с днем Ангела.
Т.
От великой княжны Марии Николаевны
А.А. Вырубовой[414]
Тобольск, 22 января 1918 г.
Горячо любимая моя. Как поживаешь? Очень приятно было о тебе услышать. Все мы здоровы и много гуляем по двору, катаемся с горы. Эти дни сильный мороз[415], так что Мама сидит дома. Наверное, получишь эту открытку уже в феврале, поэтому поздравляю тебя с днем Ангела (3/16 февраля), помоги тебе Бог в будущем и благослови тебя. Много о тебе вспоминаем. На днях написала Акиму Ив., не знаю, получил ли. Рада очень за Сережу (С.А. Танеев). Храни тебя Господь на всех путях, не скучай, милая, Бог даст, все будет хорошо и опять будем вместе. Целую тебя крепко, как люблю.
Твоя М.
От государыни императрицы Александры Феодоровны А.А. Вырубовой[416]
23 января 1918 г.
Душка моя родная маленькая, – есть еще возможность тебе написать, так как уедет только 26-го обратно[417]. (…) Кто мог подумать, что он сюда приедет; надеюсь, что его не обокрадут по дороге, везет тебе 2 фунта макарон, 3 фунта рису и 1 фунт колбасы; так удобно вышло, что Аннушка[418] не с нами живет. Связала чулки и посылаю тебе пару. Они для мужчины сделаны, но, думаю, тебе пригодятся. Под валенками носишь, и когда холодно в комнатах.
29 гр. опять, 6 гр. в зале – дует невероятно. Страшно тронуты, что X. деньги привез, но, правда, не надо больше – все пока у нас есть. Бывали минуты, когда не знали, откуда взять, так как из Петрограда не высылали, теперь опять пока есть[419]. Чем ты живешь? Твои деньги я тебе тогда положила вниз в шкатулку с твоими золотыми вещами. Скажи, X. принадлежит ли к друзьям Лили (Ю.А. Ден) или Келлера (графа Ф.А.)[420] Нет ли у него имения на юге около Киева (…) Почти не могу держать пера.
Как я рада, что твоя комнатка уютная и светлая, но страшно утомительно так высоко подниматься. Как бедная спина и нога? И сердце золотое? С тех пор ничего о Лили не знаю, кажется, юг от севера отрезан; оттого я тоже больше не получаю письма от матери Сыробоярского. Он учится английскому языку. От Седова не имею известий; Лили писала давно, что он должен был бы быть недалеко отсюда[421]. От двух сестер моих и брата[422] уж год ничего не знаю. Летом только раз от сестры [пришло письмо]. О.А. (великая княгиня Ольга Александровна) пишет детям длинные письма – все про своего мальчика (Тихон Куликовский), которого обожает, кормит его, ухаживает за ним (у них нет няни). Бабушка (императрица Мария Феодоровна), кажется, постарела очень, – больная у себя в комнате сидит и грустит. У Тудельс (М.Г. Тутельберг) 4 гр. в комнате. Сломала перо опять и это жесткое. Говорят, что «Столпу семейства» (великая княгиня Мария Павловна старшая) хорошо живется в Кисловодске; оба сына (великие князья Борис Владимирович и Андрей Владимирович) у нее, она много принимает, там весь «beau monde»[423]; Рубинштейн и Манташев царствуют и все устраивают. Говорят, и румыны туда приглашены. Мерика (княгиня М.Г. Голицына) ждет Jimmy[424] лежит у меня на коленях и греет меня. Солнце светит, они все пошли на улицу. Невероятно холодно из-за ветра, но у вас должно быть ад просто – темнота, холод и голод. Помоги вам Бог перенести все это тяжелое. Какие испытания! Чем хуже здесь, тем лучше и светлее будет там. Больно думать, сколько еще будет кровопролитий, пока настанут лучшие дни. Я слышала, что Малама (Д.Я.) и Эллис[425] еще в полку. Видаете ли вы доброго отца Иоанна?
Душка, посылаю тебе всю мою любовь; грустно, что ничего здесь нельзя достать. Вышиваю покрывала на аналои и воздухи, когда глаза позволяют, а то вяжу чулки, но скоро конец шерсти, которую привезла. Здесь нельзя достать, только грубая и дорогая.
Шура Петровская выучилась сапоги шить и продает их теперь; она с детьми брата (флигель-адъютант полковник лейб-гвардии Кирасирского его величества полка Н.А. Петровский) теперь (он оставил полк, как почти все остальные), но их выгоняют из дома. Сандру она видела раз, впечатление больной женщины. В. Чеботарева оставила лазарет. Вильчковские (С.Н. и ВЛ.) в Ессентуках. Дети получили от их няни письмо из Англии – с октября месяца первое письмо оттуда.
Ну, какие глупости во всех газетах о Татьяне стали писать[426]. Где епископ Исидор? Как здоровье доктора – твоего спасителя[427], видишь ли ты его?
Сердечный привет добрым родителям (А.С. и Н.И. Танеевы), храни их Бог. Так хотелось бы тебе что-нибудь интересное написать, но ничего не знаю.
Маленький (наследник цесаревич) носит фуфайку в комнатах, девочки (великие княжны) валенки; я знаю, как ты бы грустила смотря на нас; мы все это говорим и тебя вспоминаем. Татьяна получила письмо от Равтопуло из Москвы. Вообще письма часто не доходят.
Если ты уже читала «Притчи Соломона», то теперь надо читать «Премудрость Соломона», найдешь много хорошего там. Люблю уроки Закона Божьего с детьми, читаем Библию, говорим, читаем описание жизни святых, объяснение Евангелия, изречения, объяснения молитв, службы и т. д. Добрый Седнев (детский лакей) только что мне принес чашку какао, чтобы согреться, и Jimmy просит. Родная, когда с четками молишься, какую молитву читаешь ты на 10-е? Я разные, Отче наш, Богородице, Царю небесный и т. д., но не знаю, верно ли так, или нужно одну особенную повторять. Искала в книгах и нигде не нашла. Знаю только, что Г. И. Хр. С. Б. (Господи Иисусе Христе Сыне Божий) помяни мя грешную. Так тянет в церковь, позволили в двунадесятый праздник, так что надеюсь 2 февраля (Сретение Господне). А 3-го[428] попрошу за тебя у раки (св. Иоанна Тобольского) молиться. За здоровье болящей Анны. Чемодуров (камердинер государя) мне это устроил. Потом буду дальше писать.
Ты лучше сожги мои письма, вдруг придут к тебе и будут рыть в твоих вещах. Что бедный (…)? Как муж Нины (генерал В.Н. Воейков), Сашка (граф А.И. Воронцов-Дашков)! Где (…) священник (отец Алексей Васильев), этот энергичный, преданный, борется за правду, очень милое лицо, хорошая улыбка, худой с серой бородой и умными глазами. Исповедались у него в октябре, но говорили больше об общем положении. Он известен среди хороших людей, потому его от нас убрали, но может быть, и лучше, так как он может больше делать теперь. Епископ (Гермоген) за нас и патриарх в Москве тоже, и большая часть духовенства.
Будь осторожна со всеми, кто приходит к тебе. Я очень беспокоюсь о
