Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Синие одежды ханьфу, подаренные хозяйкой озера Друтсо, прекрасно защищали от стужи. Особенно в сочетании с термобельем, сохранившимся под ними. Лицо и руки тоже не зябли почему-то. Хотя дракон оказался без подогрева снизу.
Холодный воздух небес шевелил белоснежную гриву бывшего Рика, и та издавала нежные звуки, словно перебирались струны гуцинь. Мэй решила назвать дракона Лунь. А как же еще называть дракона, если не драконом?! «Мы берем себе иностранные имена, если живем за пределами Китая, – думала Мэй, – чтоб чужакам было проще. А раз живут у нас, пусть тоже получат китайские». Как только она подумала, Лунь сразу же повернул к ней усатую голову и посмотрел большим желтым змеиным глазом с узким щелевидным зрачком. Мэй приняла его жест за одобрение.
Летели уже довольно долго, склоны и вершины гор давно остались позади. Наконец созерцание облаков, туманов и бесконечной синевы, которую иногда нарушали миниатюрные силуэты летящих фей, наскучило женщине, и она взглянула вниз.
Увидеть огни миллионных городов она не рассчитывала: бардо есть бардо. Но не могла не заметить, что пролетают они сейчас как раз над рекой, до странности похожей на ту, где стояла ее родная деревня. Лунь резко снизился, и Мэй еще раз убедилась: он чувствует ее мысли. Да, она действительно хотела увидеть, что там внизу. Даже самой себе еще не призналась, а дракон понял.
Деревня была на месте. Только еще меньше, чем Мэй ее помнила. Зачем-то жители обнесли свое поселение стеной. А в остальном – просто картинка из детских воспоминаний. Школа, Дом собраний со старинным колоколом у входа, глинобитные фанзы и много полей вокруг. Показалось ли путешественнице или она действительно разглядела остатки шалашей по краям наделов? Да и сами наделы выглядели частично заброшенными. Лунь сделал круг над деревней и приземлился прямо на центральную площадь.
Приземлился изящно, не разбив ничего и всего только аккуратно разворотив когтями землю. Мэй почему-то показалось, что сделал он это больше для солидности. Затем выгнулся, подставил шершавую лопатку к шее, и по ней, затем по лапе Мэй спустилась. Ее даже не укачало, как оказалось.
Звать селян на встречу не пришлось. Сначала один любопытный нос выглянул из-за плетеной соломенной двери, затем другой, и вот уже нет сомнений – Мэй и Лунь в центре внимания. Но подойти к гостье с великим сопровождающим решились только двое: глава села, седой, но крепкий мужчина в ханьских одеждах, и босая маленькая девочка, в одежде попроще и в соломенной крестьянской шляпе. Они держались за руки.
– Приветствую тебя, – с поклоном заговорила девочка. Она, похоже, не решила еще, кто главнее в небесной паре: женщина или дракон. – Появление ваше – большая честь и надежда для нашей деревни.
– Спасите нас, – влез взрослый, упал на колени и заплакал. Он вытирал слезы кулаком, как пятилетний мальчишка. Девочка обняла его и гладила по седым волосам.
Мэй остолбенела от удивления. Лунь положил свою мощную голову на лапы и прикрыл глаза. Молчание гостей хозяева приняли за согласие. Из домов к площади потянулись прятавшиеся до времени селяне. Маленькие дети, не старше пяти лет от роду, важно вышагивали парами – мальчик и девочка, а за ними робкой стайкой разновозрастные старики: где по одному, а где и по пять на каждую пару. Старики то лезли вперед, то хихикали, некоторые, напротив, боязливо шаркали, не решаясь посмотреть на грозного дракона. Дети то и дело одергивали их, призывая к чинному поведению. В конце концов все жители деревни собрались на площади, и Мэй поразилась, как много пожилых людей и как мало молодежи. Точнее, людей среднего возраста не было вообще, только маленькие дети и глубокие старцы.
– Мы просим прощения, – вдруг словно очнулась девочка, – вы с дороги и устали, а мы забыли о правилах гостеприимства. Сейчас же будет приготовлен обед в честь вашего прибытия. Заранее просим прощения за скудность блюд и малое количество перемен. Но детскими руками мало что можно приготовить искусно. Пока же вы можете отдохнуть там, где вам больше всего понравится. Любой из домов сочтет за честь принять вас.
Длинные фразы в устах пятилетней на вид девочки – не нормально. Но Мэй решила, что разгадка явится сама рано или поздно, а приглашение на обед – весьма кстати. Как и то, что можно пойти по улицам, до боли похожим на те, где каждый камень знаешь с детства не только на ощупь босыми ногами, но зачастую и ребрами. Мэй поклонилась, стараясь казаться почтительной. Сама же едва сдерживалась, чтоб не пуститься бежать, проверить, стоит ли в глубине, через три переулка, дом с зеленой исцарапанной дверью. Изнутри в левом нижнем углу, почти у самой дверной петли, детской рукой коряво нарисован тигренок. «Тигр хранит от воров и лукавых людей», – говаривала мама. Туда, по знакомой с детства дороге, прошествовала женщина в переливчато-синих волшебных шелках, по той же узкой улочке, по которой много лет назад бегала худющая десятилетняя девочка, закрываясь костлявыми ручками от летящих вслед камней.
Дом стоял, но сразу было видно, что давно уже никто не разжигал в нем огня. Облезлая дверь висела на одной нижней петле. И Мэй не стала искать там рисунка. Резко развернулась и отправилась обратно к площади. Что она хотела найти здесь, в чужом доме, пусть и похожем на ее родной? Долой призраки прошлого!
Зато уже не замутненным влагой взглядом Мэй увидела, что и жилые дома вокруг не намного лучше: печать разрухи и упадка не пощадила даже те жилища, в которых обитало и большое семейство. Один или даже двое маленьких детей на голодную ораву стариков: тут крепкого хозяйства не построишь. На званом обеде догадки подтвердились.
Еды было мало, подавали ее дети, а старики таращились и галдели, улыбаясь как-то глуповато, по-детски, без должных, причитающихся годам, достоинства и мудрости.
Но голод взял свое, и липкий рис не застревал в горле, если ты не ела уже почти сутки. А от горячего супа с лапшой приятно согревалось чрево. Еще селяне принесли рыбу в кисло-сладком соусе, жареные побеги чеснока, древесные грибы… Мэй уже даже немного подзабыла, что надо сохранять достоинство, как резная дверца зала Дома собраний распахнулась. В дверной проем неловко упал совсем седой старичок. Дряхлый и беззубый, скрюченный, плохо стоящий на ногах. Он, видимо, запутался в одежде и упал, открыв дверь лбом.
– Мама, – заплакал он и потянулся к маленькой девочке, подливавшей чай гостье. Девчушка вздрогнула и, поставив чайник, метнулась к старику. Тот уцепился за ее одежду и завозился, то ли пытаясь встать, то ли младенческим жестом искал грудь у матери.
Мэй отвела глаза, настолько сцена оказалась чудовищной. Когда же неестественно юная мать с престарелым сыном удалились, гостья уже не могла есть.
– Благодарю за гостеприимство, – только и сказала Мэй.
Встретившая ее утром на площади маленькая девчушка поняла, что пришло время объясниться.
– Фея или героиня, вы появились в деревне хуася, и у нас появилась надежда.
– Ты слишком витиевато выражаешься для своих юных лет, – оборвала ее Мэй, – тебе ведь не пять, на которые ты выглядишь. И надо быть слепым, чтобы не видеть окружающего ужаса. Только старики и дети. Сначала я хотела спросить, где взрослые, но вы ведь и есть взрослые, не так ли?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
