— Больше нет, — прошептала Лешка и, указав на платье, взяла Катьку за руку. — Я его для тебя купила, хотела сделать сюрприз, но не успела. Ты не бойся, я его не испачкала.
— Это то самое, итальянское, да? — спросила Катька и залилась слезами.
— Ты чего ревешь? — удивился Ромка. — Лешка-то нашлась!
— Я так ее люблю! Я так за нее волновалась, — рыдала Катька.
— Лешк, ты давай рассказывай, где была, — подключился Стае.
— Да говорю же, в башне, в трамвайном депо. Вы мне скажите, у Серафимы Ивановны с бабушкой Анастасией все в порядке?
— Да, мы только что им звонили. Но про то, что ты исчезла, сообщать не стали. Об этом никто из взрослых не знает, кроме Марины и Сергея.
— Что и больницы, что ли, не обзванивали?
— Туда звонили, — созналась Катька. — Но тебя в них не оказалось, и еще ты сказала странную фразу про кофе… Я поняла, что ты на что-то намекаешь, но не поняла, на что именно.
— Ни на что я не намекала, сказала первое, что в голову пришло, чтобы ты знала, что я там не одна, и чтобы его в заблуждение ввести.
— Ну а я понятия не имела, где тебя искать, поэтому и позвонила Ромке. Он только сейчас прилетел. Мы сразу вышли из дома, но, честно говоря, даже не представляли, куда идти. Лешка, какое счастье, что ты сама нашлась! — И Катька снова залилась слезами.
— Кого это — его? Тебя кто-то похитил? О какой башне ты талдычишь? — не отставал Ромка. — Давай все по порядку, не тяни.
— Я думаю, что это был Болеслав. Тот самый, который в газете… Ну, которого взрывали… А может, и не он… Нет, скорее всего он. В общем, не знаю, — затрясла головой Лешка и рассказала про вызвавшего у нее подозрение "газовщика", который хотел взорвать домик Серафимы Ивановны, а когда она его раскусила, затащил в машину и заточил в башню. — Очень уж он похож на Болеслава, ну, предпринимателя, да еще и хромал, вот я и сделала вывод, что это он. Правда, он не признался.
— Болеслав… Но Болеслав ведь за границей!
— Не знаю я, где он, — вздохнула Лешка. — Пошли скорей домой. Я спать хочу. И есть.
— Я экзамен сдам и приду, — тут же заторопился обрадованный скорой развязкой Стае. — Пока.
— Ни пуха ни пера, — крикнула ему вслед Катька и с гордостью добавила: — Все бросил, чтобы тебя искать.
— И я все бросил! — обиделся Ромка.
— И ты, и ты, — поспешно согласилась Катька. — Какое счастье, что моя мама на даче и ни о чем не подозревает!
— А я ночью из дома убежал и маме записку оставил, что весь день буду сидеть в библиотеке, — сообщил юный детектив и, как только они вошли в дом, кинулся к телефону. Он набрал цифру 8, потом 095, и Лешка поняла, что ее брат звонит в Москву.
— Андрюша, я тебя разбудил? Да, рано, я знаю, ты уж меня прости. Ответь только, как дела у твоего друга-предпринимателя, ну, Славы, у которого машину взорвали.
Лешка мигом схватила другую трубку, чтобы услышать, что ответит Ромке Андрей. Катька прижалась к ней своим ухом с другой стороны.
— Да все у него нормально, он мне только что из Франции звонил, — спокойно сказал журналист.
— Как из Франции? А не мог он тебе соврать. Может, он тебе из какого-нибудь Тамбова звонил?
Но Андрей категорически опроверг Ромкин домысел.
— Не мог. Я разговаривал не только с ним. Рядом со Славой находился еще один мой знакомый, а уж он-то точно в Париже находится. А в чем дело?
— Так, ни в чем. Интересно вдруг стало, уехал он за границу или нет. А еще вспомни, пожалуйста, куда вы с ним ехать собирались, когда вышли из того злополучного кафе?
— Да никуда я не собирался с ним ехать. Я уже хотел в метро спуститься, но, когда он пошел к машине, вдруг вспомнил, что забыл задать один важный вопрос, и потому поспешил к нему.
— Значит, он и в самом деле совершил геройский поступок?
— Как раз об этом я писал в своей статье, — ответил Андрей. — Обычно я придерживаюсь правды.
— Я знаю. Извини еще раз, что разбудил. — Ромка положил трубку.
— Тогда кто же это был, если не Болеслав? — удивилась Лешка и, прихватив халат, отправилась в ванную смывать с себя кирпичную пыль. Катька тут же натянула на себя платье. Оно сидело на ней не хуже, чем на Лешке, и Катька снова чуть не разревелась от счастья.
А Лешка в ванне чуть не заснула. Она уже задремала, когда Ромка забарабанил в дверь и завопил:
— А ну, выходи. Мне к вечеру в Москве надо быть, а мы еще ничего не выяснили.
Сонная Лешка нехотя вылезла из ванны.
— Нигде от тебя покоя нет, никуда от тебя не денешься!
А Ромка полез в карман и пробормотал:
— Где-то у меня с собой расписание самолетов было. Но вместо расписания он достал оттуда что-то другое.
— Ой, совсем забыл, посмотрите, что я в вашем аэропорту нашел!
Брат разжал руку, и Лешка увидела на его ладони бутафорские усы и брови, очень похожие на те, что были у "газовщика".
— Где ты их нашел?
— На подоконнике в туалете.
— А одежды ты никакой не заметил?
— В урне вроде бы какая-то синяя спецовка валялась, но я не стал ее трогать.
Лешка облегченно вздохнула, зевнула и сказала:
— Можешь улетать. Все кончено.
— Как это — улетать? Что кончено? Мне еще ничего не ясно.
— А мне — все.
Ромка не на шутку разозлился. Он сам любил делать выводы и разъяснять остальным суть происшедших событий, а тут Лешка взялась не за свое дело, да еще и воображает из себя невесть что. Если б он был здесь все это время! Уж он-то ни за что не полез бы ни в какую башню.
— Да что тебе ясно-то? Объясни толком!
— А то, что это в самом деле был Болеслав, который сейчас плюет на все с Эйфелевой башни. Короче, бабушка Анастасия может получать наследство и вместе с квартирой завещать его своему любимому внуку — им больше ничего не грозит.
— Даже если и так, мне это ровным счетом ни о чем не говорит. Вот что. Даю тебе час на отдых, а потом пойдем к твоей бабушке Анастасии, и пусть она нам объяснит, знаком ли ей этот Болеслав, и почему он хотел кокнуть ее вместо того, чтобы попросить или даже потребовать причитающиеся ему деньги: по законам европейских стран все родственники имеют право на часть наследства. Неужели он такой жадный, что хотел заграбастать все?
— Ну ладно, — вздохнула Лешка. — Дай только хоть чуть-чуть полежать.
Она мигом уснула, и приснилось ей, что она все еще ковыряет и ковыряет гвоздем кирпичную стену. Сначала у нее ничего не выходит, но потом вдруг гвоздь превращается в огромную кувалду, и она с силой ударяет по этой стене. Яркий солнечный свет заливает огромный зеленый луг и знакомую речку в ее любимой Медовке.
