как только мы переедем в обшарпанный домишко и у мамы перестанет хватать денег на продукты.
— Отстой, — проговорила я.
— Ну… я нашла Аральта. Так что это перестало иметь значение.
— И смотри, как хорошо все закончилось, — отозвалась я.
Она фыркнула.
— Уж я-то в курсе.
Я рассеянно наблюдала за девочкой, которая проходила мимо. На ней были огромные хипстерские наушники, и она выглядела совершенно расслабленной и беззаботной. Я в очередной раз почувствовала укол зависти. Когда-то я тоже была такой, но это в прошлом. Я никогда вновь не испытаю подобного счастья. Теперь я могу только стоять у заправки, вдыхая запах бензина, и смотреть, как счастлив кто-то другой.
Вдруг, проходя мимо кирпичного дома, девочка споткнулась и чуть не упала. В последний момент она восстановила равновесие и, смущенно оглядываясь, пошла дальше.
— Что именно мы ищем? — спросила Лидия.
Я думала не объяснять ей, но потом решила, что она все равно не сможет ничего никому разболтать. Так что я рассказала ей про яркий свет и про то, сколько раз я его видела — в машине, по телевизору, в поле, дома у Джареда, на своих фотографиях и, наконец, на старой карте.
— Ого, — протянула Лидия. — Сколько всего. И ты думала, что это я?
Я пожала плечами.
— Нет, могу тебя уверить, это не я, — сказала она. — Хотя бы потому, что тут слишком много работы.
— Этот свет как-то связан с исчезновениями Кендры и Эшлин, — добавила я. — Так что, если он находится тут, мне нужно знать почему.
— И что, он тут? Или нет?
— Пока не знаю. Хочу постоять минутку и понаблюдать.
Я не хотела говорить ей одну вещь: я боялась этого света. Точнее, боялась, что привлеку его внимание и он снова окружит меня своим чудовищным смехом.
Я увидела двух мальчиков. Они шли рядом и вместе смотрели на какой-то листок бумаги.
Вдруг один из них сделал шаг назад и что-то раздраженно крикнул — я не расслышала, что именно. Потом они начали ругаться, и, пока они не скрылись из виду, до меня долетали их злые голоса.
Следующая девочка, одетая в желто-зеленую форму чирлидера, была высокой, с темной кожей и длинными косичками. Она шла уверенной походкой, пока не добралась до кирпичного дома.
Тут она остановилась и с обеспокоенным видом хлопнула себя по руке. Она внимательно посмотрела на свою кисть, а потом отошла назад на несколько шагов, как будто ее что-то испугало.
Она резко повернула, перешла дорогу и направилась к заправке, прямиком к моей машине.
— Меня только что ужалила пчела, а я аллергик, — сказала она. — У меня есть инъектор с эпинефрином, но если я потеряю сознание, сможешь вызвать службу спасения?
Я кивнула — а что мне было еще делать? — и стала наблюдать, как она делает себе укол. Потом девочка присела на бордюр и начала копаться в сумочке в поисках телефона.
— Тебя куда-нибудь отвезти? — спросила я. — Может, в больницу?
— Нет, спасибо. За мной приедет брат. Если надо будет, он меня отвезет… Пока я себя нормально чувствую. — Она вздохнула.
— Хорошо, — ответила я. — Могу подождать его с тобой.
— Если тебе не сложно. — Она посмотрела на запястье — по нему расползалось красное пятно. — Клянусь, в прошлом году меня укусила пчела на том же самом месте. Этот дом как будто проклят!
Она говорила что-то еще, но я ее не слушала. Я смотрела на дом.
Проклят.
Об этом я не подумала. Возможно ли, что яркий свет и пропавшие девушки — часть какого-то проклятия?
Через пару минут за девочкой приехал брат. Она поблагодарила меня еще раз и села в машину.
Как только она уехала, я призвала всю свою храбрость, достала фотоаппарат из сумки и подошла к обочине дороги. Я оставалась на приличном расстоянии — метрах в шести от тротуара перед кирпичным домом.
Сделала несколько снимков, ожидая — может, даже надеясь? — увидеть какого-нибудь злобного призрака.
Но в кадре не было ничего, кроме яркого белого света.
Я уставилась на изображение, пытаясь понять, что все это значит.
— На что ты смотришь? — Лидия опустила глаза на фотоаппарат. — Я ничего не вижу.
— Правда? Вообще ничего?
— А что видишь ты? — Она последовала за мной. — Что в том доме?
— Не знаю, — сказала я, надеясь, что никто не обратит внимания на то, что девушка с фотоаппаратом беседует сама с собой посреди тротуара. — Ты же у нас умеешь ходить сквозь стены.
— И правда умею, — согласилась она. — Могу посмотреть. Хочешь?
Целых три месяца я никому не говорила о том, что со мной происходит. А теперь я должна была довериться человеку, который ненавидел меня больше всех на этой планете?
Я вздохнула.
— Конечно, почему бы и нет.
Она исчезла. Прошла минута.
Я поймала себя на том, что проверяю время на телефоне и думаю: «Надеюсь, с ней все в порядке».
Лидия появилась через несколько секунд и побежала через дорогу, даже не поморщившись, когда прямо сквозь нее проехала машина. Она слишком сильно хотела поделиться тем, что обнаружила.
— Там на диване спит старик. Пьяный.
— Обычный человек? Ты не видела других…
Она моргнула.
— Кого?
— Призраков?
— Нет. — Она посмотрела на меня с укором, как будто я ее обидела. — Хочешь сказать, что можешь видеть других призраков? Не только меня?
— Если тебя это успокоит, — начала я, — ты определенно самый бесцеремонный призрак в моей жизни.
Она пожала плечами.
— Немного успокоило… наверное.
— Пойдем, — сказала я. — Пора убираться отсюда.
У нее округлились глаза.
— Что? — спросила я.
— Ты правда хочешь, чтобы я поехала с тобой?
— «Хочешь» — слишком сильное слово, — проговорила я. — Но я не против.
Хотя, если честно, я, наверное, все-таки хотела, чтобы она была рядом. Удивительно: когда у тебя нет друзей и не к кому обратиться, ты можешь внезапно увидеть человека (или призрака) в новом свете. Лидия была сварливой и ехидной, но я радовалась, что теперь мне есть с кем поговорить — для разнообразия.
Пока мы ехали по городу, я думала о том, почему Лидия захотела мне помочь. Может, она делала это специально, чтобы я потеряла бдительность и начала доверять ей? И собиралась ударить по мне каким-нибудь суперразрушительным оружием, когда я буду меньше всего этого ожидать?
Я съехала на обочину и затормозила.
— Почему мы остановились? — Лидия огляделась. — Ты увидела еще одного призрака?
— Раз это не ты, — произнесла я, — почему рядом всегда появляются желтые розы?
— Что? При чем тут вообще цветы?
— На твоих похоронах были желтые розы.
— Ты помнишь об этом? — Она наклонила голову набок. — Ого.
