Сол все так же неторопливо прохаживался, когда на улице за его спиной началось столпотворение. Люди в панике неслись прочь от открытого люка.
— Какого черта он тут открыт? — прорезался чей-то вопль на фоне арабского галдежа.
Сол скользнул в темноту ближе к краю улицы. Крысы уже исчезли, и социально ответственные граждане аккуратно водрузили на место железную крышку. Сол медленно повернулся и вызывающе прислонился к стене. Он внимательно рассматривал свои ногти.
В нескольких футах справа он заметил беспорядочно приткнутые один к другому мусорные баки; из них вывалились мешки, от которых доносился слабый запах пахлавы, конечно же, с примесью гнили. Из мешков послышалось шуршание. Над черной пластиковой грудой показалась измазанная медом голова. Вокруг нее тут же появилось множество других.
— Наелись? — прошипел Сол, не раскрывая рта. — Отлично.
В ответ из баков донеслось негромкое повизгивание.
Чуть поодаль, в царстве кондитерских, неуверенно посмеивались те, кто объединил свои усилия, чтобы снова запечатать канализацию. Они делились сигаретами и нервно осматривались, побаиваясь, что крысы вернутся.
Сол подошел к мусорным бакам.
— Итак, отряд, — сказал он спокойно. — Покажите, на что вы способны. Первый переулок направо, шагом марш, бесшумно, как… как мыши? Ни пуха. Я верю в вас.
Взрыв — и сотня бурых торпед бросилась из укрытия. Сол наблюдал, как они исчезали в водосточных трубах, в стенах, пролезая в щели между кирпичами, и растворялись в темноте, что начиналась от самых карнизов зданий и спускалась вниз. Баки сразу опустели.
Сол медленно и осторожно развернулся на пятках. Он тяжело волочил ноги, еле передвигая их. Опустив голову на грудь, он брел и размышлял.
Он чувствовал себя так, будто вдруг растратил всю свою силу.
Сол задумался: а чего он вообще хотел добиться? Взять реванш? Развеять скуку? Бросить вызов?
Он становился Крысиным королем. Но так ли это? Правда ли он Король? Непонятно. Он не просил крыс следовать за ним, но хотел убедиться, что может им приказывать.
Он понимал, что следует опасаться Дудочника, что надо подумать и составить план, но не мог, сейчас не мог. Он был в замешательстве, разуверился, чувствовал, что его предали. Он дал понять это Крысиному королю. Тому, который не искал его, не пытался остановить его, не стремился его вернуть.
Он не знал, что Крысиный король думает, не знал, куда идти и когда возвращаться. И, кроме того, он ощущал полнейшую бессмысленность собственной свободы. Долгое время его переполняло чувство вины перед отцом — ведь он так и не оправдал родительских ожиданий. Потом его переполняли чувства к Крысиному королю, переполняли тревога и изумление.
Теперь внутри стало пусто, абсолютно и неожиданно. Он чувствовал себя совершенно одиноким. Чувствовал легкость, будто с каждым шагом земное притяжение понемногу его отпускало. Будто он терпел целый день и наконец помочился или очень долго нес тяжелый груз, так долго, что успел забыть о нем, а теперь сбросил. Он чувствовал, что его несет ветром и он не может остановиться. И каждое движение, впервые за все время, что он мог припомнить, вообще впервые в жизни, зависело только он него.
Впереди в переулке кто-то пронзительно вскрикнул, Сол чертыхнулся и бросился туда. Он повернул за угол и вгляделся в темноту. В нескольких футах от Эджвер-роуд у черного входа в магазин лежала девушка: грязное лицо, грязные каштановые волосы. Она неловко сидела, плотно упакованная в серовато-голубой спальный мешок. На лице гримаса ужаса, рот растянут, будто разорван от уха и до уха, голос сиплый. Сола она не заметила и не отрываясь смотрела на стену перед собой.
Сплошной поток крыс извергался лавиной и переливался через край стены. Крысы двигались почти бесшумно, слышалось только монотонное мерное царапанье.
Спальный мешок медленно соскользнул с плеч девушки, она так и застыла, прижав руки к лицу. Крысы кишели вокруг нее, поглядывая на Сола, и умоляюще попискивали, ожидая одобрения. Когда он шагнул к скованной ужасом девушке, крысы ретировались.
Она не поглядела на него: лавина поспешно удирающих тел все еще владела ее вниманием. Здесь было гораздо больше крыс, чем Сол видел в канализации. К ним присоединились сородичи из окрестных домов. Сол взглянул на них, потом повернулся к девушке.
— Ну, ну, — сказал он мягко и присел перед ней на корточки. — Без паники, ш-ш-ш…
Девушка скользнула по нему взглядом, и он услышал ее голос:
— О Боже, Ты видишь, они пришли за мной, Господи…
Она говорила хрипло, чуть задыхаясь, будто ей не хватало воздуха, будто один страх вынуждал ее говорить.
Сол быстро взял ее лицо в ладони и повернул к себе. Зеленые глаза девушки были необычайно широко открыты.
— Послушай меня. Ты не поймешь, но только не волнуйся. Ш-ш-ш, ш-ш-ш, эти крысы мои. Они не причинят тебе вреда, понимаешь?
— Но крысы хотели меня съесть, они пришли, чтобы съесть меня и…
— Заткнись! — На секунду стало тихо. — Теперь смотри.
Сол все еще держал ее голову руками и теперь медленно стал поворачивать ее, до тех пор пока девушка не увидела крыс, которые ждали в тени, и когда ее глаза снова расширились, а мышцы вокруг рта напряглись, Сол резко вскинул голову и прошипел: «Исчезните!»
Шквал лап и хвостов. Крысы скрылись из виду.
Переулок опустел.
На лице девушки читалось недоумение. Она смотрела по сторонам, когда Сол от нее отодвинулся, вытягивала шею и тревожно осматривалась. Сол опустился наземь рядом с ней и оперся спиной о дверь. Справа, всего в десяти футах от себя, он видел огни Эджвер-роуд. И вновь он подумал, что все происходит так близко от реального города, но никто ничего не замечает. Всего несколько шагов в сторону — а кажется, они где-то в другом мире.
Девушка обернулась к нему. Ее голос дрожал.
— Как ты это сделал? — спросила она все еще очень громко.
— Я же сказал, — ответил он. — Эти крысы мои. Они будут делать все, что я скажу.
— Это какой-то фокус? Дрессированные крысы? Ты их не боишься?
Ее взгляд метался из стороны в сторону. Голос звучал неестественно громко и резко. Но ее паника улеглась слишком быстро. Она говорила с ним, как ребенок. Сол вдруг понял, что девушка, возможно, душевнобольная.
«Не обращайся с ней, как с ребенком, — думал он предусмотрительно. — Не надо ее опекать».
— Я не боюсь крыс, нет, — сказал он осторожно. — Я их понимаю.
— Я чуть не обосралась от страха. Думала, они пришли за мной!
— Прости меня. Я не знал, что здесь кто-то есть, когда посылал их в переулок.
— Удивительно, что ты это умеешь. То есть заставить крыс делать то, что ты хочешь!
