Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Правда, выглядела она сущим пугалом – ее тщательно уложенная прическа развалилась во время поездки в карете, а шикарное бальное платье было измято. Но она имела полное право расстроиться! Сначала она узнает, что Эдмунд неожиданно появился в Париже, не предупредив ее, а потом она застает эту парочку одних на балконе, и они как ни в чем не бывало наслаждаются своим уединением, словно на земле вообще никого нет. Если раньше она никогда не ревновала Оливию, то сейчас, когда она увидела, как они с Эдмундом стоят так близко, что их тела почти соприкасаются, и заняты какой-то явно интимной беседой, она была готова заявить на него свои права. Она еще никогда не видела, чтобы Эдмунд с таким вниманием слушал Оливию. В ту секунду, когда она увидела их при лунном свете, она была готова растерзать эту дерзкую девчонку своими руками. А еще лучше было бы подойти к Эдмунду и поцеловать его на глазах Оливии, этой кокетки, чтобы она наконец поняла, что человек, которого она считала своим мужем, уже женат, и уже много лет. Но, увы, воспитание взяло верх, и она постаралась сдержать себя, решив, что Эдмунд притворяется, а на рассвете он все же окажется в ее постели. Однако последним ударом оказался его отказ прийти в ее спальню этой ночью.
Эдмунд намеренно ее избегал – это было ясно, – и она не знала, что делать. Ей надо было срочно поговорить с ним, узнать, чего он достиг в Грассе до того, как Оливия его нашла, и что произошло между ними за те дни, которые привели к ее сегодняшнему фиаско. Его объяснение, что он хочет остаться в хороших отношениях со своей мнимой женой, имело смысл... и вместе с тем не имело. Эдмунд никогда ничего не предпринимал без ее согласия или, во всяком случае, ставил ее в известность, особенно если случалось что-либо важное или деликатное, как сейчас. Но важнее было то, что она знала, просто знала, что сейчас он все еще должен был ухаживать за наследницей компании Гованс.
После многочасового раздумья она поняла, что у нее нет другого выхода, как отправиться в Дом Ниван, где она наверняка застанет его в постели этой мерзавки. Что же ей делать? Не может же она все рассказать Оливии, не признавшись в том, что она причастна к этому невероятному обману. А если она признается, что тогда с ней будет? Может быть, посадят в тюрьму. Вот уж где она не хотела бы оказаться! Но Оливии придется доказать ее вину, а она все еще верит, что они с Эдмундом женаты, иначе она не встретила бы ее так сердечно вчера вечером.
Сейчас она могла думать лишь об одном: надо увидеть Эдмунда и удостовериться, что он самовольно решил переспать с дорогой крошкой Оливией. А сделать это можно, только застав их врасплох в квартире племянницы.
Приняв это решение, Клодетт схватила зонтик с вешалки у дверей и направилась в Дом Ниван.
Магазин выглядел пустым. Норман стоял на своем обычном месте возле витрины и был занят то ли регистрацией счетов, то ли еще чем-то. Когда дверь открылась, он поднял голову и посмотрел на нее с таким же изумлением, как и ее прислуга, очевидно, потому, что она встала так рано и уже была в городе.
– Я здесь, чтобы нанести визит счастливой парочке, – сказала она с самодовольной улыбкой.
Норман захлопнул лежавшую передним книгу заказов, огляделся, чтобы убедиться, что они одни, и вышел из-за витрины ей навстречу.
– Мадам, вы сегодня выглядите просто прелестно, – сказал он, слегка поклонившись.
Она фыркнула, зная, что выглядит ужасно после бессонной ночи, но у нее не было времени спорить. Открыв и закрыв зонтик, она сказала:
– Я знаю, как пройти в квартиру, Норман. Можешь меня не провожать.
– Разумеется, мадам, – пробормотал он, поднявшись на носки и заложив руки за спину. – Но боюсь, вы ее не застанете.
– Прости?
Норман пожал плечами:
– Ее нет дома. Когда я приехал, мадам Карлайл уже собиралась выйти.
– Выйти? – Глаза Клодетт злобно сузились. – Зачем? И куда?
Норман нахмурился.
– Понятия не имею, но она очень торопилась. Сверху принесли ее багаж, а у нее в руках был чемодан.
– Багаж? И в котором часу это было, дорогой Норман? – слишком заискивающе спросила она.
– Часов в девять... или около этого.
– Девять. – Поскольку Норман молчал, она нетерпеливо спросила: – Значит, ее муж наверху один?
Он покачал головой:
– Нет. Он уехал вскоре после нее.
Она его упустила! Уже не скрывая своего раздражения, она воскликнула:
– Не заставляй меня ждать! Куда они поехали?
В притворном шоке Норман приложил ладонь к груди.
– Мадам, вы же понимаете, что я не имею права спрашивать.
Лицо Клодетт стало красным от гнева. С каким бы удовольствием она придушила этого муравья! Но прежде чем она успела выплеснуть свою злобу на Нормана, дверь за ее спиной открылась, и в бутик вошли две леди, по-видимому, мать и дочь, и прервали ее допрос.
Лицо Нормана тут же приняло любезное выражение.
– Мадам и мадемуазель Танке. Как я рад видеть вас в такое замечательное утро. Я сейчас же вами займусь.
Но у Клодетт на это не было времени.
– Норман...
– Мадам, – прервал он ее, – могу я поговорить с вами в салоне? Всего минуту.
Клодетт хотела было сказать что-то резкое, но опомнилась и улыбнулась – возможно, у него все же была какая-то полезная информация.
– Разумеется. – Подняв подбородок и расправив плечи, она направилась в салон.
Он шел за ней по пятам, и как только они вошли в гостиную, она обернулась и, сохраняя спокойствие, потребовала:
– Что у вас есть для меня, Норман?
Он, однако, не торопился. Почесал подбородок, обернулся, чтобы глянуть в щель между красными драпировками на покупательниц, которые рассматривали и нюхали выставленные на полках позади витрины маленькие саше.
Клодетт ждала, стараясь подавить раздражение, отлично понимая, что он нарочно медлит, чтобы заставить ее оценить информацию, за которую он, несомненно, захочет получить вознаграждение. Боже, как она его презирала!
– Мне кое-что известно, – понизив голос, наконец сказал он.
– Не сомневаюсь. Не думали же вы, что я приду в этот безобразный салон, чтобы пить шампанское и нюхать с вами образцы парфюмерии.
Это язвительное замечание нисколько его не обескуражило. Он улыбнулся:
– Я надеюсь на компенсацию.
Этот муравьишка Норман такой предсказуемый.
– Какую?
Он подошел к ней ближе.
– Мне особенно нравится браслет с бриллиантами, который у вас на руке.
Она посмотрела на свою левую руку, где сверкал великолепными камушками в двадцать каратов браслет, подаренный ей ее первым мужем лет пятнадцать назад. Это было ее лучшее украшение, которое она надевала только в особых случаях, каким должен был стать вчерашний бал. Его предложение, его явная вера в то, что она отдаст браслет, ужаснули ее.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
