из них попытался дотронуться до меня?» — спрашиваю я. — «Или поцеловать?»
Михаил поджимает губы, пристально глядя на меня и наклоняется, пока его губы не оказываются рядом с моим ухом.
— Если бы кто-нибудь посмел дотронуться до тебя, я бы отрубил ему руку. Как я должен был поступить с тем идиотом на дне рождения твоей Нонны, — шепчет он. — А если бы кто-то оказался настолько безумен, чтобы попытаться поцеловать мою жену, я бы его обезглавил.
Я втягиваю воздух, чувствуя, что становлюсь влажной.
— Бьянка, как ты думаешь, этот цвет подходит к моим волосам? — Мама выходит из раздевалки, и на ее лице появляется удивление, когда она видит Михаила. — Мистер Орлов. Что-то случилось?
«Да», — быстро отвечаю я, прежде чем он успевает ответить. — «Мы должны идти. Я позвоню вам завтра.»
Схватив Михаила за руку, я тащу его из магазина в сторону узкого коридора справа, где я видел туалеты.
— Не хочешь поделиться, что произошло, что заставило нас бежать из бутика? — спрашивает он, когда мы оказываемся достаточно далеко, чтобы нас не подслушали.
Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, задираю юбку и тяну его руку к своим мокрым трусикам. Михаил резко вдыхает, массируя меня ладонью, заставляя хныкать. Не убирая руку, он делает шаг вперед, затем еще один, видя меня спиной к стене.
— Похоже, ты скучала по мне. — Он сдвигает мои трусики в сторону и вводит палец в мой канал. — Правда, мой ягненочек?
Я киваю, кладу руки ему на грудь и скольжу ими вниз, пока они не достигают его промежности.
— Хорошо, — шепчет он, а затем прижимается своим ртом к моему, одновременно вводя палец глубже. — Здесь? Или дома?
Судя по его голосу и по тому, твердому члену под моей ладонью, вариант «домой» нравится ему не больше, чем мне.
— Здесь, — шепчу я, не веря себе.
Михаил хватает меня за бедра и поднимает. Я обхватываю ногами его талию, обнимаю за шею и целую его шею, пока он идет к женскому туалету слева. Быстро осмотрев кабинки, он закрывает дверь и несет меня к широкой мраморной стойке с раковинами.
Я вздрагиваю, когда голая кожа моей спины соприкасается с холодной плиткой, но неприятные ощущения быстро забываются, потому что я слишком сосредоточена на снятии трусиков.
— Ты совсем задурила мне голову, Бьянка. — Он хватает меня за бедра и одним быстрым движением погружается в меня. — Я больше не могу мыслить здраво.
Вот оно. Ощущение того, что он заполняет меня так полностью, заставляет меня кричать от восторга. Нет ничего лучше. У Михаила большой член, как и он, и я наслаждаюсь тем, как мои стеночки растягиваются, чтобы принять его размер. Положив руку мне на шею, он медленно выходит, а затем снова входит в меня. Я ахаю. Затем улыбаюсь.
— Сильнее, — призываю я.
Он захватывает в горсть мои волосы.
— Так? — спрашивает он и снова входит в меня.
— Да. — Я изо всех сил хватаюсь за край мраморной стойки, обхватываю ногами его бедра и откидываюсь назад, пока Михаил разрушает меня, кусочек за кусочком. И разрушение еще никогда не было таким приятным.
Глава 16
Когда Михаил сказал, что мы будем ужинать с женой пахана, я ожидала увидеть отстраненную, безупречно одетую русскую женщину, которая, скорее всего, будет игнорировать меня весь вечер. Нина Петрова — полная противоположность моим ожиданиям, в своих рваных джинсах, свободной блузке и с маленьким серебряным кольцом в носу.
— Роман, хватит. Я серьезно! — Нина ткнула мужа в грудь, бросив на него кинжальный взгляд, затем повернулась ко мне. — Он уже два месяца ходит за мной по дому, словно я могу споткнуться о свои ноги и упасть с лестницы, как будто я какая-то простушка.
Она берет меня за руку и ведет через большую прихожую к коридору с правой стороны дома.
— Мы будем на кухне. Михаил сказал, что у Бьянки есть замечательный рецепт пасты, может, она поделится им с Игорем, — говорит Нина через плечо. — Если я увижу тебя вблизи восточного крыла, я тебя прикончу, Роман.
Довольно забавно видеть, как миниатюрная женщина угрожает своему громадному мужу. Петров молчит, стоит, опираясь на трость, и смотрит, как мы уходим.
— С тех пор как сказала ему, что беременна, Роман превратился в настоящую курицу-наседку, — говорит она, пока мы идем по коридору. — Итак, вы с Михаилом... ... как у вас двоих дела?
Я слегка улыбаюсь и киваю. Как правило, люди, которые встречают меня в первый раз, обычно молчат, как будто не видят смысла начинать разговор. Нина совсем не такая. Это... удивительно освежает.
— Хорошо, теперь, пожалуйста, постарайся не судить строго. Все не так плохо, как кажется, — говорит она и открывает перед нами двойные двери.
Первое, что я слышу, это глубокий голос, кричащий по-русски, затем еще два женских голоса присоединяются к крику, а затем раздается звон столового серебра. Я вхожу в кухню следом за Ниной и замираю на месте.
Огромный мужчина лет шестидесяти в белом фартуке, стоящий перед плитой, показывает на черный дым, выходящий из духовки, и кричит на девушку по другую сторону кухонного острова. Позади него другая девушка бьет его тряпкой по спине. А в углу пожилая женщина с короткими седыми волосами кричит на повара, угрожая ему ложкой для соуса.
— У нас гость! — кричит Нина, и все поворачиваются к нам. — Это Бьянка, жена Михаила. Будьте вежливы".
Они оглядывают меня, кивают и возвращаются к своим крикам.
— Ну, попробовать стоило. Извини. — Нина пожимает плечами.
Я беру телефон из сумочки, набираю текст в сообщения и показываю экран Нине.
— О, мы не мешаем. Вполне обычный день на кухне. Не волнуйся. Пойдем к Варе, ты можешь написать для нее рецепт пасты, а она проверит, есть ли у нас ингредиенты. Поскольку Валентина опять сожгла мясо, нам понадобится запасное блюдо. Можешь проинструктировать Игоря, как его приготовить, если ты не против?
Я смотрю на нее в замешательстве. Как это она хочет, чтобы я проинструктировала повара? Сомневаюсь, что он знаком с языком жестов. Наверное, Нина замечает мое недоумение, потому что она пренебрежительно машет рукой.
— Не волнуйся. Игорь все равно говорит только по-русски.
