здоровяк только что трепался с деревенскими о подвигах Земноводного, многократно преувеличив его заслуги, да хвастался своим украшением. Возможно, для бойца — значимая вещь, но такую грязь на шее оставлять нельзя! Николай протянул руку, резко сдёрнув повязку под протестующие бурчания великана. Земноводный бегло взглянул на рану, но она уже не вызывала опасений, и с омерзением выбросил окровавленный лейкопластырь в траву. Но тут он заметил огорчённое лицо Шучженя, его мелко подрагивающие от обиды губы… Тяжело вздохнув, профессор достал новую повязку и приклеил её на одну из нагрудных пластин, в районе сердца. Затем любовно разгладил своё творение, по-отечески похлопал бойца по плечу. Подоспевший Джинхэй торопливо произнёс пару воодушевляющих фраз, отчего Шучжень гордо приосанился, показывая всем могучую грудь с белым квадратиком.
— Выручил, спасибо! Однако, как ты его уговорил? — поинтересовался Земноводный. — Большой ребёнок не хотел расставаться с игрушкой, даже обиделся!
— Сейчас нарисуем что-нибудь, — осклабился проводник, — раз он так дорожит своей тряпочкой.
Монах попросил у Земноводного шариковую ручку и быстро изобразил дракона. Кстати, очень неплохо получилось. Добродушный боец опустил голову, искоса глянул на каракули и расплылся в счастливой улыбке. Командир Цихсан тут же заинтересовался происходящим. Он критически осмотрел рисунок, поскрёб пластырь и задумчиво произнёс:
— Хм, неплохая мысль… Правда, у нас маленькие отряды, — Цихсан просиял. — Когда будет большая война, можно обозначать бойцов с одинаковым оружием. Или командиров! Сделать яркое украшение. Спасибо! Я предложу вашу идею.
Джинхэй привычно перевёл и важно сообщил:
— Поздравляю, Коля! Ты заложил основу военной иерархии. Точнее, внедрил систему знаков отличия.
— Случайно вышло, — засмеялся Земноводный. — Может, ещё что-нибудь придумаем. Только пластыря больше не дам, пусть краской малюют!
— Да тут и без нас уже придумано, — отозвался монах, указывая рукой на прямое, ошкуренное дерево возле обочины, на вершине которого размещался большой стеклянный пузырь, опоясанный широкой медной полосой. Точно такое же дерево стояло поодаль: — Это фонарные столбы. Похоже, сюда занесло инженера из нашего времени.
— Обычные светильники, — пожал плечами Земноводный. — Что в них особого? Масло налито какое-нибудь.
— Угу, масло, — хмыкнул Джинхэй и вкрадчиво добавил. — А стекло откуда?
— Ещё скажи, что китайцы не знают рецепт стекла? Древнее изобретение!
— Знают, конечно, но оно не прижилось. Куда его применять? Для посуды? Проще получить фарфор.
— А для освещения домов? — не унимался Земноводный. — Окна нужны ведь!
— Ну и что? Бумаги полно. Натянул в проём, в доме светло. Климат у нас мягкий… Зачем усложнять?
Наконец они обогнули холмы и вышли в небольшую долину. Дорога спускалась вниз, а вдоль неё на равном расстоянии стояли уже знакомые фонари. Только вблизи они выглядели как-то странно. Под аккуратным навесом виднелся наполовину врытый кувшин, а на самом столбе висел небольшой, крепкий ящик. Джинхэй сразу воодушевился. Любопытный монах передал поводья одному мальчишке, отчего тот сразу надулся от важности, а сам растолкал сгрудившихся жителей и направился к фонарю.
— Ах, вот оно что! — восторжествовал Джинхэй, разглядывая герметичный кувшин, медные клеммы и провода, замазанные какой-то смолой, которые поднимались вверх. — Здесь батарея вкопана. Электричество, Коля!
— Да не может быть!
— Иди, сам посмотри, — ехидно ответил монах, азартно накручивая какую-то рукоятку на столбе.
Оказывается, загадочный пузырь двигался по специальной рамке. Монах опустил фонарь, немного повозился с кольцом и откинул стеклянный колпак. Николай приблизился, с удивлением изучая внутренности фонаря. Ещё одна полусфера закрывала два толстых медных стержня, торчащих из глиняной подушки, между которыми, судя по обгорелым выемкам, должно располагаться что-то. Лампа накаливания! Первые образцы так и выглядели… Земноводный видел картинки, но забыл автора изобретения, в чём тут же признался. Проводник неодобрительно покачал головой:
— И тебе не стыдно? А ещё учёный! Это же русские придумали. Я-бои-ло-цни-ко-в, Ло-дьи-гнин.
Точно! Яблочков и Лодыгин. Русские изобретатели, которые намного раньше Эдисона придумали лампу накаливания. И каждый из них продемонстрировал успешную, рабочую модель. А свечу Яблочкова даже называли в Европе «русским светом». Как он мог забыть о заслугах соотечественников! Пристыженный Земноводный поспешил сменить тему:
— Ну ладно, каюсь! А нить накаливания здесь какая?
— Угольный стержень, скорее всего. Сейчас уточним, — Джинхэй тут же подозвал Шучженя.
Громила с важным видом стал рассказывать деревенскую легенду, как Мудрейший поймал злых духов, которые теперь сидят в кувшинах, смотрят на людей. Если потрогать вот эти медные шишечки, духи могут укусить. Злить их не нужно, но Мудрейший договорился, они стали помогать людям. Каждую ночь их выпускают погулять, вот они бегают между кувшином и пузырём, а в награду зажигают яркий огонь. Правда, он горит недолго, пару часов. Если положить вот сюда тонкую палочку из угля, огонь снова появится. А палочки хранятся рядом. Но сперва надо закрыть дорогу духам, чтобы не укусили. Шучжень показал на прибитый ящичек, где на полочке стояла фарфоровая чашка со стержнями, а рядом, в овальной прорези, торчала рукоятка простого деревянного выключателя. И даже пометка нанесена — широкий, небрежный мазок краской. Воин торжественно потянул рычаг, достал и аккуратно закрепил новый угольный стержень, а затем закрыл маленькую сферу и накинул обратно колпак, затянув медный пояс. Он медленно покрутил ручку, возвращая светильник наверх, снова передвинул рубильник. Внутри фонаря загорелся яркий жёлтый свет. Шучжень улыбнулся и благоговейно пробормотал, любуясь результатом своей работы:
— Вот какое чудо придумал Мудрейший! Но мне кажется, — воин понизил голос, воровато оглянувшись на других людей, — никакие это не духи! Просто мы не умеем делать такие вещи, а Мудрейший знает секрет. Наши старики не хотят об этом говорить, а мы и не спорим. Пусть будут духи! Хотя многие научились управляться с ними, даже дети.
— Ты прав, это обычные предметы, — дипломатично ответил Джинхэй. — Но, чтобы придумать такое, нужна помощь свыше. Бог указал путь, вручил знания, а Мудрейший принёс эти знания вам. Так поступают лишь добрые и умные люди.
— Он очень умный, — серьёзно кивнул боец, любовно оглаживая свой огнемёт. — Мы почитаем и уважаем этого чужестранца, а он делится с нами мудростью.
* * *
Друзья продолжили путь. Наконец показалась деревня. Поселение вольготно раскинулось по всей долине, хотя жителей здесь немного. Местные не строили дома кучно, выбирая себе обширные куски земли. Земноводный сперва поразился такой недальновидностью, посчитав, что в случае общей беды, разрозненным жителям будет труднее отражать атаки. Но потом он увидел плотную горную гряду, окаймляющую долину со всех сторон. Получается, единственным входом в деревню была та самая тропа, откуда они пришли. Но в этом районе постоянно патрулируют, врагов заметят и успеют собрать войско. Неплохое, кстати, для того времени. Всего, на случай вторжения, уйны готовы выставить около трёх десятков хорошо обученных и сплочённых воинов
