Олег, протягивая руку.
– С чем? – не понял я.
– С тем, что ты, наконец, выглядишь счастливым, – улыбнувшись, ответил Олег. Я подхватил его и тоже засмеялся. Через несколько минут после того, как мы позавтракали, в кухню вышла Лена. Она выглядела сегодня более здоровой и бодрой. Я искренне обрадовался этому. Ее волосы были красиво уложены в причёску на затылке, ресницы и глаза накрашены. Лена обвела нас всех взглядом и, не задерживаясь ни на ком, включая меня и Олю, поздоровалась со всеми. Я несколько занервничал, так как хотел поинтересоваться ее здоровьем, но боялся какой-то отрицательной реакции с ее стороны. К моему счастью, Маринка опередила меня и спросила, как Лена себя сегодня чувствует.
– Спасибо, гораздо лучше, – спокойно ответила Лена, в считанные часы став абсолютно чужой. Оля тоже заметно растерялась и, как зверек, загнанный в угол, зашла за мою спину. Сухаревы, Павлов, Попов и Пашка еще не встали. Наверняка, вернулись уже под утро, поэтому и не выспались. Мне стало казаться, что им абсолютно нет никакого дела теперь до нашей стройки, общественной работы, которая тоже остановилась, и вообще до всего, что происходило в нашем отряде. Гораздо важнее для них было сейчас весело и беззаботно проводить время. Даже за Лёню и Игоря они особо не переживали. Расспрашивали, конечно, нас вчера о том, что удалось узнать, но больше, по-моему, из любопытства, нежели из-за беспокойства. Через час после того, как все умылись и позавтракали, включая наших ночных ухажёров, Иван попросил всех собраться в кухне, чтобы обсудить план дел на сегодня. Так как строительные материалы всё еще не поступили на объект, а без них мы не могли продолжить стройку, было решено заняться поисками ребят в «большом» посёлке, как мы сами стали именовать данное место теперь. Снова разделились на группы. «Троица», во главе с Олегом, направилась в одну сторону. Группа Сухарева собралась левее главной дороги. Далее произошла некая заминка.
Я предложил Ивану и Марине пойти на поиски вместе со мной и Олей. В воздухе повисло непонимание. Сухарев «старший» откровенно вытаращил на меня свои пытливые глазки, и я понял, что осуждения моего поведения не избежать.
– Та-ак, я не понял. Ребят, мы что-то, видимо пропустили вчера вечером?! – весело спросил он, обращаясь, в основном, к своим «согруппникам». Пашка тоже замер от удивления, только было видно, как его полусонные глаза бегают, посматривая то на меня, то на Ленку. – Леночка, рассказывай, твой рыцарь тебя обидел? – продолжал Сухарев Димка. Я взглянул на девушку и понял, что ей не хотелось обсуждать данную тему. Она смотрела в пол и переминалась с ноги на ногу.
– Вообще-то, это не совсем твоё дело, но раз уж так интересно, то со вчерашнего вечера мы с Леной больше не вместе, – вступился я. – Она решила, что я не совсем ей подхожу, – соврал я и перевёл свой взгляд на Ленку. Она несколько удивлённо посмотрела на меня, а потом улыбнулась уголками губ. Я понял, что она благодарна мне за враньё. Ей и так, наверное, было не очень сладко после того, что я вытворил вчера. А тут, скажи я правду, стало бы еще хуже. Случился бы настоящий удар по ее самолюбию. Ведь Ленка всегда считала, что встречаться с ней – это истинное счастье для любого парня. – Леночка, ну, наконец-то, ты прозрела. Я ведь давно говорил, что Михаил – не пара тебе. Между прочим, Пашка был вчера прям нарасхват. Двое девушек так и ходили следом за ним весь вечер в надежде, что он выберет кого-нибудь из них. Так что, возвращайся к нему поскорее, а то, гляди, уведут такого красавца, – хихикал Сухарев, поглядывая то на Лену, то на Павла. Пашка сначала внимательно посмотрел на девушку, потом победно приподнял подбородок, запихивая руки в карманы. Он молчал, а всем своим видом давал понять, что, мол, теперь он главный в их отношениях с Леной, и только он будет решать, стоит ли им общаться. Но по блеску в его глазах, который отдавал осадком обиды и горечи, я заметил, что Лена до сих пор ему не безразлична. И что-то мне указывало на возможность их воссоединения в скором времени. – Мих, а я смотрю, ты долго-то не горевал и даже не растерялся! Оленька уже рядышком с тобой. Видимо, неприятно одной ходить по углам и плакать. Вот и нашла свободную жилетку, чтобы слёзы вытирать и жаловаться на то, каким мерзавцем оказался Пашка, – язвил Сухарев, а вся его группа, кроме Павла, веселилась и подхихикивала. Я почувствовал, как дёрнулась Оля за моей спиной, и как эта тема была ей неприятна. Поэтому тут же решил встать на ее защиту, ведь мне было абсолютно всё равно теперь на мнение коллектива обо мне. Главное – чтобы мы с Олей были вместе.
– Я бы попросил впредь не обращаться к Оле в подобном тоне и с подобными высказываниями. Мы любим друг друга, и нам неважно, что вы все об этом думаете, – раздражённо заявил я в глаза Димке, выступив несколько вперёд. Но Оля вовремя схватила меня за руку и притянула к себе, во избежание возможной драки. Ленка стояла в стороне, опустив глаза. Пашка нервно подёргивал одним коленом, все, также держа руки в карманах и поглядывая то на Лену, то на меня.
– Да ладно ты, Мих. Я же не со зла. Просто странно как-то получается, что уже вторая девушка меняет Павла на тебя. Что они в тебе находят? Вы ведь совсем разные? – уже по-доброму ответил Сухарев.
– Вот уж, не знаю. Сам удивляюсь, – улыбнулся я и, притянув Олю к себе, обнял ее за плечи. Все засмеялись, кроме Ленки и Павла. У них, кажется, были свои мысли в голове на этот счёт. В общем, Марина, Иван, Оля и я направились искать парней по своему маршруту. А Сухаревы, Павлов, Попов и Пашка, взявшие с собой Лену, – по другому плану. Учитывая, что их количественно больше, чем всех остальных, им достался более длительный участок, на котором предстояло провести поисковую операцию.
Прихватив с собой куртки и по парочке бутербродов на каждого человека, мы решили, больше не теряя времени, отправиться в путь. День сегодня нас встретил щадящим климатом. Конечно, тёплым его назвать было сложно, но, по сравнению с тем, что творилось вчера, стало вполне комфортно находиться на улице. Мы дружно вышли из домика и почти тут же разбрелись группами, каждая в свою сторону.
Переставлять ноги всё еще было трудно, так как грязь не успела просохнуть за ночь. Сырая трава
