с бронированной группой поддержки из двух драконов (точнее, драконов было три, но беременную самку берегли по понятным причинам. Драконы долго вынашивают яйцо, это очень ожидаемое событие). Однако масштабных боевых действий давно не было, а набеги монстров усмирялись малыми силами. Таким образом, исторически сложилось, что в данной местности царили мир и покой. Благообразные жители спокойно разводили скотинку, занимались возделыванием земли с прочими сельскими делами, добывали руду в окружающих горах, в войнах не участвовали, с чужестранцами особо не пересекались, да и влияние далёкой Империи здесь было несущественным. Безусловно, в деревне платили традиционные налоги — несколько раз в году на север острова уходили обозы с рудой и продуктами, всё-таки там был морской порт, но в остальное время уйны были предоставлены сами себе. Загадочному Мудрейшему очень повезло, что он оказался в краях, где можно безбоязненно воплощать свои гениальные задумки. В древние времена люди настороженно относились к техническим новинкам, в других местах учёный мог бы и пострадать. Прогресс всегда сталкивается с традициями… Хотя порой лучше бы люди не плодили новшеств!
— Интересно, — воодушевился Земноводный, с азартом разглядывая окрестности, — какие сюрпризы нас ещё ждут? Паровая машина? Железная дорога? Атомный реактор?
— Угу, — рассеянно ответил друг, о чём-то думая. — Воздушный шар, таинственный остров и диковинная подводная лодка.
— Вот сразу видно, что тебя тянет к Жюль Верну, — рассмеялся Земноводный. — Ты ещё путешествие на Луну вспомни.
— Жюль Верн — гениальный писатель, — пылко возразил Джинхэй. — Вот сам посуди. Маленький французский городок Амьен. Обычный человек, который закончил семинарию, учился на адвоката, но он ведь не инженер! Откуда у него такие познания? Например, про электрический свет?
— Прочитал в каких-нибудь журналах или газетах, — Земноводный начал раздражаться. — Может быть, он выписывал научные альманахи?
— Русские запатентовали лампы в 1874 и в 1876 годах, — Джинхэй загадочно улыбнулся, — а Жюль Верн перед этим подробно описывает электрические прожекторы у капитана Немо. Помнишь, когда его опубликовали? В 1869 году!
— Как так? — опешил Земноводный, но немного поразмыслив, просиял. — Ну, значит, идея витала в воздухе. Это был очень интересный период в науке. Масса учёных что-то изобретала.
— Допустим, — примирительно буркнул монах. — Только до встречи с вами я даже подумать не мог о путешествиях во времени, а теперь мы в прошлом. Не было ли у француза источника информации? Сколько у него всяких изобретений в романах! Думаю, кто-то его научил, подсказал идею!
— Подсказал, — остановился профессор, думая о наболевшем. — В этом мире уже появился человек, который принёс пользу, — он расстроенно кивнул на фонари: — Вот… А меня для чего закинули? Я биолог, такие вещи делать не умею!
— Задай себе правильный вопрос, — Джинхэй укоризненно покачал головой. — Никто нас не забрасывал. Мы пришли по собственному желанию, — проводник улыбнулся, видя озадаченное лицо Николая: — Разве не так? Кто тебя заставил? Ты встретился с другом, сам принял решение. А я точно также захотел помочь.
— Не пойму, куда ты клонишь?
— Вся наша жизнь и поступки, — многозначительно сказал буддист, — это лишь проявление нашей воли. Мы строим свою судьбу, и не нужно оправдываться, что виноваты обстоятельства. Наши дела выливаются в события, события влияют на других людей, появляются идеи, новые мысли. Ты сделал выбор и оказался здесь. Вот определись для себя, наконец. Кто ты, Коля? Если ты часть этого мира, тогда не сиди на месте, улучшай его, неси свою мудрость…
— Да что я могу дать? Я не изобретатель. Какую пользу я принесу? — перебил Земноводный.
— Ты уже помог Шучженю, например. Но если ты хочешь остаться простым гостем, тогда не думай об устройстве этого мира. Прими его как должное, не влияй на него. Мир сам проводит тебя до дверей и прогонит, поскольку ты ему не нужен.
— Опять твой божественный промысел?
— Да нет никаких богов! — такое заявление от служителя было неожиданным. — Все боги живут внутри нас. Только одни люди возвышают их над собой и не хотят развиваться, а другие борются, постигают, изучают и совершенствуются, приносят что-то новое, становясь богами в своих мирах.
Земноводный демонстративно сплюнул, отошёл в сторону и сел прямо на землю под недоумённые взгляды всех присутствующих. Некоторые жители последовали примеру, присев на обочине, а дети сгрудились возле лошадей, трогая непонятные для них предметы. На дороге стояли, терпеливо ожидая, трое воинов: спокойный и уравновешенный Цихсан, большой и добродушный Шучжень, верный, но ехидный Джинхэй. Наконец Земноводный принял решение. Он спокойно встал, задумчиво поскрёб отрастающую бороду и направился к монаху:
— В общем, так! Мне надоело. Я плевать хотел на Мироздание, всяких богов, других высших. Я человек… Что ты смеёшься?
— Я ждал этого, — Джинхэй задорно засмеялся. — Наконец ты проснулся, принял себя! Люди гораздо сильнее богов. В нас есть воля и жажда знаний. Мы способны разрушить мир, построить новый, мы можем всё! Например, поделиться знанием… В этом мире появится такой же Жюль Верн, который заставит поверить простых людей в мечту, заставит их творить и созидать. Всё в твоих руках, Коля!
— Да, — серьёзно ответил Земноводный, — всё в наших руках.
Процессия дошла до развилки. Здесь Шучжень остановился, смущённо попросив разрешения у Земноводного побыть с родными. Здоровяк давно не был дома и скучал по своей семье. Все воины проживали недалеко от главной тропы, это было очень удобно. В мирное время они вели хозяйство, как и другие жители долины, периодически уходя патрулировать окрестности или воевать с монстрами. Уйны привлекали бойцов по определённому графику, и на данный момент служба Шучженя закончилась. Земноводный прямо сказал, что у бойца есть свой командир. Как он решит, так и будет. Цихсан категорично спровадил друга отдыхать, и счастливый воин торопливо побежал к маленькому, аккуратному дому, который виднелся поодаль. Путники прошли дальше, а вскоре перед ними появился другой дом, возле которого Цихсан остановился и почтительно произнёс:
— Здесь живёт Мудрейший.
Глава 14. Аллури Ситарама Раджу
Неизменный признак мудрости — видеть чудесное в обыкновенном.
Ралф Уолдо Эмерсон
На пороге дома, опираясь на причудливый посох, украшенный витиеватой резьбой, стоял высокий старик. Несмотря на возраст, он не выглядел измождённым. Этакий старый могучий дуб, наполненный древней жизненной силой, который с годами становится всё мощнее и твёрже. Большие руки с крупными прожилками вен, широкими ладонями и крепкими узловатыми пальцами. Плотно сжатые губы и загрубевшее, неподвижное лицо в морщинах. Чёрная борода и длинные волнистые волосы с густой проседью. Широкая цветастая повязка, удерживающая непослушные пряди. Просторный полотняный балахон, подпоясанный кожаным ремнём, увенчанным серией мелких сумочек
