сукном, была даже маленькая гостиничка. Согласно документам, в 1378 году все лавки на мосту были сданы в аренду Сальваторе Медичи, приходившимся Козимо Старшему двоюродным дедушкой.
Фактически Ponte Vecchio можно было рассматривать как мини-городок, где на маленькой территории сосредоточились и главная площадь, и рынок, и странноприимный дом рыцарей Гроба Господня. Как мы уже знаем, в XVI веке Вазари по просьбе Козимо I дополнил мост закрытым коридором. Другой герцог Медичи запретил рыночную торговлю на мосту, тем самым значительно снизив его жизненную активность. Герцог передал помещения лавочек ювелирам, и флорентийцы молниеносно отреагировали на высочайший указ, прибавив к имени моста прилагательное «золотой».
Ponte Vecchio полностью оправдывает своё название: он не только самый старый мост Флоренции, но и единственный аутентичный. Все остальные мосты можно считать новоделом, потому что их восстановили после Второй мировой войны. Отступая, немцы со свойственными им методичностью и аккуратностью взорвали все возможные стационарные переправы через Арно, дабы затруднить продвижение союзных войск. Затраты такого количества взрывчатки оказались в общем-то бессмысленными, так как из-за жаркого лета 1944 года река Арно превратилась в ручеёк, пересечь который для англо-американской бронетехники стало плёвым делом.
Почему Ponte Vecchio избежал участи собратьев, остаётся только гадать. Существует мнение, что своим помилованием он обязан лично фюреру, дважды посетившему Флоренцию и высоко оценившему исторические и культурные достоинства тосканской столицы.
Американец Ричард У. Льюис в качестве офицера связи британской разведки в 1944 году участвовал в освобождении Италии. Через много лет, став профессором и специалистом по позднему европейскому Средневековью, прожив несколько лет в Тоскане, он написал книгу про Флоренцию. Льюис подробно описал то, что он увидел, въехав в середине августа через Понте Веккьо во Флоренцию: «Немцы пощадили Понте Веккьо, но уничтожили подступы к нему на обоих берегах… Виа де Барди с её великолепными зданиями, выходящими фасадами на реку, лежала в руинах. Заминировали и взорвали здания между Понте Веккьо и палаццо Питти на Виа Гуиччардини. От Борго Сан-Джакопо осталась куча мусора… В общей сложности немцы разрушили пять мостов, 267 магазинов, 71 мастерскую, 123 дома… не менее двенадцати средневековых башен и двадцати палаццо…»
Участник флорентийского Сопротивления во время Второй мировой войны – башня Маннелли
Через двадцать два года Понте Веккьо стал свидетелем другого страшного несчастья, обрушившегося на город. Арно в очередной раз вышла из берегов, разлилась по улицам, затопила площади и нижние этажи домов. Скорость потока в отдельные моменты достигала пятидесяти километров в час. Флорентийский писатель Марко Вики в девятилетнем возрасте наблюдал за наводнением. Через несколько десятилетий в детективном романе «Смерть во Флоренции» он рассказал о пережитом им природном катаклизме. Получилось настолько страшно, ярко и убедительно, что расписанная по дням, часам и минутам хроника стихийного бедствия полностью затмила сюжет романа и мучения его главного героя – не слишком удачливого (а возможно, и умного) инспектора Борделли. И сложно закрученная интрига, и многостраничные переживания правдолюбивого полицейского выглядят неубедительно в сравнении с реальным несчастьем, постигшим столицу Тосканы.
Со свойственной флорентийцам тягой к театральности и присущими им апокалиптическими настроениями они заявили, что ноябрьское наводнение 1966 года было «хуже, чем война». Для произведений искусства и архивов, безусловно, так и было. Пострадали девятьсот картин, одиннадцать циклов фресок, среди которых работы Джотто и Паоло Уччелло, сто пятьдесят статуй. Урон, нанесённый архивам, практически не поддавался учёту. Счёт шёл на миллионы документов и сотни тысяч томов. Были и человеческие жертвы. В основном погибли пожилые люди, не успевшие подняться на верхние этажи зданий. Многие старики от ужаса сошли с ума. Двадцать тысяч человек остались без крова. Тысячи домов и магазинов были разрушены, тысячи горожан лишились всего имущества.
Нападение вод Арно на базилику Санта-Кроче в ноябре 1966 г.
Не дожидаясь помощи из центра, мэр Флоренции Пьеро Барджеллини, человек образованный, любящий и людей, и искусство, сформировал два комитета: одному предписывалось заниматься произведениями искусства, а другому – нуждами горожан. Часто настоящее несчастье, пусть и кратковременное, заставляет людей проявлять их лучшие качества. Когда вода схлынула, оставив после себя многосантиметровый слой ила и грязи, флорентийцы с несвойственной им сплочённостью вышли на улицы и немедленно взялись за дело. Они разгребали завалы, убирали мусор и грязь руками, лопатами, орудовали молотками и кирками. «Мы работали яростно и молчаливо, лишь изредка извергая проклятия и отпуская насмешливые замечания», – вспоминал один из участников тех событий. Помощь из центра начала приходить лишь через неделю, а тем временем в город прибывали волонтёры. Из разных стран приехали реставраторы, историки искусства, студенты, люди, просто любящие Флоренцию, и те, кому дорога всякая культура, люди щедрые и сочувствующие.
В 2016 году Флоренция отметила печальный юбилей – пятьдесят лет со дня ужасного ноябрьского наводнения 1966 года. Время от времени я захожу в два магазинчика на Ponte Vecchio в поисках симпатичных подарочных пустячков для родственников, друзей и знакомых. В первом бутике продают безделушки из серебра, а во втором – изделия из кожи. Оба магазина давно живут на Золотом мосту, продолжая традиции XVI века.
Серебряных дел мастера Fratelli Peruzzi прописаны по адресу Ponte Vecchio с 1860 года. Предпоследний владелец магазина дожил до глубоких седин, здравствует и поныне, но не любит вспоминать события пятидесятилетней давности – слишком велики были потери. Зато владелица соседнего бутика «Маннелли» охотно рассказала мне, что происходило после наводнения:
– Мне было двенадцать лет, и вместе со всеми я принимала участие в ликвидации последствий. В первую очередь мы попытались привести в порядок наш магазин. То, что река не унесла с собой, вода привела в полную непригодность. Весь товар надо было выбрасывать, но у родителей рука не поднималась сделать это. И тут случилось невероятное: к нам начали заходить люди и покупать испорченные кожаные вещицы. Они говорили: «Мы не хотим, чтобы ваш бутик закрылся. Пусть эти небольшие деньги помогут вам преодолеть трудности, а у нас останутся на память свидетельства стихийного бедствия».
«Вот оно, флорентийское милосердие в действии!» – подумала я и почему-то вспомнила жалостливую историю про жирафа.
Однажды в эпоху Возрождения кто-то привёз в подарок городу живого жирафа. Жителям он очень понравился, можно даже сказать, они нежно полюбили красивое экзотическое животное, ведь флорентийцы всегда ценили красоту. Чуть ли не каждый день горожане ходили смотреть на пятнистого африканского красавца, восхищаясь его грацией и элегантностью. Всё было хорошо, пока не наступили холода. Флорентийцы забеспокоились и решили защитить любимца от непогоды. Дни и ночи напролёт они жгли вокруг жирафа костры, чтобы он не
