я смогла бы просто сбежать. Поскольку я королева с ярко-рыжими волосами, меня легко было бы поймать, но если Берди будет помогать мне с покупкой еды и оплатой таверн, возможно, я смогла бы добраться до Зимней границы. Этот вариант был рискованней, и мне придется обсудить его с Берди, поэтому я пока решила приберечь его. Если к шестому дню пребывания здесь Марсель не освободит меня, я сбегу или погибну, не оставляя попыток. Одно я знала наверняка – что не смогу снова лечь с ним в одну кровать. То, что он сделал, было неправильно, и я никогда этого не забуду. Я никогда не смогу приспособиться к жизни здесь.
Ночь тянулась бесконечно долго, и температура неумолимо падала. В воздухе витал леденящий мороз, и все цветы в королевстве поникли и выглядели скверно. Тучи полностью заслонили солнце, и все вокруг погрузилось во тьму. Я почти не спала, ворочаясь с боку на бок, когда кожа покрывалась мурашками от прикосновений холода, а ответственный за камин слуга подкладывал полено за поленом, будя меня звуками потрескивающего дерева.
Поэтому неудивительно, что к утру я была угрюма и измучена. Когда мы с Берди отправились на завтрак, я заметила, что Марсель отсутствует.
– Поешь со мной? – спросила я ее, жестом приглашая сесть за стол. Стол был накрыт на двоих, в центре стояло блюдо с едой, а в камине ревел огонь.
Она с энтузиазмом кивнула и села рядом со мной. Я хотела укрепить свои взаимоотношения с Берди, на случай если мне все же придется бежать и понадобится ее помощь. Я чувствовала, что она не особо привержена Марселю и поддерживает меня, но не была до конца уверена.
– Где Марсель? – спросила я. Казалось, она знала здесь все входы и выходы.
– Король отбыл на рассвете. В связи с войной на границе, – сообщила она.
Тот факт, что Марселя теперь называли королем, сильно беспокоил меня, но я была больше сосредоточена на войне.
– Сражаются друг с другом. – Я неодобрительно прищелкнула языком. – Моя бабушка была бы вне себя от злости.
Берди кивнула, понизив голос до шепота, хотя мы были одни:
– Мой отец считает, что фейри должны держаться вместе. Он голосовал против разделения.
Услышав это, я почувствовала облегчение и подумала, не самое ли подходящее время рассказать Берди о моем запасном плане. Снова оглядевшись, чтобы убедиться, что мы все еще одни в столовой, я подалась вперед и заглянула ей прямо в глаза:
– Берди, ты ведь понимаешь, что Марсель забрал меня из Осеннего двора против моей воли и принудил к соитию, чтобы узаконить наш брак?
Ее щеки покраснели.
– По его словам, он заплатил выкуп, и ваш отец дал согласие.
Я крепко сжала вилку, стараясь сохранить самообладание.
– Технически да, так и есть. Но он угрожал убить мою мать и сестру и заплатил выкуп, чтобы все было законно. – Я подняла руки, демонстрируя оковы. – Я пленница, Берди. Ты ведь понимаешь это, так?
Она смущенно опустила голову.
– Полагаю, что да. Да, – наконец признала она.
Хорошо. Я не могла допустить, чтобы она отрицала это.
– Мне нужно, чтобы ты знала, что если к окончанию моих «месячных кровотечений» меня не вызволят, я сбегу.
Едва слова слетели с моих губ, как она вскинула голову, лихорадочно оглядываясь в поисках тех, кто мог подслушивать.
Мы все еще были вдвоем. Двери закрыты. Ревет огонь.
– Но… Марсель может отыскать вас. – Кажется, она в ужасе.
Я кивнула, хватая ее за руку и удерживая ее взгляд.
– Я пытаюсь тебе сказать о том, что скорее умру, чем останусь здесь и буду играть роль жены и королевы этого монстра.
Она нервно сглотнула, и я увидела, как беспорядочно забился пульс на ее шее.
Она нахмурилась.
– Однако я не хочу, чтобы вы умирали.
Хорошо. Я похлопала ее по руке.
– В таком случае, если ты поможешь мне вырваться отсюда, когда придет время, я щедро вознагражу тебя.
Я заставлю своего отца заплатить ей столько, сколько она пожелает.
После этих слов она посмотрела на меня, изучая мое лицо.
– Ты любила его? – внезапно спросила она.
На секунду ее вопрос выбил меня из колеи, когда я подумала, что она имеет в виду Марселя, но прошедшее время указывало на другого мужчину.
Люсьен.
– Да. Мы с отцом дали Люсьену слово, что я выйду за него замуж. А потом Марсель отобрал у меня все это. Навсегда.
Безвыходность ситуации просто убивала меня. Короли не женятся на опороченных женщинах. И на разведенных. И на вдовах. Или даже на женщинах, чье имя осрамлено. Ты должна быть безупречной, чтобы быть королевой, а со мной все иначе. Даже если бы Люсьен захотел все еще быть со мной, он не смог бы. Это бросило бы тень на всю его родословную и на всех наших детей.
– Это неправильно. Мне так жаль, – заявила Берди, и остаток ужина мы провели в тишине.
Вторая половина дня прошла в череде прогулок по саду с Берди и чтении в своей комнате у камина. На улице царила стужа. Образовался тонкий слой снега, который не таял. Я знала, что Люсьен мог убить весь Летний двор, заморозив нас всех до смерти, но он сдерживался.
Я продолжала надеяться, что это потому, что он не хотел причинить мне боль.
В тот вечер Марсель вернулся с какой-то встречи на передовой, на которую и отбывал. Он велел подать нам ужин прямо у камина, но, несмотря на это, в воздухе чувствовалась прохлада. Казалось, словно Люсьен обладал способностью проникать сквозь стены и выискивал что-то во дворце. О, как бы я хотела в полной мере воспользоваться своей магией. Даже без открытого окна я могла перемещать воздух по комнате. Именно так я и поступала, если мне нужно было разбить окно и получить доступ к неограниченному количеству воздуха снаружи. Я взглянула на свои закованные запястья и нахмурилась. Разве я прежде обходилась так долго без своей магии? В детстве нас поощряли постоянно использовать нашу силу, потому что благодаря этому мы учились использовать ее и контролировать. Мы передавали соль за обеденным столом с помощью энергии ветра или пускали по воздуху лист бумаги. Я – одна из самых могущественных фейри из ныне живущих, и меня сделали никчемной.
Ничтожество.
Сидя за маленьким столиком перед камином, я испепеляла взглядом Марселя, который, как неряха, набросился на свое рагу. Как его вырастили знатной особой, было выше моего понимания. Я не спрашивала его о военных новостях, да он и не стремился поделиться. Я не хотела показаться слишком нетерпеливой в получении вестей о Люсьене, хотя мне до смерти хотелось узнать хоть что-нибудь.
Марсель начал поднимать голову, чтобы посмотреть на меня, и поэтому я опустила взгляд и одарила его, как я надеялась, пытливым взглядом.
– Не хотела бы ты разделить со мной постель сегодня? – спросил
