бесполезно, Ян, – вздохнула я. – Думаешь, сбежать из темницы так просто?
– Но ты должна хотя бы попытаться! – дернул меня за рукав мальчишка.
– Хорошо, – согласилась я, потому что попытаться действительно стоило.
Адриан не станет нас спасать. И наверно, не будь здесь Яна, я бы просто сдалась. Сложила бы руки, покорно ожидая своего конца, потому что была слишком раздавлена всем случившемся.
Но ради Яна нужно было бороться. Сделать все возможное, но спасти мальчишку, потому что он не заслужил такой судьбы.
Сосредоточившись, я призвала магию, желая создать для начала простенький светляк, чтобы проверить работу защиты.
Но ничего не вышло.
Я не зажгла даже искры, и дело было не в темнице, а во мне самой.
Моя магия пропала.
Что такое? Почему?
Я снова попыталась сотворить огонек, но опять ничего не вышло. Тогда я прислушалась к магии внутри, но вместо нее обнаружила лишь гулкую пустоту.
– Ингрид, ну ты чего медлишь? – подергал меня за рукав Ян. – Хочешь навечно тут остаться?
– Магия пропала… – прохрипела я чужим голосом.
Когда я в последний раз плела чары? Уже и не припомню… кажется, на днях, в лаборатории, когда помогала Адриану держать щиты. Но то были совсем крохи, а этим утром…
– Все-таки защита темницы работает? – расстроенно уточнил Ян.
– Да, я же говорила тебе, – согласилась, чтобы не пугать его еще больше.
Потому что если мои догадки верны, то магия пропала навсегда.
Да, такое случалось, хоть и крайне редко.
Когда человек испытывал потрясение, когда он лишался цели и тяги к жизни – магия могла исчезнуть.
Не выгореть, как случалось с теми, кто не рассчитывал свой резерв, используя слишком много силы за раз. Люди с выгоревшим резервом обычно долго не жили, и именно поэтому в начале каждой книги по чарам большими буквами писалось о необходимости рассчитывать свои возможности.
Потому что если маг хотел отдать больше, чем имел, то он вычерпывал самого себя и свою суть.
Но бывало и по-другому – так, как стало со мной.
Таких называли опустошенными, и они могли прожить без магии еще долго. Когда-то давно я однажды встретила такого, почти сразу после того, как нашу деревню уничтожили. Тогда я его испугалась – у него были глаза мертвой рыбины, пустые и потухшие.
У меня теперь тоже такие?
Возможно, от этого существовало лекарство. Но никто о нем не знал, потому что никто даже не пытался его найти.
И вот теперь это случилось со мной.
Потому что я потеряла цель, а весь мой мир перевернулся. Что ж, неудивительно.
– Ингрид, – снова потряс меня мальчишка. – Так что нам делать?
– Я не знаю, Ян, не знаю, – я потерла лицо руками.
– А может… – начал было он, но договорить не успел.
Из коридора послышался звук неспешных шагов, а вскоре напротив решетчатого окошка возникло незнакомое мужское лицо.
– Ингрид Норд, верно? – уточнил мужчина холодным тоном, хотя и без того знал ответ. – У меня к тебе несколько вопросов.
– Все верно, а вы кто такой? – в лоб спросила я. – И по какому праву нас сюда привели?
– Считай меня своим дознавателем, – криво ухмыльнулся мужчина, даже не подумав представиться, или ответить. – Откуда ты родом, Ингрид?
– За что нас бросили в темницу? – настойчиво повторила я. – Мы ни в чем не виноваты.
Может, магия и пропала, оставив после себя пустоту. Но это был единственный шанс выяснить хоть что-нибудь. Ради Яна.
– Это с какой стороны посмотреть… ты обвиняешься в государственной измене, – все-таки соизволил ответить дознаватель. – Еще раз. Откуда ты родом?
Государственная измена?
Такой ответ был равен его полному отсутствию. Нарушение прямого приказа императора, попытка заговора, поклонение Кэбаларе – каждое из этого можно было отнести к государственной измене.
– Отпустите мальчишку, – после пары секунд тишины, ответила я. – Он еще слишком мал, чтобы его можно было обвинить в подобном. Только тогда я отвечу на любой ваш вопрос.
– Он уже достаточно взрослый для подобного, – прищурившись, возразил мужчина. – Но все-таки мы его отпустим.
Слова дознавателя должны были обрадовать меня, но сердце, наоборот, сжалось, пропустив удар.
Что-то в его голосе и интонации казалось странным, но что именно я понять не смогла. А вот Яна грядущее освобождение вовсе не впечатлило.
– Я никуда не пойду без Ингрид. И мы никому не изменяли и не предавали. Не считая господина Лассо, запачкавшегося в белилке, но он сам виноват. А стол в лаборатории я разбил с разрешения Его Светлости герцога Уайетта, – выпалил мальчишка, но дознаватель его проигнорировал.
– Итак, Ингрид, – все так же холодно проговорил мужчина, даже не взглянув на Яна. – Если ты ответишь на мои вопросы, то уже завтра утром мальчишку освободят. Откуда ты родом?
– С севера, – поджав губу, процедила я.
Предчувствие говорило, что словам мужчины нельзя верить. Но оно же твердило мне о том, что Адриану верить можно, а в конечном итоге он и сдал нас.
– Это не ответ, – дознаватель качнул головой. – Если будешь так себя вести, то мы ни к чему не придем.
– Из… Вестфолла, – ответила, сделав вид, будто колеблюсь.
Даже в таком состоянии я понимала, что правду говорить нельзя. Да, наверняка Адриан сам рассказал им, что я из Нордмона. Но там остались другие дети и если был хоть малейший шанс защитить их…
А Вестфолл тоже находился на севере, но в другой его части.
К счастью, Ян все быстро сообразил и спорить со мной не стал, решив благоразумно промолчать.
– Нет, – покачал головой дознаватель. – Откуда ты родом по-настоящему?
