это объяснил. Ну и, разумеется, сказал, что мне очень приятно такое её внимание, что было на сто процентов правдой.
Вот только вместо того, чтобы, как взрослый и разумный человек с уважением отнестись к моим словам, Рахира будто бы пропустила всё мимо ушей. Домогаться до меня она, к счастью, не додумалась. Но продолжила ровно с той же безапелляционной уверенностью приходить и заявлять: «Ты мне нравишься».
Ещё после нашего первого разговора с Хоридом я понял, что она была максимально прямолинейной и честной. Из-за чего, кстати, у нас с Рахирой состоялась серьёзная разъяснительная беседа по поводу того, что и кому можно или нельзя рассказывать.
Тогда она согласилась с моими словами и извинилась за то, что растрепала всё главе каравана. Но сейчас её будто заклинило. Я пытался объяснить, пытался уговорить, однажды даже просто послал её, на что девушка ответила лишь: «Я знаю, что ты это не всерьёз». А срываться и орать на неё я, разумеется, не собирался.
И вот, она в очередной раз пришла ко мне с тем же самым. И на этот раз признание даже было подкреплено аргументом, что она хочет мне помочь разобраться с Кантарикой.
Я не врал, мне действительно удалось договориться с Пятью Великими о помиловании для Рахиры и её братьев. И удалось это неожиданно проще, чем я думал.
Они могли меня слышать через оставленные на руке печати, а также, как оказалось, «общаться» со мной, посылая через печати импульсы своей силы. Так что после некоторых экспериментов я смог наладить с ними контакт в стиле «один импульс — да, два — нет».
А потом, по сути, просто уломал их исключить троицу Яргол из уговора, аргументировав это тем, что помочь мне они против Кантарики не смогут, и наоборот будут только мешаться. И теперь эта дура, уже начавшая меня откровенно раздражать, намеревалась отправить коту под хвост все мои старания. И даже этот факт не мог изменить её мнения.
Давно я не встречал настолько упёртых людей. Она… была очень на меня похожа, на самом-то деле. Пожалуй, если бы мне по-настоящему понравилась какая-то девушка, не отвечавшая мне взаимностью, я бы действовал примерно также.
Может быть был бы оригинальнее и разнообразнее и не просто заявлял, что она мне нравится. Но обязательно бы приложил максимум усилий, чтобы завоевать неприступную крепость.
При этом небольшую изобретательность Рахиры вполне можно было объяснить тем, что она, по её же обезоруживающе честному заявлению, ещё никогда ни с кем не встречалась и была девственницей. Да и вряд ли в её клане в порядке вещей были разного рода ухаживания.
Так что, немного подумав об этом, я понял, что злюсь именно потому, что будто бы смотрюсь в кривое зеркало.
Меня выводило из себя то, что теперь я выступал в роли непреступной крепости, которую кто-то пытается завоевать. А ещё максимально не нравилась мысль о том, что, если я всё-таки скажу: «Чёрт с тобой, давай попробуем», — то получится, что я сдался под её напором. Это уже была банально мужская гордость.
Однако, если Рахира действительно была похожа на меня, в чём не было особых сомнений, то и этот очередной мой отказ её не тронет. Она просто последует за мной в форпосте, в конце концов я ведь не мог запретить ей ходить за мной, это было глупо.
Очень вряд ли она в итоге захочет как-то мне отомстить, такое совершенно точно не было в её характере. Но компания не самых слабых ребят, шатающихся поблизости и никак не контролируемая при том, могла даже без прямого намерения прибавить мне неприятностей.
Ох… похоже, мне оставалось только два варианта. Первый: пойти на уступку и позволить Рахире и её братьям присоединиться к нашей пока что безнадёжной охоте на Кантарику. И второй: убить всех троих.
После попадания в этот мир лишение другого человека жизни уже успело стать для меня совершенно естественным и привычным делом. И ещё три имени не слишком бы удлинили список убитых.
Но всё-таки пока не я стал ни маньяком, ни психопатом. Кончать людей, с самой нашей встречи бывших максимально дружелюбными, не раз помогавших нам и уже раз едва не погибших по моей вине было тем, на что я просто не мог пойти.
А значит вариант оставался только один.
— Ладно, вы можете остаться и помочь мне, — тяжело вздохнул я, после чего, предвосхищая довольный возглас Рахиры, продолжил: — Но я не хочу больше слышать о том, что я тебе нравлюсь. Ещё раз — и я погоню вас прочь ссаными тряпками. Тебя такое устраивает?
— Вполне, — ничуть не смутившись, кивнула Рахира, радостно улыбаясь.
Что-то мне подсказывало, что от своих на меня планов она даже не думала отступаться.
— Ну, хорошо. А теперь дай мне домыться.
— Ага.
Развернувшись и действительно больше не собираясь меня отвлекать, она пошагала обратно к телегам, очень соблазнительно покачивая во всех смыслах большой попкой. М-да… всё-таки, несмотря на то, что я ежедневно уматывал себя в хлам тренировками, уже почти месяц воздержания сказывался.
Может быть плюнуть и принять девушку хотя бы для того, чтобы не спать одному? Хотя, если у меня перед сном будут оставаться силы, то это будет означать лишь, что я недостаточно усердно тренировался. Смерть в бою с Кантарикой из-за того, что я не смог удержать возбуждение в штанах будет даже справедливой.
Так что для начала всё-таки разберусь с медведицей, а там посмотрим. Что бы там ни было, а мне было очень интересно узнать, на что способно тело одарённой физического типа пятой ступени.
Использовав все десять предоставленных Шиито кусков мыла и минимум процентов на восемьдесят избавившись от окружавшего меня последние дни облака вони, я выбрался из бочки, вытерся уже практически превращёнными в лохмотья тренировочными штанами и рубахой, и принялся одеваться.
Япончик, как-то незаметно, кажется, для нас обоих, став кем-то вроде моего секретаря, уже притащил из телеги мою обновку.
Шкуры убитого шестилапого медведя хватило даже не на один, а на два комплекта одежды, совершенно бесплатно пошитых людьми Хорида. Это был один из немалого количества «авансов», которые глава каравана предоставил мне в уплату за Руби. И это при том, что всем уже давно было очевидно, что никакой сделки не будет.
Если бы Хорид не собирался продать мою питомицу каким-то помешанным коллекционерам и любителям народной медицины, мне, возможно, даже стало бы его немного жалко. А так — вообще ни капельки. Тем более что, в отличие от кустарной работы безрукавки и штанов, уничтоженных в бою с монстрами, обновка была действительно отменного качества.
Штаны, нечто наподобие водолазки и длинный, до земли, плащ с высоким воротником. В последний раз я надевал эту одежду на генеральной примерке, и то второпях и всего на пару минут, торопился продолжить тренировки.
И теперь, одевшись неторопливо и обстоятельно, ощутив шикарный запах свежей кожи и то, как приятно она облегает тело, я почувствовал ни с чем не сравнимый кайф.
Из-за того, что кожа медведя была невероятно плотной и даже после обработки имела толщину в полпальца, костюм получился весом килограммов под сорок. Но от того ощущался только приятнее.
Впервые, наверное, с самой столицы Тхалсы, я ощутил себя цивилизованным человеком. Несмотря даже на то, что из-за длинных когтей на ногах, состричь которые не представлялось возможным из-за проросших внутри сосудов, мне пришлось отказаться от обуви.
Поначалу я сильно переживал по этому поводу. Конечно, не из-за того, что мне уже может не представиться шанс натянуть на ноги кроссовки. А из-за того, что определённо нечеловеческие когти могли привлечь ко мне слишком много нежелательного внимания.
Хотя в диких землях и форпосте Большого Союза розыскная листовка королевского клана ничего не значила, империю и поглотителей тут не любили также сильно, как и в Тхалсе.
Успокоил меня в очередной раз Тириан. Хотя, на самом деле, я и сам бы даже не подумал так загоняться, если бы знал об этом мире больше. А точнее, о том, какие бывают Дары Майигу.
Рахира сказала верно: очень мало существовало Даров, которые меняли бы тело одарённого. Но в мире, где существовали десятки тысяч Майигу и тысячи таких, что решались передавать свои Дары людям, «очень мало» было понятием растяжимым.
При этом, как не существовало двух одинаковых Майигу, так и двух одинаковых Даров не могло быть. И никто не мог утверждать с полной уверенностью, что
