к себе и быстро поцеловал. – Я не планировал засыпать. Я действительно надеялся краем глаза взглянуть на тебя в моей рубашке. – Я ухмыльнулся, скользя рукой вверх по ее бедру, сминая хлопковую рубашку. – Но, думаю, без нее ты выглядишь гораздо лучше.
У нее перехватило дыхание.
– Изон, подожди. Нам надо поговорить.
И вот опять три моих самых нелюбимых слова во всем спектре нашего языка.
– Я не хочу разговаривать, – проворчал я.
Она поймала мою руку на своем бедре и сжала запястье.
– Хорошо, но я не хочу вести себя как Роб и Джессика.
Все мое тело напряглось, а в груди защемило – скорее от ощущения непременного взрыва, чем от боли, вызванной горем.
– Какого хрена, Бри? – Я перекатился на спину, но она последовала за мной, закинув ногу мне на бедро и прижавшись всем телом.
Она приподнялась на локте, положив подбородок мне на грудь и провела пальцем по моей ключице.
– Перестань. Я не это имела в виду.
– Тогда как насчет того, чтобы не нести чушь и перестать упоминать их в нашей постели.
– Но как ты не понимаешь? Они уже есть. Из-за детей они всегда будут рядом.
Я в недоумении приподнял бровь.
– У тебя там спрятаны Эш и Мэдс?
Она подняла голову и посмотрела на меня.
– Чего?
– Я спросил, не припрятала ли ты Ашера и Мэдисон под одеялом, потому что Луна у себя в комнате, а это значит, что прямо сейчас в этой кровати нет никаких детей. И уж точно нет Роба и гребаной Джессики.
Она открыла рот, чтобы что-то возразить, но я не дал ей возможности вновь разворошить прошлое.
– Мы ни в чем не похожи на них. Слышишь? То, что происходит между нами – что бы это ни было, – их не касается. Я не женат. Ты тоже. Мы не прячемся по углам и не разрушаем чужие жизни. Так что мы точно не будем делить с ними постель.
Она замолчала. Луна освещала одну сторону ее лица, но из-за теней я не мог разглядеть его выражение.
– Я видела фотографию у тебя в телефоне.
– Какую фотографию?
Несмотря на мою защитную реакцию, она говорила спокойно и размеренно:
– Ту, которая стоит у тебя на заставке, где я сижу с детьми.
– Да, и что? – Эта фотография была для меня дороже золота, а люди на ней и вовсе бесценны.
– Это заставило меня подумать о том, как много мы можем потерять.
Я скривил губы и уставился на нее, совершенно сбитый с толку.
– Если это единственная мысль, которая родилась у тебя после взгляда на эту фотографию, у нас большие проблемы. – Протянув руку, я начал шарить по прикроватной тумбочке, пока не нашел телефон. После касания на экране появилась прекрасная широкая улыбка Бри. – Я нашел эту фотографию сразу, как приехал сюда. До этого с самой покупки телефона там стоял снимок Джессики и Луны, но я не мог смотреть на него с тех пор, как прочитал ее переписку с Робом. Я искал фото Луны, которое сделал в бассейне несколько недель назад, но, увидев эту, я понял, что выбор очевиден. Мы прошли через ад в том году. И это не считая того удара, о котором я узнал сегодня. Было так много ночей, когда у меня болело буквально все и я не был уверен, что снова смогу дышать. Но ты была рядом. На каждом отрезке пути. – Я снова дотронулся до экрана, когда он начал тускнеть. – Эта фотография, Бри. Это не то, что мы должны терять. Это то, что мы обрели.
– Ох, Изон, – прошептала она, и ее рука потянулась к моему лицу.
Я повернул голову, целуя ее ладонь, а затем переплетая наши пальцы и прижимая ее руку к своей груди.
– Послушай, я знаю, что это чертовски усложнит многое. Но быть рядом с тобой – единственное, что кажется правильным. Я буду по-настоящему честен: я ужасно зол на них. Мне больно. Мне стыдно. Я не могу даже представить, какие мучения последуют в течение следующих нескольких недель, пока мы будем разбираться со всем этим ужасом касательно Луны. Но есть две вещи, которые я знаю наверняка: я хочу быть с тобой, Бри, и я не собираюсь ждать ни единой гребаной секунды, чтобы сделать свой ход.
Одним быстрым движением я перевернулся, и она оказалась снизу. Убрав пряди волос с ее лица, я добавил:
– Я больше не могу ждать и не пытаться зацеловать тебя с головы до ног, доставить тебе удовольствие, и так, чтобы ты точно знала, что тебе хорошо благодаря мне.
Она затаила дыхание, когда я дотронулся до ее губы подушечкой большого пальца, ее густые ресницы затрепетали.
– Но сначала мне нужно, чтобы ты это сказала. – Я дотронулся губами до ее виска, скулы, подбородка.
– Изон, просто скажи, что ты хочешь услышать. – Она издала самый сексуальный стон. – Я сделаю все что угодно.
– Это так не работает, сладенькая.
Она нахмурилась и внимательно посмотрела на меня своими красивыми зелеными глазами.
– Прости, что? Сладенькая?
Это было сказано спонтанно, но теперь я понимал, что это имя подходило ей идеально.
– Да, как сахарок.
Из ее груди вырвался смех, которого я никогда раньше не слышал.
– Вау, Изон. Почему именно это? Ты вряд ли сможешь найти на земле человека, который бы описал меня как сладенькую.
– И хорошо, – быстро ответил я. – Ты можешь приберечь всю сладость только для меня.
Ее лицо расслабилось, и она приподняла подбородок, чтобы дотянуться до меня. Обхватив рукой ее затылок, я дотронулся до ее губ.
Если раньше я думал, что дергать за веревочки и выводить ее из себя было весело, то я сильно недооценивал размер того удовольствия, которое она может доставить мне другими способами. Способами, которые заставили ее сесть, сорвать позаимствованную у меня футболку и обнажить голую грудь и скромные хлопчатобумажные трусики.
Она поймала мой оценивающий взгляд, пока я стягивал с себя спортивные штаны, так что взглянула на свое нижнее белье и извинилась.
– Прости. Я не думала, что… Давай я просто…
Я поймал ее руку.
– Не смей. – Я не мог больше держать себя в руках и обхватил одну из ее грудей ладонью, а второй сосок взял в рот. – Позволь мне заслужить это, – сказал я, прерываясь и прижимаясь к ее нежной коже. – Несмотря на то, как сильно я хочу просто… – Я не мог подобрать слов и застонал, когда она выгнулась от моего прикосновения. – Боже, я так хочу ощутить твое великолепное тело, и поскорее. – Я поцеловал ложбинку
