class="title1">
Глава 14
А в автобусе я невольно улыбался, вспоминая задумчивые глаза немолодой женщины. Надеюсь, она меня не арестует за мой дерзкий поступок. А на душе было радостно, сделал другому пакость и захорошело.
К моему счастью неприятных последствий удалось избежать. Мы просто больше не говорили про этот случай. Больше того, ковёр занял своё место возле дивана в гостиной. А Оксанка пришла в институт в моём платье и даже крутанулась передо мной, показывая, что подарок принят и ей понравился.
— У, Лёха, когда свадьба? Меня не забудь позвать, — это мы с Серёгой Уркуновым торопились на пару. Я не стал объяснять ему, кем в реальности для меня является эта девушка. Всё равно не поверит, что к такой красотке могут быть у кого-то чисто платонические отношения.
Началась сессия, слава богу, зачёты я получил в течении получаса. Стоило только походить хвостиком по кафедрам за председателем спортклуба. Для чемпиона Спартакиады преподаватели не поскупились на положительные отметки в зачётке.
И вот наступила студенческая страда, каждый к экзаменам готовится по-своему. Например я пишу бомбы. У меня есть пиджак, к которому подшит внутренний карман по размеру тетрадного листа. Задумка такая, что отдельно у меня имеется маленькая шпаргалка, где указаны вопросы экзамена и какой это лист по очереди. То есть получая темы, которые сам выбрал на столе преподавателя я, смотрел в шпаргалке, какой лист мне нужен. К примеру седьмой и двадцать пятый. Наощупь отделял нужные в «заряженном» бомбами кармане и вытаскивал их, ложа на стол. Теперь по идее оставалось только выучить ответ и бодро оттарабанить перед преподавателем.
А в реальности же я никогда не пользовался бомбами. У меня хорошая зрительная память. Пока их готовил, запоминал информацию. И мне оставалось только её вспомнить и записать на бумагу. Кстати чистые листы, как правило выдавали проштампованные. Специально для таких бомбистов, как я.
По окончании третьего курса нас дружно отправили на автопредприятия города. Меня с двумя другими одногруппниками определили в автоколонну, обслуживающую торговые предприятия. К ним относился ликеро-водочный завод, рыбохолодильник и хлебозавод. Видимо отсюда и повышенные требования к приёму практикантов.
Каждое утро я сидел в будке, рядом с воротами. Здесь же находилась женщина-диспетчер, которая выдавала путевые листы и талоны на горючее. А также мой наставник, выпускающий механик. И, так как от него зависело, исправна машина или нет, то водилы совали ему в карман по рублю. Чуть дальше медпункт, где врач тоже за мзду малую штамповал своё разрешение на выход в рейс.
Работа неинтересная, когда машины разъезжались, нам только оставалось мешать автослесарям, которые косились на нас и продолжали бухать. Редко, кто копался в моторе. Как я понял, работа у водителей очень выгодная, много калыма. И они кровно заинтересованы в выходе на линию. Поэтому башляли всем они из своего кармана. Это сколько же они привозят каждый день, ежели ещё с утра трояк отстегнули. А вот в случае ремонта они слоняются по территории и стимулируют слесарей крупными купюрами. Нам этот сером фоне ярко прошла Женькина свадьба.
Её отмечали в кафе «Аэлита», что на 26-м квартале. Свадьба богатая, за два дня я поправился на пять килограммов. Но были и минусы, Женьке родители нашли съёмную однокомнатную квартиру в городе. Повезло, а вот к нам наверняка кого-нибудь подселят.
На этот раз я уже не так переживал, когда подходил к родительскому дому. В квартире никого, но меня узнала соседка и открыла мне дверь. Почему-то мама оставляет ей наш ключ.
Пока никого, я кинул вещи и пошёл мыться. В вагоне была ужасная духота и как всегда все окна были задраены, открыть невозможно. Единственное открытое окно в проходе, но это спасало мало.
Первой пришла с работы мама. Она радостно пискнула и кинулась обниматься. Женщина пытала меня часа полтора, пока не пришёл отец и не прекратил издевательства. И если маму интересовало — что я кушаю и с кем встречаюсь, то папа сразу подошёл к вопросу кардинально.
Он полистал мою зачётку, специально взятую с собой.
Ну а что, мне стесняться нечего. Троек нет, только четвёрки и пятерки. Мои медали за выступление на Спартакиаде его добили. Он только шевелил губами и неверяще смотрел на меня. Поди думает, что у знакомого стырил. Но у меня на этот счёт и грамоты имеются. Пусть повесят дома на стену, будет чем гордится. Там кроме Спартакиады есть ещё несколько, заработанных на областных соревнованиях.
— Сына, если бы мне кто сказал, что ты будешь бегать и брать медали, я бы решила, что этот человек сошёл с ума, — это мама вопросительно смотрит на меня.
— Ты же скинул половину веса. Раньше был такой, — мама пытается подобрать слово.
— Жирняк, — помог ей я.
— Нет, ты был немного упитанный. Не более того. А сейчас сухой как, как.
— Как саксаул?
— Ну типа того, ты хорошо кушаешь? Может тебе денег не хватает?
— Да ты что, мам. Питаюсь по-королевски. Кстати я вам подарки привёз.
Теперь наступила батина очередь удивляться. Пока мама пыталась открыть флакончик духов, батя одел туфли.
— Нормально, мой размерчик. Откуда дровишки?
— Да, у меня однокашник женился, неделю назад. Женька Хвостенко.
Так он из обеспеченной семьи, мама завмаг. Вон он мне талоны в салон «Новобрачных» и подогнал. Себе тоже взял румынские кроссовки, ну и вам выбрал. Надеюсь подойдёт. Ирке джинсы взял. Мам, как думаешь, не большие её будут?
— Большие, не маленькие. Мойте руки, кормить вас буду.
Я специально долго и тщательно мыл руки. Минут десять. Просто мама на кухне что-то яростно доказывала отцу. Я же не хотел им мешать обсуждать себя.
Понятно, что я палюсь. Сынишой я был ещё тем гадом. Редкостный эгоист и могу только догадываться, сколько проблем доставил родным. А сейчас они мучаются, откуда у меня деньги и не украл ли эти вещи. Я же о себе ни хрена не знаю. Ну кроме того, что Ирка рассказала.
— Ма, а Ира где?
— Так она у бабушки, в Завьялово. Мы с тобой тоже на следующей неделе поедем. Ты не против?
— В смысле, мы поедем в деревню к бабушке?
— Да, папа возьмёт с работы машину и поедем.
На сей раз мне постелили в комнате сестры, но это не помешало мне слушать, как шепчутся
