со своею матерью. Средний сын Зоэ убежал в город за проезжающими мимо наёмниками ещё ребёнком, а младший живёт и работает в соседней деревне учеником кузнеца. Зоэ уже не хозяйка в своём доме.
— Значит, она будет работать у нас с удовольствием, да к тому же разбавит общество тех соплюшек, что мы отобрали себе. Вы всех девушек предупредили, что пока они не отработают хотя бы пять лет, нечего думать о том, чтобы выходить замуж?
— Да, мадам. За выполнением этого условия я намерена жёстко приглядывать. Вы абсолютно правы. Годы идут, и я не могу бесконечно учить новых девиц, — в словах Манон сквозило накопленное раздражение и усталость. — Очень тяжело наводить порядок в замке, когда не понимаешь на кого можно положиться, кому какую работу следует доверить, а так всем будет спокойнее.
Катерина кивнула, полностью одобряя её настрой и добавила:
— Надеюсь, у них хватит ума не путаться с наёмниками. Не хватало ещё, чтобы о нашем замке пошли слухи как о гнезде разврата и порока. Отец Жюль не упустит возможности распустить злые слухи.
— Ох, сеньора, нельзя так говорить, но всё верно. Я от святого отца на землях старого Бланшфора видела только хорошее. Все к нему бегали советоваться, каждый норовил побыть рядом с ним, погреться светом его души, а тут… — Манон поморщилась и вместо слов состроила ужасную рожу, копирующую местного священника.
Ну что ж, только с хозяйкой она могла поделиться своим мнением по поводу вечно недовольного смердящего едкой вонью отца Жюля. Остальные считали, что так положено, и по-другому не бывает.
— Мадам, — подошёл один из воинов, — там вас спрашивает какой-то Олав, пустить его?
— Да, проводите его на кухню. Я сейчас туда подойду, — обрадовалась Катя. Она уже начинала думать, что печник сбежал.
Вместе с Манон она заглянула к будущим кружевницам. Глазастенькая Иви и курносая Габи сидели теперь одни в небольшом помещении на хозяйском этаже. Окна этой комнаты выходили во двор и поэтому были намного крупнее, чем все остальные.
Несмотря на то, что двор больше походил на колодец и в течение дня света в нём было немного, в эти покои солнышко заглядывало по вечерам, прорываясь сквозь зубья крыши.
Катя поначалу думала выводить девочек на улицу, чтобы было больше света для их работы, но всё упиралось в чистоту. Не заметишь, как поднимется пыль и испортит весь их кропотливый труд!
Иви с Габи сидели по разные стороны окна, возле каждой из них стояли подставки с валиками, а сами они равномерно постукивали коклюшками, которые уже довольно быстро мелькали в их руках. Пока что они не плели ничего полезного для хозяйства, а лишь привыкали к ощущению скользящей нити, внимательности и усидчивости, к обязательной чистоте рук, порядку.
Катерина научила девочек подготавливаться к работе, заботиться о выданных им коклюшках из слоновой кости, тщательно протирать перед использованием серебряные булавки. До этого они учились на простеньких деревяшках, которые были обработаны на скорую руку, но теперь, оставшись вдвоём, они всё утро трепетно поглаживали выданное им богатство и с большей старательностью приступили к простенькому плетешку[11].
— Хорошо, молодцы, — похвалила Катя будущих кружевниц и развернулась к Манон. Та смотрела на тонюсенькую косичку и не могла понять, зачем такие сложности при создании столь примитивного узора?
— Это азы, Манон, такие же, как на кухне помыть овощи. Девочки должны привыкнуть и прочувствовать руками размер, толщину коклюшек, нитей, ритм движения, увидеть за косичкой или сеточкой будущий общий рисунок. Дайте время — и они освоятся.
Катерина не раз спорила сама с собою, думая, что будет с теми людьми, которых она поднимает на новый уровень в случае её возвращения домой. Находя доводы за и против, она решила, что не будет сидеть, сложа руки, боясь изменить будущее или опасаясь напрасно обнадёжить людей. Наоборот, ей надо спешить и успеть сделать как можно больше, чтобы улучшить здешнюю жизнь, тогда есть шанс, что её труды не пропадут и хотя бы кто-то из её подопечных сумеет устроить свою судьбу лучше, чем могли бы, даже без неё. Всё это возможно, если Манон поддержит все начинания и проникнется Катиными идеями. А изменить далёкое будущее она не боялась. Беды и эпидемии сотрут все знания не хуже нынешней церкви, затирающей напрочь память о достижениях римской эпохи.
Управляющая согласно кивнула в ответ на пояснения сеньоры, и вновь пожалела, что дочка младшей сестры, выданная замуж за местного крестьянина, не смогла усидеть возле мадам. Тоненькие Иви и Габи сейчас походили на ангелочков. Опрятные, причёсанные самой хозяйкой, невообразимо нарядные для крестьянских девочек.
И правда, Катерина постаралась выделить своих кружевниц и с самого начала создавала для них особую нишу. Эти девочки своими ловкими ручками будут зарабатывать больше, чем любая крестьянская семья, впрочем, даже не каждый ремесленник сравнится с ними по стоимости их кружев. Но дело даже не в доходах, а в том, что они должны соображать! Мало научится азам и выполнять выложенный перед ними рисунок, необходимо самим придумать кружево, а потом рассчитать, какие элементы надо использовать для его воплощения. А чтобы работала фантазия, необходимо насытить мозг разными сведениями, дать пищу для размышлений.
— Ну что ж, идёмте послушаем Олава. Интересно, что он там придумал с печью!
Глава 10
Приезд Леона в замок
Манон следовала за сеньорой, ловя себя на мыслях о том, что замок стал походить на жилой дом. Только основная зала оставалась общественным местом, а галерея, верхние этажи, покои, располагающиеся там, стали уютными.
Мадам заказала у гончара несколько огромных ваз в половину человеческого роста и поставила в них обрезки ветвей от вишен, яблонь, миндаля. Некоторые ветки расцвели, другие дали листочки, и серые коридоры из-за этой малости преобразились. Ещё на широких подоконниках стояли глиняные горшки с высаженной мятой, рутой или лавандой. Не сказать, что это было красиво, скорее хлопотно, но наличие хоть какой-то зелени напрочь изгоняло пустоту и мрачность.
Из-за этих цветов сеньоре де Бланшфор пришлось доказывать отцу Жюлю, что она не покушается на божье дело и не собирается тягаться с Богом в создании красоты[12], а всего лишь использует полезные растения для блага служащих в замке людей. Убедить священника помогло решение вскопать возле церкви небольшой участок земли и высадить там точно те же травы, что были посажены у замка.
Но самым неприятным во всей этой истории было непонимание, от кого отец Жюль узнал о цветах, стоящих на этажах, куда никто чужой не заходит.
