Лешка открыла глаза и заморгала от попавшего на лицо солнечного зайчика. И радостно улыбнулась: совсем скоро сон станет явью.
Ромка в нетерпении топтался рядом.
— Потом выспишься. Тебе хорошо: не надо назад лететь и к экзаменам готовиться!
ЭПИЛОГ
Пока Лешка спала, Ромка успел со всеми созвониться и договорился встретиться у Серафимы Ивановны, а потом развопился на девчонок:
— У меня самолет скоро, а вы возитесь! Девчонки едва за ним поспевали, когда он знакомыми улочками бежал к домику Серафимы Ивановны.
— Ромочка! — обрадовалась старушка. — А ты откуда здесь взялся?
— Повидаться приехал, здрасьте. — Ромка уставился на бабушку Анастасию, в свою очередь пытающуюся разглядеть его плохо видящими глазами.
— Ты Олечкин брат? — спросила Анастасия Мариановна. — Мне Симочка рассказывала, какой ты умный мальчик.
— А она не такая уж древняя, как я думал, и на вид добрая, — шепнул Ромка.
— А я тебе что говорила, — кивнула она.
К дому подъехало такси, из него вышла Марина, а следом, опираясь на толстую палку, Сергей. К нему, виляя хвостом, тут же ринулась Альма. Собака явно предпочитала внука всем остальным гостям.
А еще через некоторое время примчался Стае.
— Сдал? — кинулась к нему Катька.
— На "пять". Самым первым вошел, чтобы сюда успеть.
— Терпеть не могу отличников, но к тебе это не относится, — заявил Ромка и подошел полюбоваться на Марину.
Девушка улыбнулась и протянула ему огромный пакет.
— Отнеси на кухню. Здесь пирожки, мама передала, и кое-что мы с Сергеем по дороге купили.
А сама обняла Серафиму Ивановну и, познакомившись с бабушкой Анастасией, сказала:
— Когда я еще в Москве увидела на фотографии вашу маму, сразу Сергея вспомнила. А почему, тогда не задумалась. Теперь поняла — он очень на нее похож.
— Да и на деда, отца моего тоже, — ответила бабушка Анастасия.
— И с Болеславом они тоже похожи, родная кровь все-таки, — проговорила Лешка и предложила: — А давайте все вместе чай пить под яблоней.
— Хорошая идея, — поддержал Сергей. — Только я пока не в состоянии что-либо делать.
Лешка с Катькой притащили для него большое кресло и усадили под деревом. А Ромка со Стасом вынесли стол и установили на него самовар.
— А конфеты, которые нам Сереженька принес, тот человек украл, — жалобно сказала Серафима Ивановна.
Лешка поняла, о каких конфетах говорит старушка, побежала на кухню и извлекла коробку из-под старых кастрюлек.
— Вот они. Я их нечаянно не туда положила.
Наконец, когда все расселись и самовар усыпляюще загудел, Лешка не смогла сдержать зевка. А Марина сказала:
— Мы эту ночь тоже не спали. А рано утром, когда Рома по телефону сообщил, что ты нашлась, уже и ложиться не стали. Так в какой башне ты сидела? Что за странная история? Объясни, пожалуйста, что случилось.
— Сначала пусть Серафима Ивановна расскажет, что здесь произошло, — попросила Лешка.
— Когда ты постучала в окошко, — начала Серафима Ивановна, — мы уж и сами почувствовали, что в доме полно газа. Открыли все окна и двери, вызвали аварийку, милицию, а сами вышли на улицу их дожидаться.
— И что оказалось? — нетерпеливо заерзал Ромка.
— От газовой колонки был откручен шланг. А за колонкой валялся этот… как его…
— Детонатор, — подсказал юный сыщик.
— Вот-вот. Он хотел все подстроить так, чтобы взрыв газа выглядел как несчастный случай, — объяснила Серафима Ивановна.
— Я так и подумала, когда его мобильник увидела. Он испугался, что я нечаянно нажму не на ту кнопку и детонатор сработает раньше времени, и этим себя выдал, — сказала Лешка.
— Жаль, что не сработал. Он у него, наверное, в кармане был, — хихикнул Ромка. — Штаны бы уж точно порвались.
— Давайте разбираться во всем с самого начала, — предложил Сергей. — Итак, всем уже понятно, что этот человек, являющийся к тому же нашим родственником, решил завладеть бабушкиным наследством, о существовании которого я лично узнал только вчера. И бабушка моя тоже. Она московских газет не читает, а я долгое время был в экспедициях, вот меня и обошла столь важная информация. Скорее всего наследников моего прадеда ищут очень давно. Я слышал, такие дела и на двадцать, и даже на пятьдесят лет растягиваются. Это наверняка была уже не первая публикация.
— А Болеслав узнал о наследстве раньше всех и захотел, чтобы оно досталось ему одному, — вставил Ромка.
— В семье не без урода, — наморщился Сергей. — Логично, что мой прадед Мариан оставил своей дочери, то есть моей бабушке, все, что имел. Должно быть, своих родных потерял, а вину за то, что бросил в бедности дочь, чувствовал всю жизнь. Только не могу в толк взять, почему я понятия не имел о том, что у меня есть еще какие-то родственники.
Сергей протянул бабушке воспоминания мамы Дарьи Кирилловны.
— Бабушка, здесь упоминается о брате Мариана Генрихе. Почему я о нем никогда не слышал? Старая Анастасия тяжело вздохнула.
— Хотела унести с собой в могилу позор нашей семьи. Но так уж складывается наша жизнь, что правду все равно не утаишь.
Ромка, конечно, не удержался. — Ага. Все тайное становится…
— Тихо ты! — цыкнула на брата Лешка.
И все услышали такую историю.
Красавица Камилла, о чем ребята уже знали из мемуаров и от Серафимы Ивановны, вышла замуж за поляка Мариана, молодого выпускника кадетского корпуса. Польша, как известно, в те далекие времена входила в состав России. От этого брака у них родилась дочь Анастасия. А потом Мариан покинул Камиллу ради другой женщины и вскоре, еще до революции, уехал с ней за границу.
А потом голод, бедность… Прекрасная Камилла поменяла все свои драгоценности на продукты и вынуждена была трудиться в какой-то артели простой работницей. Жила она по-прежнему в одной квартире с Генрихом — родным братом бывшего мужа. Но только ч раньше у них были огромные апартаменты, а после революции подселили еще несколько семей. В общем, получилась одна большая коммунальная квартира.
Генриха Камилла недолюбливала. Во-первых, он напоминал ей бывшего мужа, во-вторых, считала, что в истории с разводом он был на стороне Мариана. По правде говоря, в то время Генрих был подростком и скорее всего никакого отношения к случившемуся не имел. Камиллу ему скорее всего было жалко, но он не знал, как выразить ей свое сочувствие.
Материально он был обеспечен лучше, чем невестка, так как занимал приличную должность где-то на железной дороге. И вот после очередной ссоры — обычные коммунальные дрязги — Камилла села и написала куда надо о том, что брат у Генриха — белый офицер, с которым он до сих пор поддерживает отношения. Шел тридцать седьмой год, когда людей сажали и не за такое.
