в груди всю боль и трагедию этих женщин, которые стояли за ней. Они тянули руки, стонали, дети плакали, Оля не видела рядом с ними ни одного мужчины.
Вдруг из толпы серо-чёрных фигур отделилась одна, она подошла к Оле и проскрипела:
– У нас не было, и у тебя не будет, смотри не подведи нас…
Прозвенел колокольчик. Оля открыла глаза.
Она всё поняла.
40
Анита
Мама бежала по лесу, а маленькая Анита спешила за ней. Мама смеялась, бросала в Аниту маленькие шишки, срывала чернику, съедала её на ходу и бежала дальше. В какой-то момент мама взяла Аниту на «бабы-крабы» и понесла на себе. Анита смотрела вверх и видела, как сквозь кроны могучих сосен сияет солнце, как ослепляет своей голубизной небо. Она брала из маминых рук чернику и одновременно пыталась ухватить с деревьев листики, чтобы собрать из них букет.
Они вышли на поляну, мама опустила Аниту на землю, и та бросилась собирать для мамы цветы. Потом они валялись на траве и болтали, к ним выбежали маленькие медвежата, и они начали кувыркаться вместе с ними, играть и веселиться.
В какой-то момент Анита остановилась, потрогала мамино лицо и спросила, счастлива ли она. Мама засмеялась и начала Аниту щекотать. Потом достала из кармана разноцветный мячик на резиночке и дала его Аните.
Анита взяла в руки мячик-попрыгунчик, любимую игрушку из детства, а когда оглянулась, мама и медвежата исчезли. Она сидела на поляне среди цветов, с мячиком, прижатым к груди, и плакала, ощущая и грусть и радость одновременно.
Анита чувствовала грусть оттого, что мамы больше нет рядом, оттого, что секунду назад она видела её, а сейчас больше нет. Мама снова ушла, как тогда в детстве. Но вместе с тем Анита чувствовала себя переполненной любовью. Словно мама вернулась и пополнила иссякшие запасы материнской любви. Той любви, которую успела дать в первые шесть лет Анитиной жизни, той любви, которую потом Анита искала повсюду, в том числе в бывшем муже Бруно, тщетно пытаясь заполнить зиявшую дыру-пустоту, той любви, которую давала детям, но сама не имела.
Постепенно, вернувшись в реальность, Анита увидела, как рыдает Сара, и подошла к ней, чтобы обнять и поделиться с ней любовью, которую только что передали ей. Она гладила Сару, замечая, как Оля и Ноэль сидят с закрытыми глазами и блаженным выражением на лицах. Лейла находилась рядом с Региной и держала её за руку. Та, испуганная, прерывисто дышала. Глаза Регины были открыты, и в них блестели слёзы.
– Ты боишься? – спросила её Лейла.
Регина кивнула головой.
– Я сяду напротив тебя, и мы сделаем это вместе, – произнесла Лейла и посмотрела на Аниту, – я синхронизируюсь с тобой, а кто-то другой прочитает слова медитации.
– Анита?
Анита оглянулась, словно сзади неё стояла ещё какая-то Анита.
– Да, ты, дорогая, иди сюда.
Лейла достала бумажку из кармана своего шёлкового халата.
– Вот, читай эти слова тихим нежным голосом, а мы с Региной будем погружаться.
Анита погладила Сару по голове, та поднялась, привычно выпрямила спину, но тотчас расслабила её и благодарно улыбнулась Аните.
Лейла и Регина сели напротив, держась за руки. Анита устроилась рядом и начала читать слова медитации.
Анита пребывала в расслабленной полудрёме, она читала слова и наблюдала за тем, как дышит Лейла, как дышит Регина, и как вдруг, после получаса этой абсолютной тишины и гармонии, раздался вопль, который до сих пор стоит в Анитиных ушах.
Кричала Регина.
– Папа-а-а, нет!!!
Анита вся сжалась, ей показалось, что прямо сейчас случится горный обвал и они окажутся под грудой камней. К счастью, ничего такого не произошло.
Регина и все остальные открыли глаза.
В этот момент Лейла, всё ещё державшая Регину за руку, вздрогнула, широко распахнула глаза и посмотрела на всех совершенно ошалевшим взглядом. Она была абсолютно бледная, в глазах стоял ужас, и впервые за десять дней на лице Лейлы появилось что-то кроме радости и блаженства. Это было так непривычно, так странно, Аните показалось, что каждый из них замер с точно таким же выражением ужаса на лице.
– Нет… – Лейла помотала головой, – этого не может быть.
Она встала и, шатаясь, направилась к выходу, но не дойдя, опять присела на землю. Посидела так с закрытыми глазами, покачалась вперёд-назад и снова встала, но через секунду вновь опустилась на пол.
Лейла была похожа на птенца, который выпал из гнезда, хочет улететь, но не знает как. Потерянная, она двигалась хаотично, и никому было непонятно, что произошло и куда она направляется.
Лейла сделала ещё одну попытку встать, но как-то странно скорчилась, опёрлась на стену, начала хватать ртом воздух, затем закашлялась, и её вырвало на лежавшую внизу шёлковую подушку.
Все подскочили и окружили Лейлу со всех сторон.
– Лейла, что с тобой? Поговори с нами. – Анита трогала Лейлу за плечо, Ноэль достала откуда-то эфирное масло мяты, чтобы привести Лейлу в чувство, и протянула флакончик гуру, но та помотала головой. Обычно величественная и сильная, Лейла теперь казалась хрупкой и ранимой. Она привычно обвела взглядом каждую из них, но на этот раз её взгляд был совершенно пустым. Лейла покачала головой и разрыдалась. Тряслись её плечи, её шёлковое платье, серёжки и браслеты. Все молчали.
Анита не переставала всё это время гладить Лейлу по плечу.
– Ну же, – произносила Анита, словно Лейла была её дочкой, – всё наладится, что бы это ни было.
– Уже не наладится, – всхлипнула Лейла, – я кое-что увидела…
Она подняла мокрые от слёз глаза.
– Я поняла, я всё поняла. Я так перед вами виновата, но клянусь, я всего этого не помнила, вы должны мне поверить.
Затем обычное умиротворённое лицо Лейлы исказилось, превратилось в жуткую гримасу, она резко убрала руку Аниты и стремительно выбежала из пещеры наружу.
Никто не последовал за ней, только когда донёсся звук отъезжающей машины, Анита и все остальные рванули из пещеры, но было поздно, внедорожник скрылся за первым поворотом.
ФРАГМЕНТ РАССЛЕДОВАНИЯ
Следователь: Регина говорила с вами до того, как всё случилось?
Анита: Да, как только Лейла исчезла, она выбежала и рассказала мне всё, что видела во время медитации.
Следователь: Как вы оцениваете её состояние?
Анита: Она была встревожена.
41
Регина
Голова шла кругом. Она прерывисто дышала. Все стояли и смотрели на удалявшийся внедорожник, а потом Сара повернулась к ней и спросила:
– А почему ты кричала?
Регина чувствовала себя как после тяжёлого похмелья, голова кружилась.
Она попыталась вспомнить, что именно видела там, в этом пространстве, куда затащил голос Аниты. Она, подруга, общежитие, вечеринка. Где-то вдалеке звучал голос Аниты, а Регина находилась в небольшой комнате, наполненной старшекурсниками. Она видит, что все они делали в тот вечер. Единственное, чего она не помнит, было ли это насилием. Она в принципе не помнит, было ли в её жизни насилие. Кроме того раза, когда бабушка заставляла пить парное молоко… Голос продолжал звучать, а Регина переместилась в поезд. Она покачивалась и до сих пор чувствовала всё то, что происходило в самый первый её сексуальный опыт.
Регина откатилась ещё раньше, словно память отбросила. Вот перед ней стоит отец, красивый, молодой, вот он учит её плавать, он бросает её трёхлетнюю в воду, она задыхается, барахтается, вода заполняет её целиком, она смотрит на папу, тот не помогает, а настойчиво зовёт её к себе. Регина молотит по воде, силы покидают её, она идёт на дно и из последних сил кричит: «Папааааааа!»
42
Лейла
Сплюнув и откашлявшись, Лейла присела у окна. Каждый из них пытался ей помочь, вытирал, просто дотрагивался. Единственное, что хотелось сделать ей прямо сейчас, – исчезнуть, убежать, сгореть со стыда. Она закрыла глаза, но там возникали картинки, которые она почему-то забыла, те самые, которые возникли сейчас во время её медитации. Какая она, Лейла, молодец, как она хорошо придумала, она мастер трансформационных процессов.
Она закрыла ладонями глаза, чтобы закрыть, прервать поток этих картинок, который всё не останавливался. Она стёрла их из памяти, убрала, психика все эти годы спасала её от правды.
«Твоё тело… уже знает ответ… ты просто боишься правды…»
Лишь отрывки воспоминаний вспышками возвращали один и тот же образ. Она маленькая на кровати и какая-то тень рядом, но потом образ разрушался, он уплывал, она лишь помнила какую-то суету вокруг, какие-то лёгкие прикосновения, но всё было до того шатко, призрачно, что через пару секунд образ
