там к реке кубарем скатилась и не раз. Опасные и крутые берега. Но рыбу я люблю. Уху наварим! Беги, со мной всё хорошо. Только вот младшие где?
— Спасибо, что отпускаешь. Алисия и Феликс с Гретой, женщина попросилась к нам на работу, ехала вроде в столицу наниматься, а раз у нас есть места, то это её устроило. У Рикардо спроси, а я побежал!
Не успела ничего сказать, как Маттео сбежал на рыбалку.
Если мы пролежали пару дней, то дорогу точно ещё не расчистили. У нас теперь, поди, и яблоку негде упасть. Для отеля, это хорошо. Сразу много людей узнали, что мы принимаем, и оплата будет поступать, вот только мы с Рикардо не обсудили расценки. Самые важные вопросы я проспала.
Так с кружкой и куском пирога, что принёс для меня Рикардо, захожу на кухню, присаживаюсь на лавочку и с упоением начинаю завтракать. Сил после «сна» вообще нет! А аппетит как у вечно голодного кота. Главное, не урчать от удовольствия, да мой живот сам заурчал. Пирог потрясающий, мягкий, ароматный, не дрожжи, какая-то другая закваска, а может и на кислом молоке. Какие-то приправы, сыр, и вяленые маленькие томаты порубленные. И, конечно, мелко рубленная панчетта. С такими пирогами я быстро превращусь в колобок.
— Божественный пирог! — произношу вслух, запивая последний кусочек травяным чаем. Думала, что одна тут, но вздрогнула, услышав ответ:
— Госпожа, я рад, что вам моя стряпня пришлась по вкусу, — спокойный, красивый голос, да разве у итальянцев могут быть некрасивые голоса. Оборачиваюсь, а это пожилой мужчина, в чистой рубахе с закатанными рукавами, только зашёл с большой корзиной. Боялся помешать моему наслаждению, ждал, когда доем?
— Этот пирог достоин пяти звёзд! Восхитительно! Но кто вы? С обозом приехали? — пока я спрашиваю, он поставил корзину и тут же из-под белой тряпки на столе достал ещё один пирог, налил мне горячего напитка и пододвинул. Пока не съем, не выпустит?
— Тито меня зовут, госпожа. Я один из тех гвардейцев кардинала, кого вы великодушно оставили в замке. Меня по возрасту скоро уволят со службы, не думал, что смогу найти такое хорошее место. Ваш уважаемый муж меня нанял.
— Отлично! Только странно, что гвардеец так вкусно готовит, неожиданно!
А сама получаю вкусовой экстаз, как ему удалось из простых продуктов, приправ, мёда сделать такие потрясающие пироги-косички? Напоминают наши плюшки московские, но нежнее и с медовым, ореховым вкусом, и, кажется, еще и барбарис перемолотый. Вот умеют итальянцы из ничего сделать нечто потрясающее. Моё довольное лицо говорит само за себя.
— У матери была лавка на рынке, торговали пирогами. Я рад, что вам понравилось!
Доедаю, благодарю Тито и скорее на улицу, а то не встану из-за стола. Надо бы про Артуро и его гигиену сказать Рикардо и Лучано.
Выхожу на крыльцо, и зажмуриваюсь от яркого света, он заполняет наш гостеприимный двор теплом. Гостеприимный — не то слово! Тут и правда яблоку некуда упасть. Люди расположились во всех домах, сами наводят порядок, в кузнице монотонно стучит молот. В углу двора импровизированный очаг, там постояльцы на костре варят обед. Рикардо с кем-то торгуется, за постой, ему предлагают продукты.
— Хорошо, что он понял меня буквально, и сам с людьми разбирается, халяву поощрять нельзя, — шепчу себе под нос, а он словно услышал мои мысли, повернулся и улыбается. Снова между нами тепло, достаточно взгляда, чтобы мурашки по телу пробежали табуном, обхватываю себя руками, словно замёрзла. Но Рик всё понял, это я обнимаю его на расстоянии. А он приложил руку к сердцу. Вздыхаю, но вы этот момент ещё пара дорогих человечков заставили меня улыбаться:
— Мама! Мама вышла! — слышу счастливые вопли Алисии, они бегут ко мне от курятника, довольные и в ручках яйца. — Мама! Мама, смотри, что у нас есть!
— Осторожнее! Покажите-ка! — и они протягивают мне три белых яйца, довольные. Какое счастье, что они не закрылись и не переживают из-за смерти Луизы. Обнимаю, целую их!
— Отнесём яйца Тито, пусть сделает ньокки вам на ужин! Мне надо с папой Рикардо поговорить, но он занят.
Мы снова зашли в замок, и Тито взял у детей яйца твёрдо пообещав, что сделает самые лучшие ньокки. Люблю, когда всё само крутится, а так происходит, когда люди подбираются заинтересованные. И мне всегда везёт на таких. Похоже, что моя сверхспособность притягивать трудоголиков и в этот раз сработала.
— Детки надо бы подняться в комнату, и посмотреть одежды, может, хоть что-то для вас подходящее есть из старого. Сегодня надо мыться, а вас даже переодеть не во что.
— Да, мамочка. Все платья и одежды упали в пропасть с телегой, — Алисия сказала, и сразу слезинки на глазах. Обнимаю детей и целую.
— Я обещала о вас позаботиться, вы теперь мои дети…
Не успеваю договорить, как Алисия выдаёт:
— Бабуля знала, что так будет, ну не прямо так, а как-то. Она мне сказала по секрету, что мы едем искать маму. Кому кольцо на руку подойдёт, та и наша мама! Бабушке очень много лет, почти сто. Она устала жить и за нас переживала, что сиротами останемся.
Смотрю на детей, на чёрное кольцо, и оно не снимается не потому, что малое, а потому что как приклеилось. Луиза знала, что так будет? Наверное есть какая-то предопределённость? Она ждала меня? Или это случайно?
Так! Значит, и я могу заглянуть в будущее и предвидеть хоть что-то? Про книгу, про то, как разобраться с нашими семейными проблемами и этим проклятием девственницы?
Выходит, что так и есть. Но подумаю об этом вечером наедине.
А пока перебираем старые рубашки и платья Элизабет, пара сорочек подходящих есть. После бани детям есть что надеть.
— А у вас няня теперь есть? — вспомнила ещё один важный вопрос.
— Грета, она по дому помогает, а за нами присматривает пока Маттео нет, — ответила Алисия с деловым видом, рассматривая маленькие пуговки на льняной рубашечке.
— Понятно, значит так! Это отель, тут бывают разные люди. Никуда не лезть, в чужие телеги не прятаться, в комнаты к постояльцам не заходить. Понятно? Вы должны быть всегда или со мной, или с Матти, или с папой Рикардо! Ну или с Гретой, познакомлюсь с ней, тогда и пойму, можно ли доверять ей самое ценное.
— А что у тебя самое ценное? — шепчет Феликс.
— Конечно, вы! Детки мои! — в следующую секунду они чуть не задушили меня в объятиях.
Алисия
Глава 32.Ревную
— Как ты, милая моя? — слышу тихий голос Рикардо, целую детей, и
