и не успели бы за столь короткое время выполнить ту работу, которую уже сделали.
Лицо Мэгги залилось алым румянцем. Дрожащими руками она стащила защитную маску. Значит, учителю неважно, что у других учеников есть партнер, который читает инструкции или выполняет половину работы? Но ведь и она тоже разделила работу с партнером! Почему этот мистер Маршалл так охотно ее унижает?
Мистер Маршалл отвернулся от нее и с довольной ухмылкой двинулся к своему столу. Там его ждал Джонни. Мистер Маршалл с важным видом приготовился опуститься обратно на свой трон. Вот только… в последний миг его кресло сдвинулось с места, а мистер Маршалл с оглушительным грохотом и совершенно девчачьим визгом рухнул на пол и исчез под своим широким столом. Класс разразился хохотом, фырканьем и хихиканьем.
Обидчик Мэгги неуклюже выбрался из-под стола и пригладил растрепавшиеся жидкие волосы. Ухватившись за подлокотники своего кресла, он снова попытался усесться. Тогда Джонни резко толкнул кресло вперед, так что оно ударило мистера Маршалла под колени. Он неловко плюхнулся на сиденье, но кресло, ткнувшись в стол, откатилось назад и перевернулось. В воздухе мелькнули крутящиеся колесики и тощие ноги учителя, затянутые в клетчатые носки. Фырканье и хихиканье сменились воем и криками.
Мистер Маршалл, потрясенный и ошарашенный, вывалился из своего перевернутого кресла и, едва держась на трясущихся ногах, попытался его поднять. Когда он склонился вперед, Джонни ухватил его за пояс штанов и дернул вверх, ясно продемонстрировав старому мучителю безответных школьников, что такое настоящая боль. Мистер Маршалл заверещал и в ужасе схватился за собственный зад. Джонни пинком поднял кресло, бросил учителя на сиденье и легко пнул его к столу, словно ничего и не было. А потом наклонился прямо к уху мистера Маршалла и громко, отчетливо заговорил. Мэгги не верилось, что слова Джонни слышит она одна. От его голоса у нее в голове все дрожало.
– Ты должен извиниться перед Маргарет О’Бэннон.
Мистер Маршалл яростно потер ухо и сунул палец в ушную раковину, словно туда забрался какой-то жучок. Он с потрясенным видом перевел взгляд на Мэгги. Она не знала, действительно ли он услышал то, что сказал ему Джонни, но так или иначе он явно усвоил урок. Джонни снова занял свое место рядом с ней.
Они, не отвлекаясь, доделали эксперимент и выполнили проверочную работу. Когда урок химии закончился и школьники потянулись из класса, Мэгги осталась у своего стола, выжидая, пока уйдут остальные. Заметив, что она не спешит уйти, мистер Маршалл тут же выскочил в коридор – словно боялся, что до смерти перепугавший его эпизод может повториться еще раз.
Джонни опустился на стул и холодно взглянул на нее. Он понимал, что она будет его ругать.
– Ты не можешь защитить меня от всех жестокостей этого мира, – тихо сказала она.
– Все так. Но я могу защитить тебя в том уголке мира, в котором я нахожусь.
– Мой рыцарь.
– Моя прекрасная дама.
Мэгги улыбнулась его ответу.
– Только… прошу тебя… будь осторожен. Что, если по школе поползут слухи?
– О чем? О призраках? Меня это вовсе не волнует, Мэгги.
– Прошу, не делай этого снова. Мне почти жаль этого противного мелкого человечка.
– Этот противный мелкий человечек проделывал подобные вещи на протяжении долгих десятилетий, а до него тем же промышлял его папенька. – Джонни поднялся и взял ее руки в свои. – Я не могу просто стоять в стороне, когда с тобой кто-то дурно обращается. Не могу видеть, как ты страдаешь, и ничего при этом не делать. И ты меня не переубедишь.
Выражение его лица было твердым и неуступчивым. Несколько долгих мгновений они молча смотрели друг другу в глаза. Мэгги сдалась первой.
– Поцелуй меня, пожалуйста, – прошептала она, обхватила его руками за шею и притянула к себе его прекрасное лицо.
– Сюда могут войти. – Он почти касался губами ее приоткрытого рта, так что она чувствовала на коже его дыхание.
– Мне плевать.
В этот миг ему тоже было совершенно на это плевать.
13. Притворись[19]
Нэт Кинг Коул – 1953
Следующие несколько недель промелькнули в тумане украденных поцелуев и тайных встреч. Мэгги наслаждалась каждым мгновением, которое они проводили вместе, она этим жила. Когда времени, которое им удавалось выкроить рано утром и по вечерам, не хватало, Джонни ходил с ней на уроки. Сидя на пустующем стуле или склонившись над ее партой, он незаметно для ни о чем не подозревавших учителей и других учеников излагал Мэгги свое мнение по самым разным вопросам. Порой Мэгги задумывалась о том, как часто он проделывал нечто подобное в прежние годы. Наверняка он мог бы теперь написать учебник по каждому школьному предмету – или по меньшей мере стать учителем.
Перед Мэгги теперь стояла непростая задача – вести себя так, словно никакого Джонни с ней рядом не было, хотя она вдумывалась в каждое его слово, в каждую мысль, в каждую фразу. От одного его присутствия она вся лучилась счастьем, и ей нередко приходилось извиняться за то, что она вдруг громко говорила что-нибудь, перебивая учителя, или хихикала со своим, как всем казалось, воображаемым другом. На уроках математики Джонни опускался на корточки у ее парты и подсказывал, как решать задачи по геометрии. На английском он помогал ей с чтением, а на химии – со сложными понятиями, объяснениями и инструкциями. Мэгги была в полном восторге оттого, что у нее появился собственный репетитор. Еще никогда в своей школьной жизни она не получала лучших отметок.
Казалось, Джонни любовался ею не меньше, чем она им. Время от времени он напрочь забывал, что перегораживает проход у ее парты, и тогда кто-то из школьников спотыкался об него и чуть не падал. Незадачливый одноклассник потерянно оглядывался по сторонам, не понимая, обо что же он умудрился споткнуться. Порой кто-то решал, что это Мэгги поставила ему подножку или толкнула, так что ее теперь частенько одаривали злобными взглядами, а сама она нередко бормотала неловкие извинения, хотя на самом деле извиняться ей было не за что.
Несколько соучеников по классу английского языка стали подшучивать над Мэгги после того, как она, забывшись, вслух ответила на комментарии Джонни в полной тишине, прямо среди урока. Все в классе должны были читать про себя «Джейн Эйр». Джонни читал Мэгги вслух, что в тысячу раз упрощало ее задачу. К тому же Джонни был вынужден встать у нее прямо за спиной, чтобы смотреть через ее плечо в книгу: только так они могли притвориться, что Мэгги все читает сама. Близость Джонни казалась Мэгги райским блаженством.
Вникнув в перипетии сюжета, Мэгги совершенно растворилась в голосе Джонни, в чувстве, которое зарождалось между Джейн и мистером Рочестером. Мэгги сравнивала себя с
