родители. Потом отец долго курил на балконе и наконец они угомонились.
Вроде я их сильно удивляю, но у них не возникает вопросов, что я — это не я. Может сомневаются, что я скрываю от них что-то не очень хорошее. Но вроде никто не собирается с кулаками бросаться на меня и кричать, — «Сволочь, говори куда дел сына».
Мама утром не пошла на работу. Предпочла накормить меня завтраком. Она пожарила сырники и полив сметаной, сыпанула добряче сахара, — ешь, сына, специально пожарила твои любимые.
Если честно, я не люблю сырники со сметаной. Но не скажешь же это женщине, которая сидит напротив и с жалостью гладит меня по руке. Не выдашь ей что-нибудь в духе, — «ма, я же не люблю эту гадость. Лучше бы яичницу пожарила, что ли».
Надо есть и делать вид, что очень нравится и желательна добавка. А ещё хуже, что мама начала меня пытать на предмет моей жизни. Фраза, «ну как ты там один», подразумевает очень многое. А я не против удовлетворить материнское любопытство, понимаю, что это любя. Но я не знал, что моё тело в прошлом любило и чем занималось. Ну кроме шмаляния травки и приставания к чужим девушкам. Поэтому отвечал весьма уклончиво.
— Лёшик, а девушка у тебя есть? Ну, с кем-нибудь встречаешься?
Интересный вопрос. Ну не рассказывать же ей про Ленку и про её фокусы. Мы периодически встречались с подругой. И та обожала экстрим. Так после занятий бальными, она вдруг прижималась вспотевшим тело и на ухо шептала, — Лёха, я без трусиков. Догоняй.
И скрывалась в женском туалете. Ну не давать же ей там скучать. Я оглянувшись нырял в кабинку, Ленка спускала брючки и оставляла попку. А особенно ей нравилось, когда кто-то заходил. Тогда она возбуждалась и бурно кончала. Чем и мне доставляла удовольствие.
Такую девушку, да ещё с ребёнком моя мама точно не примет. А других девчонок для свиданий я не завёл. Как-то не срослось.
Поэтому мотнул отрицательно головой, — да время мало. Я же кроме тренировок ещё подрабатываю сторожем во вневедомственной охране.
— Ой, бедный ты мой, — и сидящая рядом женщина запустила руку в мою шевелюру, ласково теребя волосы.
Чёрт побери, я вижу эту даму второй раз в жизни. Но мне приятная эта ласка, видимо сработали гены, память тела не подвела.
Я в ответ улыбнулся и потёрся щекой о её кисть.
Насколько я понял, отец довольно сух в обращении с детьми и не даёт маме нам потакать. Видимо воспитание у него такое спартанское. Не думаю, что на сестру он тоже зол. Тем не менее никаких сюсюканий. И в деревню, то есть в село, мы едем вместе. Папин друг на своей «Волге» нас отвезёт. Но отец останется на ночь и вернётся. А у нас будут две недели сельского отдыха.
А я, если честно, не знаю, хочу туда или нет. Если там дыра-дырой, то лучше я бы в городе посидел.
Утром помог маме снести в машину тяжёлые сумки и коробки. Еле багажник закрыли, — Оля, ты как на Северный полюс собралась, — пошутил наш водитель и отцовский товарищ.
— Так родне же подарки привезти надо, а как? Потом сейчас пойдёт сезон грибов, я вёдра взяла. Может Лёша поможет собирать, он вон какой стал.
— М-да, — эту фразу водителя можно трактовать по-разному.
От «да, изменился, не узнать» — до « да такого только могила исправит».
Отец сел справа от водителя и мы наконец-то тронулись. Проехав центра города, я смотрел на унылый промышленный пейзаж. Но когда мы выскочили на трассу, стало повеселее.
Если честно, я забодался ехать. Оказалось, что это Завьялово у чёрта на куличках. Нам пришлось останавливаться на половине дороги и разминать ноги. Отец с водителем покурили, а мне мама налила чаю из термоса. Всем выдала бутерброды с ветчиной. Добрались мы только к трём часам после обеда.
Село не такое и маленькое, дворов на 150. Крепкие постройки, сразу видно сибиряки живут.
Бабушка жила без дедушки. Даже не стал интересоваться, куда он подевался. Может его никогда и не было.
Сначала вылетела за ограду моя сестрица в шортах и легкомысленной маечке. Повисла на мне, обслюнявив все щёки. Потом досталось маме и под конец скупо клюнула в щёку отцу.
Бабушка уже в преклонном возрасте. Высокая и худощавая, возраст неопределённый. Но за шестьдесят, это точно.
Пока я выгружал и заносил вещи, все прошли в дом.
Ирка осталась мне помочь:
— Ну ты как, Лёшка? Память вернулась?
А сестрица-то явно рассчитывают на продолжение Санта-Барбары.
— Не-а, но я уже привык. В Караганде у меня всё пучком, а тут… Надеюсь на твою помощь. Ты никому про меня?
— Ты что, конечно нет.
Я подозрительно всмотрелся в эти такие искренние глаза, что невольно начал сомневаться в том, что правильно поступил, когда ей доверился.
— А это тебе подарок, померяй.
Ну и, издав радостный визг, эта жизнерадостная торпеда умчалась мерять джинсы в дом.
Будем надеяться, что подарок подкрепит мою просьбу помалкивать. Надо будет, так буду заваливать её всяческими сюрпризами, лишь бы не трепалась.
На ужин бабуля нажарила картошки с грибами, мама достала домашние котлеты, которые нажарила ещё дома. Ну и папа выставил бутылку водки. Налил себе и дяде Виктору, своему товарищу. Подумав, посмотрел на меня, но я заторопился отрицательно махнуть головой и они дружно махнули по трети стакана. Крякнув, набросились на еду.
— Лёха, мы с дядей Виктором с утра собрались махнуть на рыбалку. Не хочешь составить нам компанию?
Хм, с одной стороны, не помешает завести с отцом нормальные отношения. С другой, никогда не любил это времяпрепровождения. Если рыба прёт, другое дело. Появляется охотничий азарт. Но чаще всего приходится гипнотизировать поплавок и менять украденную наживку. Это дело на любителя и не совсем моё.
Так и оказалось, разбудили меня в полпятого. Кое-как одели, выдав чужую робу и резиновые сапоги. Мама дала нам с собой термос с кофе и соорудила бутерброды.
На машине проехали несколько километров по просёлку, потом ещё пёхом отмахали минут двадцать. И вот пред нами горная речка с перекатами и холоднючей водой. А я ещё надеялся искупаться, наивный.
Опытные рыбаки сразу подготовили снасти и разбежались со спиннингами, выбирая себе удобные места. А мне оставили обычную бамбуковую удочку. Ну я не совсем полный чайник в этом деле. Отрегулировал поплавок, посадил грузило. В
