хотела и не могла, а потому свернула в первую попавшуюся дверь, спустилась по лестнице и спряталась в тёмной комнате, подальше от голосов и света. Она села на пол, забилась в угол, поджала к груди колени и попыталась исчезнуть. Кажется, девушка даже слышала, как её зовут, но молчала, вжимаясь в стену, пока кто-то не коснулся её плеча.
— Тебя все потеряли, — тихо сказал Рем. Она не отвечала, и он сел на пол рядом, неуверенно потянулся рукой к её лицу, но Ди дёрнулась от него, как от огня. — Прости, — прошептал он, — никак не могу привыкнуть, что ты не реагируешь на мой дар. Прости, что не могу помочь тебе так же, как ей.
— Почему я? — глядя в пространство перед собой спросила Ди. — Почему я должна это чувствовать? Почему я должна это знать и видеть в кошмарах? Неужели больше некому было получить этот дар вместо меня?
— Ты ведь можешь его не использовать, — заметил Рем, и Ди рассмеялась в ответ. Сначала тихо, потом всё громче и громче, срываясь на истерику и рыдания.
— Не использовать, не использовать, — повторяла она сквозь слёзы и смеялась. Парень вновь попытался к ней прикоснуться, но она закричала, и он поднялся на ноги, собираясь позвать на помощь, когда в комнату зашёл Норил.
— Чёрт тебя дери, что ты смотришь на неё? — зарычал на него мужчина, бросаясь к Ди и начиная рыться по её карманам. — Где они, девочка? Ты же взяла с собой таблетки? — он нашёл пластиковый контейнер в одном из карманов куртки, выудил из него маленькую круглую таблетку и чуть не силой впихнул в её рот, повернулся к Рему и скомандовал: — Воды принеси, живо!
Тот выбежал из палаты, в которой они сидели, вернулся с бутылкой минералки без газа. Норил влил пару глотков в рот девушки, убедился, что она проглотила таблетку и оставил её в покое. Ди сидела в углу, слыша, но не слушая их тихий разговор.
— И часто она так реагирует? — шёпотом спросил Рем.
— Нет. Последний раз года три назад приступ был. Просто загнала себя с этой историей, почти две недели не спала, жила на кофе и энтузиазме. Она иногда забывает, что тоже должна отдыхать, а по голове настучать некому. Я даже не знал, что она над чем-то работает, пока ко мне с ворохом своих записочек не заявилась. Каждого под статью подвела, но видишь, одного пропустила.
— Ди сказала, что чувствует то же, что и жертва. Почему она это терпит?
— Ты ей только такие вопросы не задавай, ладно? У Ди гипертрофированное чувство ответственности за всё, что происходит вокруг. Она просто не может иначе, не может сидеть на месте. Поэтому и зарабатывает мало — клиенты в её конторе ей практически не интересны, разве что такие, как Леддинсон этот, с реальными проблемами. А в целом агентство служит лишь для того, чтобы счета оплачивать. Всё свободное время она в участке готова проводить.
— И почему в полицейскую академию не пошла?
— Потому что копы говнюки, — вмешалась Ди, поднимаясь на ноги. — Ты же вроде больше меня об этом знаешь.
— Пришла в себя? — окинул её придирчивым взглядом Норил.
— Нет. В меня пришёл кто-то другой, блин. Что за тупой вопрос? В общем так, — она вздохнула, проходя по комнате и отбирая бутылку с водой у Рема. — Этот седьмой похоже медик. Он в развлечениях не участвовал, ему интересно другое. За девушками он, в своём роде, ухаживал. Подлечивал после того, как над ними издевались остальные, мыл, причёсывал, переодевал. Благодаря нему они жили там месяцами. И да, расчленял их тоже он.
— Потрясающе, — вздохнул Норил. — Особые приметы есть?
— Он аккуратен, можно сказать педантичен. Зациклен на порядке и мелочах. С девушками вёл себя вежливо, но отстранённо. Не спал с ними.
— Думаешь проблемы со здоровьем не позволяли?
— Нет. Вряд ли. Тут психологическое, он не воспринимает их, как женщин, скорее, как… питомцев. Или арт объект. Не знаю.
— Кроме шрама на ладони что-то увидела?
— Нет. Но слышала голос.
— Ясно. Мы соберём для тебя записи голосов всех медицинских работников из знакомых наших задержанных.
— Хорошо, а сейчас я уеду.
— Куда? — устало поинтересовался Норил.
— Проверю одну мысль. Пока не могу сформулировать, — ответила она, повернулась к Рему и нахмурилась, словно не ожидала его увидеть. — Ты всё ещё здесь.
— Подвезти тебя? — спросил он, и Ди долго смотрела в его глаза.
— Поехали, — пожала она плечами и повернулась к двери.
— Ди, — позвал её Норил, и она напряжённо замерла. — Отдай пистолет.
— Ты издеваешься? — фыркнула девушка, оборачиваясь. — Какой-то маньяк влез в мой офис и квартиру, а ты хочешь забрать у меня пистолет?
— Ди, пожалуйста, — умоляющим тоном попросил он.
— Да иди ты к чёрту, — зло кинула Ди. — Поехали, Рем.
Глава 10
— Прекрати это, — заметила Ди, когда они сели в машину. Байк был благополучно оставлен у дома ещё до больницы. Рем не позволил ей сесть на него после поглощения алкоголя на скорость.
— Что прекратить? — нахмурился он, кидая на девушку беглый взгляд и вновь возвращая его на дорогу.
— Прекрати меня жалеть, — пояснила Ди. Она сняла ботинок с левой ноги, согнула её, упирая в кресло, и развалилась в нём, как в шезлонге.
— Думаю то, что ты делаешь, достойно уважения, а не жалости.
— Ещё не лучше, — фыркнула Ди. — Думаешь, я делаю это ради признания?
— Нет. Но твои мотивы не так важны, как результат.
— Говоришь как мой отец, — вздохнула девушка, отворачиваясь и глядя в окно. Они остановились на светофоре рядом с парковкой у супермаркета, и она внимательно наблюдала за какой-то семьёй. Мужчина убирал покупки в багажник, женщина усаживала детей в машину. Они о чём-то переговаривались, улыбались друг другу, и Ди пробормотала. — Неужели я настолько безнадёжна, что не почувствую хоть половины того, что есть у них?
— А ты бы хотела семью? Детей?
— Как ты себе это представляешь с моим образом жизни?
— Я спросил не об этом, — возразил Рем.
— Я не знаю, чего я хочу. Я смотрю на Норила, который после работы возвращается к жене и детям, и мне кажется, что в этом есть смысл. В его жизни есть ещё что-то кроме этой бесконечной грязи. Может это помогает ему не сойти с ума, а может нет, но я знаю, что с ними он счастлив. Он каждый день видит, что есть другой мир, чувствует, что нужен кому-то. Так что, наверное, да, я бы хотела чего-то нормального… только кому интересны мои желания?
— Тогда почему отшиваешь мажора? — тихо спросил Рем, и
