на поле возле лесного болота и скажи Регулусу оставить работу и явиться на большой причал. Мистрис Патриция желает прокатиться по заливу.
Негритенок убежал, сверкая розовыми пятками, а надсмотрщик остановился на конце причала, где находилось несколько лодок, одни из которых были привязаны к сваям, а другие стояли на якоре чуть поодаль.
— Хейнс должен был отправить кого-то проконопатить шов на "Нэнси", — пробормотал он. — Кто бы это ни был, на "Синешейке" пойдет именно он. Я не стану снимать еще одного работника с уборки табака. Какие же дуры эти женщины! Но они умеют добиваться своего — по крайней мере те из них, которые хороши собой. — Он подался вперед и крикнул: — Эй, ты там, на "Нэнси"!
Годфри Лэндлесс поднял голову, оторвав взгляд от своей работы.
— Что?
Надсмотрщик мрачно усмехнулся.
— Это Лэндлесс, тот самый малый, который как-то раз ее рассердил, — злорадно ухмыльнувшись, подумал он. — Что ж, не мое дело — разбираться с тем, кто из работников плантации ей наиболее противен. Так что нынче ей придется смириться с тем, что он будет ошиваться рядом с нею. К тому же на плантации не сыскать работника, который умел бы лучше управляться с лодкой.
Лэндлессу он сказал:
— Приведи к причалу "Синешейку" и смотри, чтобы в ней было чисто и не воняло. Через полчаса мистрис Патриция отплывет в Роузмид, и вы с Регулусом будете управлять лодкой. А вечером перегоните ее назад. Давай, шевелись!
Лэндлесс привел к причалу "Синешейку", шестнадцатифутовую открытую лодку, дочиста вымыл все внутри, особенно кормовое сиденье, поставил парус, сел и стал ждать. Вскоре наверху, на дощатом настиле причала появился Регулус и с радостной улыбкой спрыгнул в лодку, поскольку ему куда больше нравилось ходить под парусом с "молодой мисси", чем убирать урожай табака. То был высокий дюжий малый с широким лицом цвета черного дерева, преданный раб Патриции и ее служанки Чернушки. Он был первым негром, родившимся в колонии, поскольку его родителей привез сюда голландский каперский корабль, на котором в 1619 году в Виргинию была доставлена первая партия черных невольников, чем было положено здесь начало рабству. Если смотреть на него через призму почти трех сотен лет, что миновали с тех пор, Регулус мог бы показаться предвестником беды, знамением, посланным богинями мщения Эвменидами[64]. Но в тот летний день, солнечный и безмятежный, в Виргинии давно минувших времен, он представлял собою всего-навсего добродушное, смирное, беззаботное и безобидное животное.
— Сюда идти молодая мисси, — дружелюбно заметил он.
На краю причала появилась Чернушка, нагруженная подушками для сиденья. Лэндлесс, стоящий под нею на носу лодки, освободил ее от ноши и, взяв за руки, помог спуститься в лодку. Она поблагодарила улыбкой, осветившей ее миловидное коричневое лицо и показавшей все ее зубы, и прошла на корму, где с помощью Регулуса начала раскладывать на скамье подушки для своей госпожи.
Лэндлесс ждал, когда хозяйка плантации приблизится к краю причала. Но, протянув руки, чтобы ей помогли спуститься в лодку, она взглянула на него, зарделась и отпрянула назад. Правильно истолковав ее румянец и невольное движение, Лэндлесс, рассерженный и оскорбленный, напустил на себя еще более спокойный вид.
— Мне приказали сопровождать вас, сударыня, — гордо промолвил он. — Но, если вам угодно, я найду надсмотрщика и скажу ему, что вы желаете заменить меня кем-нибудь другим.
— На это нет времени, — последовал холодный ответ. — Мне все равно, кто из вас будет меня сопровождать. Мы отплываем.
Лэндлесс снова протянул ей руки. Она прикинула расстояние до лодки.
— Мне не нужна помощь, — сказала она. — Если вы отойдете в сторону, я могу спрыгнуть на нос.
— Вместо этого вы упадете в воду, сударыня, — жестко ответил Лэндлесс. — И мне придется дотронуться не только до ваших рук, чтобы вытащить вас.
Она залилась гневным румянцем, но все-таки протянула ему руки. Лэндлесс опустил ее в лодку и помог ей добраться до сиденья на корме. Она холодно поблагодарила его и сразу же заговорила с Регулусом, болтая с веселой непринужденностью ребенка. Регулус радостно улыбался; он был слугой "молодой мисси" с самого ее детства. Лэндлесс отвязал лодку, оттолкнул ее, Регулус прошел к рулю, потянул его на себя, и маленькая "Синешейка" отошла от причала, сделала широкий изящный разворот и неторопливо поплыла по протоке к водам залива.
Лэндлесс уселся на носу и отвернулся от группы, устроившейся на корме. Патриция откинулась на подушки и открыла книгу, Чернушка шепотом флиртовала с Регулусом, который сидел на корточках, держа в руке руль. Ветра почти не было, дул он с берега, и "Синешейка" неуклонно, хотя и вяло двигалась по протоке между бархатных приливных болот. Лодка разрезала воду с томным плеском. Было очень жарко, и от взгляда на стальную безоблачную голубизну небес резало глаза. Только на юго-западе линия облаков становилась похожа на вершины Альп.
Солнечный свет на белых страницах книги слепил Патрицию, зной и ленивое покачивание лодки навевали на нее сон. С полным томления вздохом она закрыла книгу и, взяв у Чернушки свой веер, положила его на лицо и свернулась калачиком среди своих подушек.
— Я немного посплю, — сказала она своей служанке и спокойно перенеслась в царство снов.
Она стояла на балконе вместе с сэром Чарльзом Кэрью, глядя вниз на бесконечную фантастическую процессию, которая шествовала под развевающимися знаменами под звуки литавр и фанфар, когда ее вдруг разбудил голос Лэндлесса. Открыв глаза, она увидела, что он стоит над ней.
— В чем дело? — холодно спросила она.
— Мне жаль будить вас, сударыня, но приближается шквал.
Она села и огляделась по сторонам. "Синешейка" вышла из протоки и то вздымалась, то опускалась на длинных волнах на просторе залива, раскинувшегося перед ними до самого ярко-синего горизонта. На севере и востоке вода смыкалась с небом, на западе на расстоянии в милю виднелся низкий лесистый берег, который они огибали.
— Светит солнце, — недоуменно молвила Патриция. — И небо ясно.
— Оглянитесь.
Она оглянулась и вскрикнула. "Снежные вершины Альп" исчезли, и улыбающиеся небеса медленно затягивались пеленой серо-черных туч. Прямо у Патриции на глазах они закрыли солнце.
— Нам лучше немедля идти к берегу, — сказал Лэндлесс. — Мы можем добраться до него раньше, чем разразится шторм, и найти укрытие для вас до того, как он закончится.
Патриция воскликнула:
— Мы же находимся не далее, чем в трех милях от Роузмида! Наверняка мы сможем добраться до усадьбы Кэррингтонов до того, как нас настигнут эти тучи.
— Вряд ли, сударыня.
— Регулус! — повелительно крикнула его хозяйка. — Мы же сможем добраться до Роузмида до начала шторма, не так ли?
