в руках. — Тебе было обязательно брать его с собой?
— Ты когда-нибудь имел дело с музыкантами до меня?
— Только с теми, кто играл на моей свадьбе. Я заплатил им, и на этом всё закончилось.
Вместо того чтобы разозлиться, мне захотелось рассмеяться. Если Натан надеялся, что напоминания о его женатом статусе будет достаточно, чтобы я замолчала, то он сильно ошибался. Сейчас уже поздно оглядываться назад или сожалеть о том, что мы сделали: его жена ушла от него задолго до моего появления, так что наша связь не стала предательством. Если же он чувствовал себя виноватым за что-то… ну, это уже другой вопрос.
— Как долго продлился ваш брак?
— Не помнишь? По закону я до сих пор женат.
— Почему вы не подали на развод?
— О, я сделал. Проблема в том, что она так и не подписала документы.
Я ошеломлённо посмотрела на него.
— Я думала это она ушла.
— Так и есть.
— Она не хочет тебя и не даёт развод… Я не понимаю.
Натан поджал губы.
— Наверное, это к лучшему.
— Лучше для тебя или лучше для меня?
— Для нас обоих, — он вздохнул, — Миранда, не питай иллюзий относительно нашей истории. Это того не стоит.
Я удовлетворённо улыбнулась. В суде, как и в жизни, каждое слово имело вес, и в течение одной недели наше «соглашение» стало нашей «историей». На самом деле неплохо.
* * *
Когда мы добрались до места, только начало темнеть. Температура была ниже, чем в Париже, а туман превратился в дымку. Покидая мой рот, дыхание сразу превращалось в белое облачко пара. Я чувствовала, как холод и сырость проникают под одежду, мне не терпелось её снять и, возможно, посидеть с Натаном перед огнём.
Натан повернул ключи в замке. Как только мы вошли, нас встретило приятное и неожиданное тепло. В предыдущий раз я не обратила внимания на многие вещи. Однако теперь всё было по-другому. Положив руку на радиатор, я обнаружила, что он почти обжигает.
— Кто включил отопление?
— Ален. Он живёт в доме неподалёку. Его жена делает для меня уборку, а он обогревает дом и следит за тем, чтобы кладовая была полна, когда я сообщаю ему о своём приезде.
Я направилась в зону кухни и открыла пару шкафчиков. Он не лгал. В отличие от прошлого раза, когда практически ничего не было, на полках в изобилии стояли продукты. Не было недостатка и во фруктах, красиво выставленных в центре стола.
— Ты планируешь остаться здесь надолго?
— А ты бы хотела?
Я подняла футляр с моим Amati и безмятежно улыбнулась. — У меня есть моя скрипка, у меня есть ты… Мне не нужно ничего другого.
Натан издал тихий, но грустный смешок.
— Ты из тех, кто довольствуется малым.
— Я из тех, кто не любит желать того, чего не может иметь.
«И кто любит брать то, что хочет».
По тому, как Натан на меня посмотрел, складывалось впечатление, что он догадался, как я хочу закончить фразу. Его улыбка, однако, не была искренней. Она что-то скрывала. Натан повернулся к камину и открыл воздушный клапан, затем опустился на колени и начал делать всё необходимое, чтобы разжечь огонь.
— Шанталь была похожа на тебя. — Он разорвал страницы газеты, сделав из них полоски, которые подложил под поставленные на основу брёвна, — она была полна решимости, но, в отличие от тебя, любила желать невозможного.
— Что ты имеешь в виду?
— Кажется, я понимаю, почему Доминик пригласил тебя на свидание, понимаешь? Ты похожа на неё. — Я почувствовала, как что-то холодное пронзило моё сердце. Взгляд Натана стал тёмным, отстранённым. — Но в то же время вы двое очень разные.
— В каком смысле разные?
— Ты твёрдо стоишь на земле, Миранда.
— И это плохо?
— Плохо, что я говорю тебе всё это, — он зажёг спичку и развёл огонь. Со смесью страха и благоговения я наблюдала, как загоралась и сворачивалась бумага, превращаясь в пепел, — и плохо, что снова привёз тебя сюда.
— Куда ты приезжал с ней, — закончила я за него.
Натан склонил голову.
— Точно.
Теперь огонь в камине горел, питаясь дровами и воспоминаниями. Я осознала, что последние мне очень хочется стереть из памяти Натана. Мне не нравилось чувствовать его отдалённость, но ещё больше я ненавидела видеть его с ней, пусть даже только мысленно.
— Мне холодно, — честно призналась я. Дело было не в температуре, а в мыслях, которые во мне вызвали его слова, заставляя испытывать это ощущение.
— Я только что затопил камин, через несколько минут будет лучше.
— Не хочу ждать, — Натан стоял, наклонившись к камину. Я преодолела разделявшее нас расстояние и погладила его по затылку. Влажный, но это был не пот. Это была сырость, которая пронизывала деревню, окутывая и моё тело, — если не хотим заболеть, мы должны переодеться. Почему бы тебе не пойти со мной?
В действительности я хотела, чтобы он перестал думать о Шанталь, посмотрел на меня, прикоснулся ко мне… Я сделала шаг назад, ожидая, что он последует за мной. Натан повернулся, чтобы посмотреть на меня, поднялся, опираясь на колени и медленно пошёл следом. Его глаза были прикованы к моим. Я снова отступила, пока не достигла выхода в коридор. Прошла мимо двери его кабинета и комнаты, где ночевала неделю назад. Я остановилась перед единственной дверью, которую он никогда не открывал: той, через которую можно было попасть в комнату, где, я была уверена, Натан провёл не одну ночь со своей женой.
И повернула ручку.
— Миранда… — моё имя сердито сжалось между его губами. Я не позволила ему напугать себя и толкнула дверь, широко распахивая.
В ноздри сразу проник давящий запах старого и пыльного. Я заглянула в комнату, в то время как смесь любопытства и страха сдавливала моё дыхание. Белая простыня покрывала огромную двуспальную кровать. На тумбочке лежала перевёрнутая фотография. В отличие от остальной части дома, казалось, что комната была заброшена долгие годы. Никто здесь не проветривал, не убирал и не обогревал. Я почувствовала, как неосязаемое присутствие заполнило воздух. Это была память о Шанталь.
— Убирайся оттуда, — приказал мне Натан.
Я не послушалась. Вместо этого медленно подошла к кровати. Я подняла простыню и отбросила её подальше, а в комнате, которой слишком долго никто не пользовался, закружился вихрь пыли.
И я увидела это.
Кровь.
Широко раскрыв глаза, я отшатнулась.
На матрасе виднелось засохшее коричневое пятно. Оно было размером с пару сложенных вместе рук и находилось в самом нижнем углу.
— Что, чёрт возьми, это значит?
Натан резко вдохнул,
