Встряхнув головой, я опускаю ее, рассматривая черный лак на ногтях.
– Я и не собиралась просить тебя об этом.
Она вздохнула, и в воздухе запахло чувством вины и сожаления. В окне мигают фары паркующейся соседской машины. Оттуда выходит мужчина, а маленький мальчик, отворивший входную дверь, бросается ему на шею. У ребенка куртка в два раза больше по размеру, чем он сам – видимо, он напялил верхнюю одежду старшего брата… или отца. В дверном проеме оказывается женщин средних лет с плохо уложенной прической, но ее радостная улыбка затмевает все. Я никогда не думала, что захочу себе такую жизнь, полную стабильности и семейного уюта.
– Это сложно, Сэм, но ты справишься, – давая советы, Агнес не делает ситуацию для меня проще.
Все еще тяжело и больно. Я боюсь предположить реакцию Джереми. Его глаза все это время отражали любовь ко мне, даже спустя годы. А как он будет смотреть на меня, узнав про то, какой я человек? С ненавистью? С отвращением?
Агнес проходит к части стола, где сижу я. Она встает сзади, положив руки мне на плечи. Ее тепло вселяет в меня хоть немного уверенности, что эта ситуация может закончиться не так плохо, как нам всем думается.
– Не переживай ни о чем, – обняв меня за шею, тихо произносит сестра у моего уха, – просто расскажи, как есть.
Самый правильный способ именно этот. Сомнений просто не остается.
Джереми
«Порше» Рона набирает скорость у выезда из «Закрытого квартала». Ворота только открылись, а мой друг уже несется во всю, напевая песню Пола Маккартни. Иногда Аарон косится на меня, но только чтобы улыбнуться над моим недовольным лицом – поет он ужасно, ей Богу.
– Если ты заткнешься, дорога до Мелборна покажется мне более приятной, – заявляю я, разглядывая улицы, проносящиеся мимо, через закрытое окно автомобиля.
Галлахер, наконец, перестает портить репутацию знаменитого исполнителя, но так же убавляет звук на радиоприемнике.
– Тебя что-то тревожит, я знаю, – как истинный экстрасенс, произносит друг, поправляя зеркало заднего вида.
Теперь моя очередь косится на него. Но да, он прав. И мне, наверное, стоит рассказать ему. Вздохнув, я на секунду набираю в щеки воздуха, а потом выпускаю его вместе со словами, которые вряд ли мой друг готов был услышать:
– Я хочу отменить свадьбу, – когда я говорю это, ладони Аарона соскальзывают с руля. – И я это сделаю.
Меж бровей у него появляется складочка, означающая, что он рассержен. Его глаза излучают замешательство и досадливость.
– Ты же это не серьезно, да?! – повернув голову обратно к дороге, свирепо, сквозь зубы, выговаривает лучший друг. – Это все из-за нее, да? Из-за Сэм? Когда же ты уже поймешь, что быть мазохистом – не круто, Джереми?!
Он кричит на меня, но с каждым его словом я все больше наливаюсь уверенностью, что в этот раз принял верное решение. Взмахнув рукой, я расслабляюсь и откидываюсь назад. А Рон поправляет воротник рубашки-поло, и лицо у него раскрасневшееся.
– Такое ощущение, будто ты не хочешь, чтобы я был счастлив?
Чуть меньше минуты в ответ парень ничего не говорит, но увеличивает скорость. Мне не страшно, просто Аарону свойственно совершать глупости.
– Нет, – наконец, говорит он, – я хочу тебе только счастья, идиот! Но я не желаю больше видеть, как ты напиваешься из-за несчастной любви. – Осерчало вздохнув, он добавляет: – Господи, честное слово, лучше бы ты сразу улетел в Бисмарк…
Быть может, меня бы и обидело это заявление, но я не позволяю на нем сгущать свое внимание. Все так же глядя в окно, рассуждаю:
– Ну, улетел бы я в Бисмарк, и что дальше? Женился бы на девушке, которую я не люблю… Нет, я, конечно, знал, что не люблю ее, но до того, как сел в самолет, не придавал этому значения, понимаешь?
Галлахер отвечает холодно:
– Нет.
– Ты не любил, что ли?
Рон бесится.
– Я и сейчас люблю! Но я не передумывал жениться! Дал слово – значит, нужно сдержать, Джереми! – Его очень серьезный взгляд метнулся в мою сторону. – Мы – мужчины, Джереми. Другого варианта не бывает.
Доводы Галлахера разбивают всю мою решительность о скалы выдуманной реальности с Самантой. Он заставляет меня начать колебаться, и я часто дышу, потому что ненавижу себя за тот день, когда сделал Кайе предложение. Я раздумываю над его словами, а ему и не хочется заканчивать на ноте, на которой он меня полностью уничтожил.
– Какой бы Кайя ни была скучной, тухлой, неинтересной, – это твой выбор, Уолш! Держи. Свое. Слово. – Расставляя паузы, чеканит Аарон, жестикулируя рукой, пустив в ход пальцы.
Указательный постоянно ударяет по приборной панели, пока это окончательно не выводит меня из себя. Я, сатанея, вскидываю руки вверх.
– Все ясно! Ясно! – ударив по панели, я смахиваю очки друга на пол машины, себе под ноги. – Останови тачку… – Передумав, говорю ему: – А лучше поворачивай, мы возвращаемся!
Рон непреклонно едет вперед, даже не думая прислушиваться ко мне.
– Ты слышишь меня? – негодующе окликаю его я, но тот и ухом не ведет.
Конечно, я не совсем дурак, чтобы вырывать руль из его рук, вмешиваться в процесс вождения, но как мне все осточертело. Я думал, мой друг, мой брат поддержит меня, но они все, все поголовно, считают, что нам с Сэм не нужно быть вместе.
Возможно, даже Сэм придерживается этого мнения.
Саманта
Наша с Даниэль квартира маленькая, но очень и очень уютная. Больше она, конечно, напоминает какой-нибудь нью-йоркский лофт, однако здесь я себя чувствую хорошо, так же, как и дома, с родителями. Некоторые дизайнерские умения помогли мне сделать этот небольшой дом для нас самым любимым местом на всей Земле. Наверное, поэтому, когда Агнес сказала вчера, что лучше возвратиться в Палм-Бей, я не долго думала над этим. Я очень хотела попасть сюда: вставать утром, зная, что моя крошка еще спит, а Брис ушел глубокой ночью после секса. Мне нравится просыпаться так – когда дома только я и Даниэль. Обычно я иду на кухню с деревянной мебелью и варю себе кофе, потом готовлю завтрак для себя и для дочери, и мы вместе поглощаем еду, счастливые и довольные.
Сегодня мне нужно ехать в Джексонвилл. Мы с Ивонной встречаемся с молодоженами, которые хотят вскоре пожениться и уложиться в небольшую сумму, поэтому я и Ив будем консультировать влюбленную пару о недорогом, но красивом оформлении маленькой свадьбы. Я не много получу денег за этот праздник, но достаточно, чтобы покрыть часть своих долгов перед Сабеллой. Знаю, что если попрошу помощи у Агнес или Рона, они тут же протянут свои кошельки, но ничто так не доставляет удовольствие, как понимание, что ты и сама можешь себе помочь.
– Доедай скорее, пингвиненок, – кричу я Даниэль, носясь по всей квартире в поисках ключей, которые куда-то дела.
