сбивали “рогаткой” с мысли. Ему бы подумать о чем угодно: о глупости, о безрассудстве, о испуге. Но он будто и вправду стал камнем, янтарем, стал маленькой букашкой внутри вековой смолы.
— Ин! — Олли вместе с Ригиром сбежали с холма.
Быстрыми шагами пересекли воду, не боясь промокнуть, и оказались рядом.
— Ин! — снова закричал оставшийся позади Олли.
Ригир увидел его взгляд первым и чуть не задохнулся. Поморщился, прокряхтел что-то невнятное. Он вновь слышал плачь ее матери, и видел ее черную копну волос. Она стояла у воды. Тонкая и высокая. Повернулась — а лицо будто под водой — помутнело, пошло рябью. Злая память, насмешка над разумом.
Ригир дрожащими руками плеснул холодной воды, умылся ею. Он снова слышал звонко кричащего Олли.
— Мы найдем ее, — произнес с горечью и положил руку на братское плечо.
Дождался, пока с глаз Ина уйдет невидящая пелена, приложил свой лоб к его и повторил шепотом:
— Мы ее найдем.
Глава 21. Часть 2
Олли припустил, разрезая тонкими ногами пенистую воду, и тут же ахнул, округляя рот. Но Ригир не дал ему вставить и слова — посмотрел укоризненно. Перемена в молчаливом лице пугала, заставляла беспокоиться. Чувства сложные, неконтролируемые проросли в сердце каждого из них.
— Ин, — заботливо позвал шепотом Олли.
И едва тот посмотрел осмысленно, Ригир попросил:
— Ты поплывешь прямо? — указал направление, — Попробуй уловить шлейф от раковины.
Из-за волнения руки Ина тряслись, но даже по неловким движениям пальцев можно было разобрать нестройный обрывистый ответ.
— Ты, — Ригир указ пальцем на младшего. — поплывешь туда, — и пальцем обвел воду справа от берега.
Олли замешкался, все еще наблюдая за Ином, как всегда молчаливым, но другим. Как будто он был затонувшим кораблем — разбитым и бесконечно уставшим. Лишь после этой мысли Олли посмотрел куда ему предстоит отправиться:
— Но почему я туда?! Мы ведь вообще не участвуем! Там столько тины и одна грязь! — Олли взвился и угрюмо надул губы. — Я весь испачкаюсь!
Ригир шумно выдохнул и отвернулся, давая понять, что это не обсуждается:
— Ну конечно! — пробубнил Олли, кряхтя как ящерица, подчеркивая недовольство. — Пускай туда плывет Ин! Ему то, вон! — он посмотрел на поникшего Ина, но не сумел сдержаться и пробубнил под нос. — Просто прямо и все, вода чистая, ни водорослей тебе… Ничего!
Ин услышал и истерично хмыкнул, а Ригир смог продолжить:
— Я к лабиринту. Проверю, вдруг она там.
Ин снова кивнул. Они поплыли каждый в свою сторону отдаляясь от берега.
Олли с обиженным лицом отрывал водоросли. Те надрывно рвались и плавно уплывали на морское дно. “Он это нарочно! Нарочно послал меня сюда!”, ворчал про себя Олли.
Он снова потянулся, сорвать растение, однако в руках у него осталась лишь ужасная липкая жижа. Он чуть не заплакал… Так стало грустно и мерзко на его юной душе. А ведь он не готов был сегодня к плаваниям. Надел лучший костюм. Он оглядел наряд и ахнул, расходуя драгоценные пузыри. Штаны были все облепленные илом.
Дальше ему плыть не хотелось совершенно. “Невозможно тут найти человека! И очень жаль, конечно, бедную принцессу, но это просто невозможно!”
Он развернулся, поплыл подальше от ужасных растений с их липкими соками. И тут почувствовал неладное, будто бы за ним кто-то следит. Олли осмотрел зеленую мглу, водоросли заворачивались вихрями в неспокойной воде. Среди зеленых спиралей замаячила чья-то макушка.
Черные локоны плавно двигались, словно волны набегающие на песчаный берег. Мягкие и блестящие… Красивее чем у него…Такие манящие и воздушные. Присутствие незнакомки взволновало взъерошенные от чужой красоты мысли. Едва сдерживая восторг, он сложил тонкими изящными пальцами:
— "Ты красивая".
Девушка кокетливо улыбнулась и легко спряталась в гуще водорослей. Разум затуманился, все мысли отступили. Единственная его цель теперь — она. Прекрасная, скромная, невероятно красивая, желанная… Он нырнул за ней и растение тут же оплело его шею. Олли увидел — огромный рыбий хвост, хлестко треснувший его по голове. Мир закружился яркими вспышками, и он провалился во тьму своего сознания.
Ригир ловко исследовал лабиринт. Петлял, кружился, отвлекал себя мыслями о братьях.
Нелюдимая постройка утопала в морском полумраке. Проходы петляли, закручивали пути то в одну, то в другую сторону. Одна мимолетная мысль “забыть о выходе”. Вода обнажает страхи и слабости. Ригир знал свою и очень хотел ей насладиться.
Здесь он снова видел ее как наяву. Шелковистые и длинные волосы переливались чернью. Жемчужный наряд, как и в тот день, открывал плоский живот, украшал бусинами руки. Складки ткани, как живые рыбьи плавники, развевались из стороны в сторону. Он будто вернулся обратно, получил второй шанс. Захотелось как следует надышаться, вынырнуть, заорать всему свету: “я нашел ее. Я ее нашел!”
Она протянула руки навстречу. Касание пронеслось импульсом по всему его телу.
– “Быть не может”, — он сжал ее ладони, начал целовать без остановки все: ее руки, шею, лицо и все повторял, опрометчиво теряя воздух:
— Не может!
Она охотно отвечала, поддавалась ласкам, согревала ответными объятиями.
— Пойдем со мной.
— Куда угодно, любовь моя. Куда угодно.
Он плыл почти бесцельно, поворачивая по инерции голову то в одну, то в другую сторону. Скользил по воде, рассматривал песчинки, летающие вокруг него, редкие плавающие водоросли. Здесь вода уже стала мутной и вязкой, поэтому куда бы он ни плыл, ничего не мог разглядеть.
Непонятное чувство все еще сковывало сердце, туманило разум, заставляло пальцы каменеть. Он не знал, что таким осязаемым бывает страх. И он также не знал, как помочь им обоим — ей и себе.
Отказавшись от воздуха, он плыл дальше. Воды менялись, становясь то теплее, то холоднее. Он закрыл глаза и на мгновение замер. Дал волю внутреннему чутью, но оно молчало.
И он снова плыл, долго-долго изучая остатки своего разума и морских глубин. Взгляд мутнел, но он не обращал на слабость внимания. Течение способно дать подсказку, помочь, увести по следу, показать верный путь. Однако даже там, куда не проникал свет, не было и малейшего движения. Весь мир замер в ожидании его решения, его поступка, даже стихия молчала. Ни один плавник не двигался, затаившись в напряжении.
Вековые камни, покрытые зеленой порослью, колыхались, танцуя кистями. Он следил за ними, пока маленькие песчинки вылетали из щели между булыжниками. Они рассеивались в воде, переливаясь перламутром, и медленно расплывались, оседая на водорослях.
Першение в горле засосало, пальцы онемели от холода. Он всплыл. Темные тучи медленно наползали на горизонт. Холодный ветер отрезвил ужаленный разум. Совсем рядом раздался раскат грома. Он
