правильно понял, что мне нужно ее трахнуть?
– Да, – ответил Решетников, – но ты можешь перед этим написать ее портрет, а потом ей же продать, денег там много.
– А в чем твоя выгода?
– Это нужно все снять. Чтобы все было зафиксировано.
Котков оживился и стал рассматривать фото с большим энтузиазмом.
– Это я люблю. Фиксация дает что-то инфернальное. А она такая вся из себя никому никогда?
– Характер серьезный, но любит современное искусство, поэтому к тебе.
Решетников, видя, что Котков еще сомневается, добавил:
– Макс, выручай. Десять штук получишь. Плюс портрет продашь гораздо дороже.
– За что? Нет, я не про это. Это вызов мне, я люблю вызовы. Сейчас выставка Егора Кошелева проходит, туда ее замани, я там уже разберусь, что с ней и как.
Даша позвонила Клюевой и, представившись сотрудницей галереи «Вернисаж», пригласила ее на выставку. Больше всего Решетников опасался, что Юлия придет на выставку с какой-нибудь приятельницей, но, на счастье, она была одна. Как бы случайно рядом с ней остановился Котков. Юлия, узнав его, первая начала разговор:
– Вы Максим Котков?
Котков окинул женщину небрежным взглядом сверху вниз:
– Знаете меня?
– У меня есть два ваших холста!
– Как вам эти работы?
Впервые за весь день в голосе Юлии послышались теплые нотки.
– Мне нравится. – Она улыбнулась.
– А вы в этом понимаете? – Котков продолжал говорить небрежно, не поворачиваясь к ней.
– Довольно сносно.
– Вот о чем этот триптих?
Юля, немного помолчав, уверенно проговорила:
– Все плохо.
Тут только Котков удостоил собеседницу заинтересованным взглядом:
– Мудрый ответ.
Затем сделал несколько шагов назад и пристально оглядел Юлию.
– Что-то не так? – Женщина явно смутилась под взглядом его темных выразительных глаз.
– Тише. Молчи.
Юля застыла, онемев.
Через пару минут Котков кивнул и снова приблизился к ней.
– Да. Я хочу вас написать. Да.
– Портрет? – Юлия явно не верила своим ушам.
– Вы видели у меня портреты? – Котков презрительно хмыкнул.
Юля была задета.
– Ваша манера общения мне не очень подходит, нарисуйте кого-нибудь еще.
Но Котков нимало не смутился и сказал так строго и безапелляционно, что Юлия смутилась:
– Но я хочу вас. Вы – удивительный образ.
Справившись со смущением, она постаралась изобразить ироничную улыбку:
– И что мне теперь делать?
– Приедете завтра ко мне в мастерскую, – повелительным тоном сказал Котков.
Юля попыталась протестовать:
– Куда это?
– Найдете.
– А вы меня ни с кем не путаете? – с вызовом сказала Клюева.
– Найдете, – невозмутимо повторил Котков. – У меня через месяц выставка в Лондоне, там не хватает центрального полотна, вот вы будете держать всю выставку. И я позволю вам купить этот холст.
Юлия, сраженная такими аргументами, послушно сказала:
– Хорошо. Я найду. Постараюсь.
Котков кивнул и отошел от Юлии, которая неподвижно стояла, глядя ему вслед. Вдруг резко повернулся и стремительно приблизился к женщине.
– Нет.
– Что нет, не подхожу? – растерялась женщина.
– Поехали сейчас.
Котков круто развернулся и пошел к выходу. Поколебавшись несколько секунд, Юлия кинулась ему вдогонку.
Макс Котков оказался на высоте. Решетников предполагал, что на растление Юлии потребуется не меньше двух-трех сеансов позирования, но суперхаризматичный художник соблазнил ее уже в первый же день.
Фотографии с разных ракурсов были отправлены Клюеву.
– С трех точек видео, целый фильм, – сообщил Решетников заказчику. – Масса фотографий. В суде будет предостаточно.
– Спасибо. Спасибо, – ответил Клюев. – Деньги вам занесут.
Довольный Решетников откинулся на спинку стула. Его взгляд скользнул по настенным часам.
– Ух ты, уже пять! – Решетников схватил телефон и поспешно вышел из офиса.
Они с Ольгой договорились встретиться в ресторане, а ему еще нужно было купить ей роскошный букет – ее любимые герберы.
Зайдя в зал, Решетников увидел за одним из столиков Ольгу. Выглядела она прекрасно. Петру было приятно думать, что она постаралась именно для него. Он подошел к столику, протянул ей цветы и поцеловал в щеку.
– Привет, Олечка.
– Спасибо, красивые цветы. Но почему Олечка? Ты меня так раньше не называл.
Решетников, улыбаясь, окинул Ольгу любующимся взглядом.
– Олечка, ну… все мы меняемся. Если захотим, конечно. Прекрасно выглядишь.
– Спасибо.
– Ты заказала уже что-нибудь?
– Я рада тебя видеть.
Ольга улыбалась.
Они заказали еду и вино. Заметив, что Петр то и дело подливает ей в бокал, а сам прихлебывает воду, Ольга игриво покачала головой:
– Ну чего ты в самом деле!
– Я за рулем, – оправдывался Решетников.
Разрумянившаяся Ольга игриво посмотрела на него. Наконец, она задала вопрос, который не давал ей покоя все прошедшие дни:
– А с кем ты там живешь? Нет, мне просто интересно. Ты вроде как однолюб, сам же настаивал, а не прошло и… сколько… и ты уже влюблен?
Решетников лукаво прищурился:
– А кто сказал, что я влюблен? Страсть меня обуяла – это да.
– Не подумай, что я влезаю, но…
– Я именно подумаю, что ты влезаешь. Ты про себя расскажи, как Завадский? Все так же хорош? Красив? Романтичен?
Ольга погрустнела:
– Он – идеал, это скучно.
Она взяла бокал с вином и сделала несколько глотков, по ее виду чувствовалось, что ей неприятно говорить на эту тему.
– А что договариваться, – насупившись, сказала она, – квартиру ты нам оставил. Это невероятно благородно. Главное одно: Саша. С кем он?
– Я хочу, чтобы он остался с тобой. Так будет правильно. Нет, я, конечно бы, хотел, чтобы он со мной, но это эгоизм. Объективно – он должен остаться с тобой, а я с ним по выходным на карусели и в кино.
Ольга невесело усмехнулась:
– Ну не надо быть таким хорошим. Что ты сразу все отдаешь?
– Я виноват в том, что сейчас с нами.
Ольга качнула головой:
– Мы оба виноваты.
Решетников накрыл ее руку своей.
– Олечка, я сделал так, что ты почувствовала себя одинокой. Это сделал я. Не специально, но… так что давай не будем спорить. Будем привыкать быть самыми лучшими бывшими на земле. Чтобы и Саше было приятно. Мы все равно его родители.
– Все-таки развод…. – Взгляд Ольги затуманился.
– Ну а как?
Ольга улыбалась, но глаза ее наполнялись слезами. Решетников сказал:
– До встречи в ЗАГСе. Давай в понедельник?
Ольга молча кивнула. Они подняли бокалы и чокнулись. Обоим было очень грустно, и никто из них не делал больше попыток шутить.
На следующий день в офисе Решетникова неожиданно возник Рудов. Петр, не здороваясь, сухо посмотрел на него:
– Я же сказал, что с тобой никаких дел.
Рудов достал из портфеля пачку денег и положил на стол перед Решетниковым.
– Что это?
– Вторые пятьдесят тысяч от Клюева. Растлили его жену, мне очень понравилось.
Решетников был обескуражен:
– В каком смысле?
