еще и при шуме, который доносился с улицы через открытое окно.

Часы показывали одиннадцать утра, а это означало, что экскаватор, гудевший где-то поблизости, делал свою работу по меньшей мере часа два, так и не потревожив спокойного сна счастливой женщины.

Натка сладко потянулась и медленно, даже вальяжно, спустила ноги с кровати. Но уже в следующую секунду она неслась из спальни в Валеркину комнату, подгоняемая угрызениями совести: проспала и не разбудила ребенка. Комната сына встретила ее убранной кроватью и отсутствием на месте школьного рюкзака. Обежав весь дом, Натка ребенка так и не нашла. Зато обнаружила записку от мужа, в которой говорилось: «Валерку отвез в школу. Завтрак выдал и ему, и себе. Ниночку посадил на электричку до Барсы. Сладких снов. Люблю. Андрей».

– Люблю, – улыбнувшись, повторила Натка и почувствовала ту самую неуемную радость, то самое оглушительное, буквально льющееся через край счастье, которое обрушивается на человека лавиной и неуловимо исчезает уже через несколько мгновений. И именно потому так хочется успеть поделиться хоть с кем-то этим приступом совершенного довольства судьбой. Натка сняла телефонную трубку, и, услышав голос на другом конце провода, сказала:

– Поля, я, похоже, научилась.

– Hablar español? – Голос Паолы звучал несколько насмешливо, но Натка пропустила ехидство подруги мимо ушей. Сейчас ничто не могло омрачить ее настроения.

– Нет, дорогая, просто жить. Хотя в испанском я тоже делаю успехи, но, оказывается, это не так уж и важно.

– Я за тебя рада.

– Спасибо. Что ты делаешь в выходные?

– Пока группу для восхождения на Эверест не набрали, тренируюсь в спортивном центре.

– Может, выкроишь время и заглянешь в гости? Познакомлю тебя с семьей.

– С удовольствием.

– Значит, решили?

– Да, созвонимся.

Паола повесила трубку, и Натка тут же начала размышлять над тем, чем станет угощать подругу. Поймала себя на мысли о том, что больше не беспокоится по поводу божественной внешности Паолы. Зачем Андрею вторая богиня, когда у него уже есть одна? Мучить себя бессмысленной ревностью неинтересно. Гораздо увлекательнее фантазировать на кулинарные темы. Натка быстро перебрала в уме несколько вариантов угощения, остановилась на блинах и отправилась на кухню проверять имеющиеся запасы муки.

Паола, в отличие от подруги, о том, чем ее будут потчевать, не думала. Она посмотрела на мужчину, сидящего в кресле напротив, и спросила:

– Вы точно не хотите продолжить терапию?

Он отрицательно покачал головой:

– Не думаю, что это необходимо.

– Конечно, положительный результат есть, но лучше его закрепить реальным совместным обучением. Я могу предложить ей продолжить уроки и в очередном задании намекнуть на пользу семейного образования. Что-то вроде: «Подумайте о групповом обучении». Или более расплывчато, не так в лоб: «Вам нужен друг».

– Не думаю, что она правильно расшифрует задание. Друг у нее уже есть, – мужчина посмотрел Паоле в глаза, и она заметила, как в его взгляде промелькнули хитрые, почти ехидные искорки. – Точнее, подруга. А я предпочту сохранить за собой роль мужа.

Паола развела руками:

– Как скажете, Андрей. Воля ваша. Хотя, согласитесь, мой метод сработал, хоть вы и сомневались в его эффективности. Говорили, что не следует мне с ней знакомиться…

– Согласен. Снимаю шляпу. Эта женщина… Педагог… Натка говорила, что она пожилая. Ваша ассистентка?

– Моя мама.

– Она тоже хорошо говорит по-русски?

Паола засмеялась.

– Она хорошо говорит по-русски, потому что русская. Мой дедушка был одним из тех испанских детей, которых вывезли в Советский Союз во время войны. Он вырос в вашей стране, там учился и женился. Потом вернулся с семьей в Испанию, но любви ко второй родине (так дедушка всегда говорил) не потерял, потому и отправил туда учиться своего сына – моего отца. А тот пошел по его стопам: влюбился, женился, привез супругу в Испанию. – Паола замолчала, задумавшись о чем-то своем.

– А потом? – Андрей ждал удивительных подробностей, которыми, по словам Натки, была наполнена биография Паолы.

– Потом родилась я. Мама говорила со мной по-русски, и результат, очевидно, неплох.

– А как же русский бойфренд?

– Бойфренд? Был, и не один, когда училась в МГУ на психфаке, но, в отличие от предков, мужа я из России не привозила.

– Значит, это легенда? – Андрей нахмурился, а Паола как ни в чем не бывало пожала плечами:

– Да. Ну и что?

– А все остальное?

– Что именно?

– Кубинская рыбалка, итальянская опера и индийские кришнаиты?

– Рыбу я ловить не люблю и не умею, с кришнаитами не дружу, а пою и правда неплохо. И в Италии была много раз.

– А на Кубе?

– Пока нет. И в Индии тоже.

– А откуда тогда все ваши знания?

– Они, Андрей, берутся из книг. Вам ли не знать. Кстати, поскольку наши деловые отношения окончены, можем перейти на «ты». Все равно придется. Натка пригласила меня в выходные к вам в гости. И я собираюсь прийти.