– Тогда откуда, черт возьми, Саманте известно о том, что у меня есть невеста?!
Аарон уже не имеет власти над собой. Он тоже взвинчен. Выпучив глаза, орет во всю глотку:
– Откуда мне знать?!
– Об этом я рассказал лишь тебе и матери…! – предложение на сильно высокой ноте срывается, как в пропасть срываются камни.
Я замолкаю. Аарон, затруднительно дыша, кажется, думает о том же, что и я. Мы оглядываемся на дверь, а потом вновь смотрим друг на друга.
– Мама, – отчаянно прикрыв глаза, я приставляю ко лбу ладонь. – Но…как?
Рон, облизнув импульсивно губы, упирает свои кулаки в бедра.
– Зато вопрос «зачем» не возникает, – комментирует он.
Мои родители никогда не любили Сэм.
На лестнице слышны шаги. Спустя мгновение, показывается сонная Агнес. Она округляет глаза при виде меня. Как будто, я – чудовище. Как будто, меня нужно бояться. Это именно с женой Рона я говорил сегодня днем по телефону, умоляя дать мне знать, где сейчас Саманта. Мне не пришлось ехать в дом их родителей, потому что Агнес сдалась, сказав, что, вероятнее всего, Сэми в баре, где раньше она отдыхала очень часто. Я и поехал в «Пэззи». Но в данную минуту Агнес смотрит на меня по-другому, не как раньше, и мне уже не верится, что именно с ней я несколько часов назад беседовал. Она судорожно пальцами перебирает пуговицы на своем синем свитере, играется с волосами, глядя в окно, переводит взгляд на мужа, потом снова на меня – беспокойный взгляд.
– Все нормально, Агнес, – грустно усмехаюсь, – я в курсе, что Саманта вскоре будет здесь.
Она может просверлить дыру в затылке Аарона, если не перестанет так таращится на него.
– Да, – тихим голосом объявляет девушка, – она уже звонила. Подъезжает. Хочет в этот раз у нас переночевать, – зачем-то объясняет жена друга.
Рон кладет руку мне на плечо, сжимая его слегка.
– Брат, тебе лучше уехать.
Я понимаю, что он прав, но я большего в жизни не хотел, как хочу остаться этой ночью здесь. Кивнув, я глотаю слюну, полную горечи и сожаления. Но радуясь хотя бы тому, что Сэм не будет спать с Брисом сегодня.
Когда дверь открывается передо мной, Саманта уже припарковалась параллельно моей машине, у соседнего двора. Я слышу лай собаки в ее «Киа» – она завела собачонку. Почему-то эта мысль заставляет меня улыбнуться. Она уже собирается открыть заднюю дверь, чтобы вытащить пса из машины, как вдруг, увидев меня, останавливается. Я медленно спускаюсь с крыльца, наблюдая, как ее рот вытягивается, глаза лезут на лоб. Она не ожидала меня увидеть, да. Но почему такая реакция?
Рон сбегает вниз и хлопает меня по спине, потом решает, что объятия будут не лишними.
– Пока, братан, – говорит друг, подталкивая меня к машине.
Я подозрительно кошусь на него.
– Такое чувство, будто ты выгоняешь меня…
А такого, кстати, еще никогда не было.
Рон тут же обижается, строя из себя мальчишку, чувства которого задели.
– О чем ты говоришь, Джер? – супясь, он кивает на переднее пассажирское сидение моей «Тойоты». У Кайи от лютой ненависти ко мне подрагивают губы. Под глазами все еще следы стекшейся туши. – Ты же понимаешь… Если бы не твоя невеста…
И если бы не Сэм…
Кивнув ему, я быстро прохожу к стороне водителя, но прежде чем нырнуть в автомобиль, в последний раз встречаюсь со взглядом Саманты. Ее глаза сводят меня с ума, но в этот раз она опускает их, смотря себе под ноги. А к черту все! Надеюсь, ей больно видеть меня с другой женщиной, потому что мне было больно, когда каждый раз она убегала после секса или давала мне понять, что нам не быть вместе!
Мне было больно. Почему бы и ей немного не помучаться..?
Глава 17Саманта
Лай Чака и Чедвика слышен с заднего двора. Рон пялится туда, но, уверена, ничего не видит перед собой, полностью придавшись мыслям. Когда Агнес позвонила мне сегодня вечером, я не думала, что она начнет меня переубеждать в решении, которое я уже приняла – на время убраться из Палм-Бей. Ее доводы были логичными: если я убегаю, когда появляется Джереми, ему будет интересно, почему и что я скрываю от него. Нужно остаться и самой все рассказать. Если тянуть время, будет только хуже.
Моя сестра спускается по ступенькам, и Рон сразу оглядывается на нее. Они все еще не помирились; негодующий взгляд ее мужа – тому доказательство.
– Прости, что сбежала сегодня, – обращаюсь к нему, убивая последние остатки тишины. – Я не должна была. Теперь я осознала свою ошибку.
Медленно обернувшись, Аарон идет к столу, за которым сижу я, и присаживается напротив. Он кладет локти на стол и скрещивает пальцы рук. Конечно, было бы странным, если бы я прямо сегодня вытащила Даниэль из машины, чтобы познакомить ее с отцом. Тем более, она уже спала, и даже тявканье Чака не смогло ее разбудить.
– Я не собираюсь брать ответственность за раскрытие твоей тайны на себя, – четко выговаривает каждое слово Рон, после немного помолчав. – Надеюсь, тебе это понятно.
– Конечно, – я киваю головой, в ожидании того, что Аарон еще скажет.
У него мрачный вид, а Агнес, стоя в сторонке, кажется, боится внезапного срыва Галлахера. А пример прошлых дней показал нам, что сейчас Аарон, как никогда, нервный.
Постучав пальцами по столу, парень требует:
– Ты должна все рассказать ему завтра, после того, как вернемся, – я уже собиралась встать из-за стола, но его слова меня остановили.
– Откуда вернетесь? – интересуется Агнес, подхватывая ход моих мыслей.
Рон машет рукой, словно не придает особого значения предстоящему событию.
– Мы едем в Мелборн, чтобы поболеть за «наших» в товарищеском матче. Команда нашего города порвет этих малышей, а если нет, – Рон выдерживает красноречивую паузу, – тогда горечь правды ударит его сильнее.
Агнес решает высказать свое мнение, но выбирает для этого не лучший день.
– Может, не стоит говорить Джереми про Даниэль завтра?
У Аарона глаза, как будто, – настоящий шторм, и они концентрируются на жене.
– Это неразумно. – Выдвинув стул, Рон встает. – Если бы это была наша история, я бы тебя не простил, – говорит он негромко, зашагав по лестнице.
Маленькая Дани спит в гостевой комнате, и я бы очень хотела сейчас к ней присоединиться, потому что устала после торжественного и очень ответственного дня, но я не могу оставить Агнес. И все эти плохие представления о скором будущем, отравляют все мои надежды на лучший исход.
Я и не заметила, что смотрела на сестру очень долго. Она вскидывает ладони в защитном жесте.
– Я тоже не хочу нести твою ношу, – комментирует она мой взгляд, – я не собираюсь информировать Джереми.
