«эмка»! – крикнул он, продолжая смотреть вперед. – Номер не вижу. Пыль!
– Он нас тоже видит! – крикнул в ответ Буторин. – Слепой такую пыль за спиной не увидел бы. Мы почти на километр отстаем. Посмотри, что там дальше на карте. Мне кажется, что железная дорога пересекает наш путь, но там нет шоссе и нет переезда. Или есть?
Коган снова уселся на сиденье и достал карту. Несколько раз окинув взглядом окрестности и сверившись с картой, он с удовлетворением заявил:
– Влип, голубчик! Или он местность не знает, или потемнение у него в голове от ранения. Или он знает что-то такое, чего не знаем мы. Железка там и насыпь, которую на легковушке не перемахнешь. Влип он!
– А если не влип, если там его дружки поджидают, если мы прем с тобой прямо в засаду?
Коган поморщился и поудобнее устроил на коленях автомат, сняв его с предохранителя. С трудом дотянувшись до заднего сиденья и дважды ударившись на кочках подбородком о спинку водительского сиденья, Борис взял автомат Буторина и положил ему оружие на колени. «Эмка» впереди снова свернула и исчезла среди высокого кустарника. Хвост пыли начал оседать. Или машина впереди едет по траве, по песчаной почве, или она остановилась. Коган открыл было рот, чтобы посоветовать напарнику быть осторожнее, но тут Буторин принял другое решение. Он резко свернул влево и, не разбирая дороги, погнал машину через луг, надеясь, что под колесо не попадет сурчина или большая промоина. Луг был относительно ровный.
– Ах ты, зараза! – выкрикнул Коган. – А вот этого на карте не было!
Буторин на ходу повернул голову и успел заметить мелькнувшую между деревьями невысокую железнодорожную насыпь и небольшую бетонную трубу под ней для перелива поверхностных вод. Знал Фрид об этом месте, хорошо знал! Сейчас он пробежит на ту сторону, а там его может ждать другая машина. Снова резкий поворот руля, и «эмка» врезалась капотом в кустарник, проломила его с хрустом и треском, а потом вырвалась на другую сторону. Оба оперативника сразу увидели брошенную машину с распахнутой водительской дверью. Место открытое, в таком засаду устраивать трудно. Ближе пятидесяти метров от трубы ни деревца, ни кустика, ни ямки.
Буторин притормозил, и Коган на ходу спрыгнул на землю. Перекатившись несколько раз, он вскочил и, чуть прихрамывая, побежал к переливной трубе. Буторин остановился в нескольких метрах от брошенной машины и буквально выпрыгнул из кабины, держа автомат в руках. Одного взгляда вокруг достаточно, чтобы понять, что засады нет. Подбежав к машине, Буторин заглянул внутрь. На переднем сиденье была кровь. Значит, и правда ранен! Бардачок открыт, и оттуда торчит уголок бумаги, какой-то бланк немецкого документа. Вон даже немецкий орел на бланке виден. Нет, не время! Некогда тут смотреть! Буторин бросился к трубе и тут же услышал треск автоматных очередей ППШ.
Теперь Буторин побежал на звуки выстрелов не скрываясь. Вот еще очередь, и еще! Подбежав к трубе, оперативник высунул голову, готовясь сразу отпрянуть назад, если возникнет опасность. Но опасности не было. На той стороне, у лесочка, стоял зеленый ГАЗ-61 с мятой крышей и без заднего стекла.
– Ты стрелял? – подбегая к Когану и становясь рядом, спросил Буторин. – Я так и знал, что здесь его должна ждать машина. Что там?
– А хрен его знает! – зло бросил Коган и сплюнул. – Я когда в трубу сунулся, он уже садился в машину справа. На пассажирское место. Машина рванула с места, ну я и стал стрелять. Целился в водителя. Ну, пошли смотреть! Ты слева обходи, а я справа.
Оперативники неторопливо стали обходить машину с двух сторон. Ожидать от диверсантов можно было чего угодно. Буторин, обходя машину слева, со стороны водительской двери, заметил, что в кабине кто-то есть. И, судя по разбитому заднему стеклу и двум пулевым пробоинам в задней части корпуса, пули Когана достали этого человека. Одна точно угодила в голову, а вот где второй, где Фрид, которого увозили на этой машине?
– Витя, тихо! – вдруг крикнул Коган. – Слушай! Слышишь? Что-то шипит.
Но Буторин теперь уже и сам услышал шипение, да еще с характерным потрескиванием. Еще два шага, и стало понятно: в траве шипел и бежал огонек по бикфордову шнуру. Он уже почти находился под капотом машины.
– Бежим, взорвется! – закричал он и бросился назад, падая в траву и откатываясь как можно дальше.
Взрывом машину чуть качнуло, но потом взорвались бензиновые пары в карбюраторе и бензопроводе. Оглушающий хлопок, следом за взрывом по глазам ударила яркая вспышка. С машины сорвало крышку капота, огненный шар вспух над двигателем и опал, разбрызгивая во все стороны огненные щупальца. Теперь очередь за бензобаком. Буторин и Коган прекрасно понимали, чем это им грозит, и, вскочив, бросились бежать подальше от машины. А через несколько секунд рванул бензобак.
Отдышавшись, оперативники уселись на траве под крайней березкой на опушке и стали тереть глаза, стучать себя по ушам, по голове, пытаясь восстановить слух и зрение. Коган потерял свою фуражку, Буторин прожег штанину на бедре. Они отряхивались, кашляя и растирая копоть на лице.
– Что там, в той машине? – наконец спросил Коган. – Пустая?
– Там, перед насыпью? – Буторин развел руками. – Я толком и осмотреть ее не успел. В ней никого не было, а рвануть могла так же, как и эта. А тут еще твою стрельбу услышал, ну и бросился на помощь. Подумал, что ту машину мы и потом сможем обследовать. Кровь на водительском сиденье я успел увидеть. Фрид ранен.
– Ну раз он ранен, то далеко и быстро ему не уйти, – поднимаясь, сказал Коган. – Видать, он своего проводника сжег, местного агента. Теперь нам и личность его не установить. Все сгорело.
Идти пришлось быстро и внимательно смотреть по сторонам и под ноги. Фрид, естественно, будет торопиться к лесу. По крайней мере, там он не будет в пределах прямой видимости своих преследователей. Сейчас здесь, на ровном луговом участке, пусть и обильно поросшем кустарником, молодой древесной порослью, взрослому мужчине спрятаться негде. Но вот на скорую руку замаскироваться и устроить засаду он вполне мог, зная, что преследователей всего двое. А если он понимает, что двое – это те, кого он видит? А должен он опасаться того, что весь район может быть оцеплен. Он просто обязан это подозревать. А значит, Фриду сейчас не до засад и ловушек. Драпать ему надо, и как можно быстрее. А он не может быстрее, потому что ранен. И Буторин в машине увидел столько крови, что вполне можно было предположить,
