перестала.
Как-то вечером у меня зазвонил телефон. Чарли. Я лежала в постели с ноутбуком и смотрела фильм. Остановив видео, дождалась, пока звонок переключится на голосовую почту. Через несколько секунд он перезвонил. А потом кто-то начал стучать в дверь. Не во внешнюю, в дверь моей квартиры. Я попыталась сделать глубокий вдох, но в горле как будто что-то застряло. Снова сообщение:
Лея можно просто поговорить с тобой пожалуйста?
В дверь все так же стучали. Потом снова зазвонил телефон. Так продолжалось минут двадцать. Стук, звонок, стук, звонок, стук…
Затем он что-то наговорил мне на автоответчик. Я забралась с головой под одеяло и стала слушать.
Лея, – мягко, но настойчиво обратился ко мне Чарли из динамика. – По дороге сюда я чуть не совершил нечто ужасное. Нечто непоправимое. Но потом вспомнил о тебе. И понял, что ты единственный человек в моей жизни, до которого мне есть дело. Я стою за дверью, знаю, ты дома. Я просто хочу поговорить с тобой о том, что сейчас со мной происходит. Наверняка тебе обо мне наврали с три короба, и ты совершенно растеряна. Я люблю тебя.
Я заплакала. И наконец набрала в ответ:
Ты меня пугаешь.
Через две минуты он снова написал:
Меня это просто убивает. Отчего ты вдруг стала меня бояться? Думаю нам очень нужно поговорить. Я расскажу тебе что со мной случилось за последний месяц и ты все поймешь.
Я не вылезала из-под одеяла, пока телефон не замолчал и стук в дверь не прекратился.
А ночью открыла глаза и увидела, что Чарли стоит в изножье кровати. Закричала и от собственного вопля проснулась окончательно. Задыхаясь, села в постели. В комнате никого не было. Мне просто приснилось.
16
На следующий день мне нужно было в кампус, я вышла из дома и сразу же столкнулась с Чарли. Он стоял, прислонившись к стене, и курил. При этом разговаривал с моей соседкой из квартиры напротив. Чарли сказал что-то, она рассмеялась и, помахав ему, пошла прочь. К горлу подкатила тошнота.
Я бросилась к нему.
– Что ты здесь делаешь?
Он смерил меня холодным взглядом.
– Я теперь тут живу.
– Что?
– Переехал к Ариане и Нику.
Меня бросило в жар, по спине побежали мурашки.
– Чарли, это невозможно!
– Еще как возможно, – возразил он.
– Это мой дом. Мы с тобой расстались. – Я вспомнила, что Уилсон говорил мне в «Хрустальном уголке». – Чарли, если человек от тебя уходит, нужно просто оставить его в покое.
– Я тут множество друзей завел, Лея, – ухмыльнулся Чарли, я и не подозревала, каким он может быть злобным. – К тому же я нужен Ариане и Нику. Я теперь сижу с Тоби.
– Кто такой Тоби.
– Их кот. Я устроился к ним на работу.
Он швырнул окурок на тротуар, тот приземлился в паре дюймов от моих ботинок. Маленький огонек ярко алел на грязном снегу.
– Вот так, Лея. Придется тебе привыкнуть, что я всегда рядом.
В итоге в кампус я не поехала. Вернулась домой, сидела в гостиной и слушала голос Чарли из квартиры напротив. А каждый раз, когда где-то скрипела дверь или раздавался стук шагов в коридоре, бежала к окну посмотреть, не вышел ли он покурить. Потом я опустила жалюзи, зарылась в одеяла и заплакала.
Мне было страшно. Я ненавидела его. Ненавидела!
Моя прекрасная квартирка с самодельными книжными стеллажами и камином. Два года упорной работы. И что теперь делать, если он отказывается уходить? Переезжать? Убеждать Ариану и Ника выставить его? Как он с ними вообще познакомился? Я, например, соседей почти не знала. И ведь умудрился же так их очаровать, что они пустили его к себе.
Что ж, отлично представляю, как ему это удалось.
Я позвонила Вивиан и рассказала, что происходит.
– Черт побери, Лея. Да он тебя преследует! Почему ты не обратишься в полицию?
– Не знаю.
– Может, попробуешь получить запретительный ордер?
Тут я поняла, что они с Уилсоном, видимо, обсуждали мою ситуацию. Стало стыдно, что я угодила в такую переделку.
– Все не так страшно, – заверила я.
Как мне звонить в полицию, когда я тоже во всем этом замешана? Да и что им сказать? У него есть полное право здесь жить. Я сама виновата, что до такого довела.
На следующий день я снова не выходила из квартиры. А услышав голос Чарли из коридора, позвонила Робби. Знала, что он снимет трубку, хоть я и не говорила с ним с самого Дня благодарения.
– Лея! – сказал он так нежно, что я сразу же заревела. – Господи! Ты в порядке? Что случилось?
Я рассказала ему все – про первые свидания с Чарли, про то, как я застряла в пригороде в доме его родителей, про то, как он поселился у меня, про то, как я его выгнала. Про звонки, сообщения и стук в мою дверь ночью. Про ключ, про то, что теперь он живет в квартире напротив, про то, что я слышу его голос из коридора.
– Мне страшно в собственном доме, – рыдала я в трубку.
– Лея, – заговорил Робби, когда я закончила. – Мне плевать, что этот парень торчок. Таких полно. Блин, я, может, и сам торчок. Но он ужасно поступает. Меня это все просто пугает.
– Мне кажется, никто до конца не понимает, что мы оба виноваты в этой ситуации.
– Ты тоже ужасно с ним обращаешься?
– Нет, я люблю его.
– Я понял, – сухо отозвался Робби.
– Ладно. – Я вытерла глаза и нос рукавом кофты. – Спасибо, что выслушал. – Он не ответил, и я, подумав, спросила: – Ты с кем-нибудь встречаешься?
– Нет, Лея, не встречаюсь, – ответил он непривычно холодно.
– Что-то не так?
– Просто не понимаю, зачем ты мне рассказываешь про своего парня.
– Он мне больше не парень. Но да, зря я позвонила. Просто… тебе я доверяю.
– Мне неприятно это слушать, вот и все.
Я промолчала.
– Ты используешь людей, Лея. Вот чем ты занимаешься. Ужасно боишься, что кто-то использует тебя, а сама именно это и делаешь.
Меня бросило в жар и затошнило.
– Робби, прости. Я не хотела… Теперь я понимаю…
– У меня еще остались к тебе чувства, и мне тяжело слышать, что ты влюблена в другого. Тем более в такого парня.
– Не надо было звонить, – сказала я. – Больше не стану. Обещаю.
– Все нормально, – смягчился Робби. – Ты же знаешь, что бы ни случилось, я всегда сниму трубку.
В квартире напротив Чарли
