Тихая обитель
По бескрайним равнинам, вид которых так отраден для русского человека несётся бричка. Тройка упитанных лошадей, чей вид олицетворяет золотой век дворянства и распутной помещичьей жизни бежит по дороге уходящей вдаль. Из брички мы можем услышать два голоса: сильный и повелительный и тоненький подчиняющийся отвечающий ему:
— Вы это, Павел Алексеич, бросьте. Этот город мне доверия не внушает. Все там ходят мрачные, понурые. Это не люди, это варвары. Даже церкви нет. Глушь невообразимая.
— Ха, Тихон. В этом и смысл. Нам после Тулы ещё полгода в центры цивилизации соваться нельзя. Нет церкви? Тем лучше. Дикарей одурачить гораздо легче. Пётр, поддай побольше! Если всё так, как ты описываешь, то мы их обчистим в два счёта!
— Дай Бог…
Сейчас, я считаю стоит описать наших героев. Павел Алексеевич Суриков- помещик, граф, человек очень умный. В детстве получил хорошее образование в столице. В юности, после смерти отца углубился в деревенские дела. Человеком, Суриков был тучным, носил очки и в разговоре имел такой невинный вид, что никому в голову бы не пришла мысль, что человек этот — аферист. В 1824 году на его село напал голод, и он решил продать имение. Граф взял двух дворовых- слугу Тихона и кучера Петра и подался в скитания. Он ездил из города в город, втирался в доверие высшим чинам, брал у них в долг без расписки, при этом не раскрывая своего имени и уезжал. Тактика работала, люди велись, граф богател.
Идея заняться грабежом зрела в голове Павла Ивановича долгие годы. Будучи человеком образованным, он ясно видел все проблемы нашего общества. При таком уме, ему часто предлагали пойти на государственную службу, но такая инициатива его не привлекала. Он слишком явно видел своё превосходство над другими и пропасть между ним и обществом, про которое в разговоре с Тихоном он говорил: "Стадо баранов без пастуха". Часто перед сном Тихон беседовал со своим барином. При жарких осуждениях графом общества, Тихон осмеливался высказать, что Павел Иванович сам мог бы быть этим "Пастухом" для общества, на что Суриков отвечал: "Паршивым баранам пастух не поможет. Им поможет лишь волк".
Тихон всей душой любил своего барина и беспрекословно выполнял все его приказания, будь то: нарубить дров, зарезать ягнёнка или провести разведку в будущем городе-жертве. Он всегда старался угодить барину и упаси Бог быть пречислимым к стаду. Нередко граф бранил Тихона за его религиозность, но на привалах часто отпускал его отстоять службу в ближайшей городской церкви. Внешностью Тихон не выделялся. Бойкий старичок с седой бородкой и густыми бровями. Когда голод поразил деревню Сурикова, Тихон потерял внучку и жену — самое дорогое, что у него было. Унылыми вечерами, он ложился под звёздами и запевал деревенскую песню, которую так часто поют мужики в поле. Путешествия графа взбодрили его, и у него проснулся аппетит к жизни. Тихон в дела барина редко вмешивался и считал, что это не его ума дело.
На разведке в этом городе он увидел, что его жители- худые, мрачные и грубые. Это смутило Тихона. Во всех предыдущих разведках с ним обходились вежливо и хотели помочь "беспомощному старичку". Здесь же его чуть ли не взашей погнали, когда он зашёл в дом городского головы. Он успел лишь увидеть стол с грязной посудой и кучу костей в углу…
С кучером Петром Павел Иванович обходился не так дружественно, но считал его человеком высших достоинств. Пётр был коренастым и крепким мужчиной, потасканным временем воякой. Участвовал в войне 1812 года и был пожалован в офицеры. Мог бы сделать хорошую карьеру в военном деле, но из-за любви к жене и барину вернулся в деревню. В солнечный день, возвращаясь с поля он увидел на месте своего дома пепелище. Позже он узнал, что дворовые мальчишки случайно подожгли его жилище. Жена была дома. Почуяв запах гари, она рванулась к двери, но вход был закрыт языками пламени. В последние минуты она молилась. В тот день Пётр поклялся отомстить, сам не понимая кому, а потому с радостью согласился с предложением графа.
Тихона, Павла Ивановича и Петра объединяла одна ненависть к социуму, а потому они не испытывали нравственных терзаний.
Но сейчас все эти люди ехали в новое место и все их мысли были обращены на него. Тихон молился, Пётр наблюдал, граф думал. Заехав в городские ворота все трое разинули рты: вокруг ходили господа во фраках в окружении прелестных дам. Вдоль улиц были рассажены липы и дубы, посреди площади стоял фонтан, а отовсюду было слышно прекрасное пение птиц. Перед нашими героями предстал центр цивилизации.
Павел Иванович заселился в гостиницу и там у них с Тихоном состоялась непродолжительная беседа.
— Ты, холоп, по чём мне соврал?! Али жить надоело, что кусаешь руку, которая тебя кормит?! — для приличия повелительным голосом закричал Павел Иванович.
— Ах, батюшка, помилуй окаянного, бесы попутали меня, но своими очами видал я, что это-самая настоящая деревня была! — перекрестился Тихон. Граф знал, что старик был очень набожным, а потому никогда бы не соврал барину.
— Ладно, грешная душа. Раздевай меня и пшёл к себе! — крикнул Суриков.
На следующий день Павел Иванович, напомадившись отправился к городскому главе. Жил он в особняке с белоснежными колоннами и статуями вепрей по бокам крыльца.
Суриков постучался, и не дождавшись ответа смело вошёл в дом. Городской голова- человек с тонкими усиками и козлиной бородкой, шедший к двери доброжелательно улыбнулся Павлу Ивановичу и спросил:
— Чем могу быть полезен?
Суриков, понявший что его дело заранее выиграно улыбнулся и сказал:
— Ваше высокоблагородие, я приезжий. Собираюсь поселиться в вашем чудеснейшем городе, но не могу определиться с выбором дома. Я, как урождённый граф и человек часто бывавший в свете, наслышан о Вас, как о человеке мудрейшем и умнейшем в этом городе. Не могли бы, Вы показать мне Ваш чудесный город? — при этих словах Павел Иванович побледнел, так как ему показалось что он увидел в глазах городского главы нездоровый блеск.
Прогулка их, шла как по маслу. Платон Ростов, так звали главу города, провёл экскурсию Сурикову по городу, познакомил графа с дамами и пригласил его вечером того же дня на бал.
Приехав в номер, граф поговорил с Тихоном и сел читать. Тысяча мыслей вертелось в его голове. Он думал про
