полюбопытствовала я, когда мы, взявшись за руки, шли по широкому проспекту. Ванина большая рука в кожаной перчатке согревала мою маленькую ладонь в шерстяной варежке.
- Из Тюмени, - сказал Ваня. - Я в восемнадцать лет оттуда уехал.
- В Москву?
- Нет, почему сразу в Москву? Сначала армии отслужил, на Дальнем Востоке. Потом, как дембельнулся, навестил мать - и на следующий день сел в поезд и уехал. Подал документы в институт, не поступил, ни первый, ни второй раз. Сейчас вот на заводе работаю. В следующем году снова попробую поступить.
Пока Ваня увлеченно рассказывал курьезные случаи из своей армейской службы, я, идя рядом с ним и с удовольствием рассматривая предновогоднюю Москву, размышляла. Значит, он окончил школу, отслужил в армии и два раза пытался поступить в институт... Если все верно, то сейчас ему где-то двадцать два года. Самый возраст для кавалера восемнадцатилетней девушки!
- Ты не волнуйся, - заверил меня Ваня. - Я обязательно поступлю.
- Поступишь, конечно, куда денешься, - пожала я плечами, подражая Лиде, которая всегда выглядела слегка небрежной. Получилось у меня, наверное, не очень.
- Отучусь, потом по распределению отработаю. Потом, когда вернемся, комнату дадут...
- Вернемся? - переспросила я, даже остановившись в изумлении. Даже не верится, что все так удачно складывается...
- Ну да, - Ваня тоже остановился и посмотрел на меня сверху вниз, держа за руки. Моим ладоням было уютно и тепло в его больших руках. - Или ты думаешь, я так, шутки шутить вздумал?
- Нет, конечно, но... мы ведь еще не говорили о свадьбе.
- Да, не говорили, - смутился Ваня и аккуратно отвел меня в сторону.
- Вот и давай поговорим после, - предложила я. - Да и неудобно здесь, толкают все.
Это была правда. По широкому проспекту туда-сюда то и дело сновали люди. Явно не очень удобное место для разговоров о личной жизни.
- А знаешь что? - предложил Ваня. - Давай все же сходим в кино! "Карнавальную ночь" сегодня показывают.
Надо же! А я и забыла совсем, что эту культовую картину выпустили в пятидесятых. Конечно, надо пойти! С удовольствием в который раз посмотрю на хорошенькую круглолицую кокетку Леночку в исполнении молодой Людмилы Гурченко. Да и замерзла я уже, хоть и активно агитировала Ваню на пешую прогулку.
До ближайшего кинотеатра мы дошли минут за двадцать и за это время уже окончательно замерзли. Отстояв очередь в кассу, Ваня взял билеты, а я в это время отогревалась в фойе горячим чаем с пирожками. Наконец мы заняли свои места и сели. Места нам достались на предпоследнем ряду. Прильнув головой к Ваниному плечу, я наслаждалась игрой актеров и атмосферой вокруг. Никаких тебе ведер попкорна, никаких громко гогочущих персонажей. Все сидят и спокойно смотрят кино.
Все, кроме...
- Ты Лидку-то уломал? - послышался сзади негромкий голос.
- Почти, - ответил второй, недовольный, хорошо знакомый. - Эту уломаешь. Девчонки из провинции, они такие, знаешь, любят поломаться. До свадьбы - ни-ни. Сам знаешь, какое там воспитание.
- Ну ты у нас калач тертый, в этом деле - мастер, - возразил первый голос. - Чего тормозишь? У тебя хата почти всегда свободна. Родители то на работе, то в командировках.
- Эта не из простых, - снова сказал второй голос. Я отчаянно пыталась вспомнить, где я его слышала. - Но я своего добьюсь. У меня прямо-таки спортивный интерес разыгрался. Обычная девчонка, а строит из себя недотрогу. Ничего, и не таких уламывал. Еще неделя максимум - и будет моя.
- А может, и предложение сделаешь? - хихикнул первый парень.
- Ага, сейчас, - небрежно рассмеялся второй негромко. - Она, конечно, девка-огонь, но на супругу будущего дипломата явно не тянет. Не то пальто. Невесту мне уже родоки подобрали. Она сейчас за границей учится. А с Лидкой так, погуляю чуток, пока не надоест.
- И как, красивая она, невеста твоя? - полюбопытствовал первый.
- Красивая, красивая, - отмахнулся второй. - Не такая красивая, конечно, как Лида, зато очень выгодный вариант. На нас родители с детства еще виды имеют. Ладно, давай насладимся загнивающим отечественным кинематографом, раз уж сюда по случаю забрели. Домой мне сейчас нельзя - я другу ключи одолжил, у него там с очередной пассией свидание.
- Граждане, вы мешаете! - перебил их третий голос, кажется, исходящий от человека постарше.
Парни замолчали и до конца сеанса ни о чем не говорили. А я, ошарашенная, сидела тихо, даже не зная, что скажу вечером Лиде. Теперь я поняла, чей это был голос. И хорошо, что он вовремя замолчал. Еще пара минут - и я, не сдержавшись, вполне могла вцепиться от злости его обладателю в волосы.
***
После сеанса мы с Ваней, также нежно держась за руки, шли к остановке моего автобуса. Мы договорились, что Ваня меня на него посадит, а сам на метро поедет к себе в общежитие. Проводить меня до общаги кавалер сегодня не успевал.
- А расскажи, ка ты жил в Тюмени, - попросила я. - Мы все еще так мало знаем друг о друге.
Почему-то захотелось просто отвлечься от грустных мыслей и подумать о чем-нибудь приятном. Вечером меня ждал малоприятный разговор с подругой. Я решила, что во что бы то ни стало открою глаза на этого ловеласа, коллекционирующего женские разбитые сердца. Не хватало еще, чтобы этот ее...
- Жил я недалеко от сквера Немцова, что на улице Республики, - начал рассказывать Ваня. Ему всегда было приятно, когда я интересовалась его жизнью. - Я - один из немногих сверстников, кто окончил десять классов. Обычно парни из нашего района учились где-то класса до шестого, потом шли в школу ФЗО при заводах. Садик этот вообще дурной славой пользовался: там и поножовщина случалась, и драки разные. Собирались даже свои банды, верховодили ими недавно освободившиеся урки. Многие ребята ходили с самодельными кастетами.
"А все еще ругают лихие девяностые", - подумала я, но ничего не сказала.
- Я-то к другой компании прибился, - продолжил рассказывать Ваня, - к ребятам из училища физического воспитания. Им с кастетами шляться некогда было, они в волейбол постоянно резались. А по выходным - танцы... За тридцать копеек в горсад можно было пройти, ну или перелезть через ограду с улиц Герцена и Первомайской. А, ты же не знаешь... Ну, в общем, все, как у всех: мороженое
