плечи на подушку.
— Спасибо!— шепчу, погружаясь в сон.
— За что?— поправляет мне волосы, убирая их за ухо.
— За всё... Что не спрашиваете, а просто делаете. Настоящий мужчина... И пахнете вкусно. Подушка вашим запахом пропиталась...
Он что-то ответил, но я уже не слышала.
* * *
— Марина, прокапаешь ей коктейль от похмелья,— доносится откуда-то издалека голос шефа.
— Хорошо, Виталий Олегович. А как она сюда попала?
— Приехала на такси. Почему не домой — не спрашивай. Я не знаю.
— Зато я знаю...
— Что ты знаешь?— открываю глаза и приподнимаюсь на локтях.
Голова болит адски, как и всё тело.
— Что тебе здесь помогут, дурочка!— обращается ко мне.— Сейчас всё приготовлю.
— Проснулись?— садится рядом доктор Грозный и заглядывает в мои глаза, приоткрывая их.— Как голова?
— Гудит, как высоковольтные провода,— сжимаю виски.
— Сейчас поправим. Давление надо померить, пульс частый,— убирает руку с моего запястья.
— Перестаньте. Обычный бодун. Янтарной кислоты, и я буду как новенькая. Мне ещё работать. Сколько времени?
— Половина десятого. И какой с вас работник сегодня? Я отменил всех. А с завтрашнего дня вы на больничном. Алиса, у вас завтра операция, а вы напиваетесь,— начинаются нравоучения.
— Завтра же, не сегодня. Всё пройдёт.
— Иногда меня поражает ваша безалаберность. Ведёте себя, как подросток.
— Я рано без родителей осталась, воспитывала тётка, которая не сильно меня старше. Так что во мне осталась эта инфантильность.
Плюс школа улицы, в компашках я крутилась тех ещё. Хорошо, что башка на плечах всё же была, и я не подсела на какую-нибудь дрянь, как многие мои друзья. Курить пробовала, но мне не понравилось.
— Это всё объясняет.
— Что больше не нравлюсь? Увидели мою тёмную сторону, и она вас не привлекает?
— Мне кажется, вы стали мне нравится ещё больше,— слегка погладил меня костяшкой указательного пальца по щеке.— Всегда нравились плохие девочки.
— Тогда вы по адресу,— откидываюсь обратно на подушку.
Сзади что-то скребнуло по плитке пола. Мы обернулись. Там с подставкой под капельницу стояла Марина и таращилась на нас во все глаза.
Хорошо, что она, а не психованная Варя, которая от ревности могла и что-нибудь не то вколоть.
— Извините,— потянула за упавшую капельницу.— Я заменю иглу,— выдернула испорченную и побежала в процедурку.
— Попадос,— протянул доктор Грозный, улыбаясь.
— Не парьтесь. Маринка своя.
Глава 29
Вымерли там что ли все?! Трезвоню в дверь квартиры Алисы.
Я до сих пор ничего не знаю. Почему она так взбрыкнула? Что я сделал такого, за что по морде получил?
Телефон заблокирован, сообщения тоже. Полный вакуум.
Открывает взъерошенная и заспанная Лиля. От неё несёт перегаром. Морщусь. Вместе пили — стопудово.
— Алиса где?— отодвигаю Антипову в сторону и бесцеремонно захожу.
Кроме Лили в квартире никого.
— Гас, а тебя не учили, что в помещении надо обувь снимать?— делает мне замечание, явно довольная тем, что объект поиска отсутствует.
— Уберёшь! Алиса спрашиваю — где?— хватаю её за грудки.
— Краба убери! Без понятия я. Уехала после бара в неизвестном направлении. Смотрю, к тебе заскакивала,— хихикает, показывая на синяк и пластырь на лбу.— Ниже надо было бить, чтоб наверняка.
— Что вообще произошло? Почему она как с цепи сорвалась?— не понимаю причины такой резкой смены поведения.
— Наверное, кое-кто ей кое-что показал,— нагло лыбится кобра.
— Что ты ей показала?— догадываюсь, о чём она.— Ты же сказала, что она знает.
— Я? Я сказала, что предупрежу. Но... Упс! Забыла. А ты думал, я такое на телек пущу? У нас приличная передача, нас дети смотрят.
— Вот ты тварь! Я тебя сейчас убью,— замахнулся кулаком над ней.
Но женщин я не бью. Не в моих правилах. Рука зависает в воздухе.
— Давай! Только сразу добивай, а не бросай, как ты полуживую Алису семь лет назад на дороге оставил. Совесть не мучает? Ах, да! Ты же столько бабок потратил, чтобы грех свой спрятать и её поднять на ноги. Только имя благодетеля так никто и не узнал.
— Нет... То была другая Алиса...— словно меня в ледяную воду опустили.
Дыхание перехватило в районе горла.
Откуда она знает?
— Алиса Федорова? Правильно? Четыре года назад, когда я возглавила проект и решила подтянуть в него Алиску, то уговорила её сменить фамилию, чтобы не подумали, что родственницу пропихиваю. Она стала Волжиной, как наша бабушка.
— Этого не может быть...
Ужасно давит в груди, словно на меня что-то тяжелое упало.
Как такое может быть?
— Карма, она, сука, такая. Влюбиться по уши в ту, которую чуть не убил... Ммм... А наверху не дураки сидят,— потыкала пальцем в небо.— Знают, как наказать пожёстче,— заржала.
— Это неправда! Ты ничего не знаешь. Всё не так было!
— Да мне похуй как было!— звереет и орёт на меня.
— Как ты вообще узнала?— не понимаю.
— А у меня всегда с математикой хорошо было. Я попросила нарыть на тебя всё, что только можно, вплоть до твоих штрафов. И выяснилась интересная вещь. Семь лет назад в день аварии, в которой пострадала Алиса, у тебя угнали серо-голубую БМВ. Помнишь такую?
Помню. Моя первая крутая тачка, только купил.
— На такой её сбили,— продолжает Лиля.— Странно, что следователь не связал эти два преступления. Потом ты дело по угону замял, а там и Алискино тоже закрыли. Но я умею складывать два плюс два. А ещё потрясла её лечащего врача. Оказалось, что он её хорошо запомнил. Ещё бы!— фыркнула.— Так вот он узнал того, кто оплатил лечение и дорогое лекарство, которое было нужно Алисе. Правда, оно не помогло. Но... В общем, он узнал тебя. Ты приходил несколько раз, а потом цветочки присылал, пока её не выписали. Молчишь?— после паузы.
А что сказать. Ты почти во всем права.
— Знаешь куда она в тот вечер бежала?— схватила меня за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. В них столько злобы и презрения.— На
