— перебивает она меня.
Я хочу ответить, но только шумно сглатываю, а Милена уже разворачивается и идет в душевую, покачивая бедрами.
Не поднимая глаз на Альку, прохожу через душевые в бассейн. Настроение падает до нуля. Наши поцелуи с Никитой теперь кажутся чем-то нереальным. Может, они мне приснились? Как он мог повестись на меня после роскошной Милки?
Стараюсь не вертеть головой по сторонам, но глаза сами выискивают в толпе знакомую фигуру, и в висках начинает пульсировать кровь.
Все еще хуже, чем я думала. Никита не просто лучший, он идеальный. По нему легко можно изучать анатомию. И хоть качок Ляшко тоже рельефный, рядом с Топольским он выглядит как трактор рядом с люксовым автомобилем. Таким, к примеру, в котором ехал вчерашний «Бонд»…
Опять он некстати вспомнился. Я даже головой мотнула и постаралась забиться на самую дальнюю скамейку.
— Заречная! — кричит физрук. — Иди сюда, будешь мне помогать.
Иду к бортику, а сама мысленно умираю, представляя Никиту с Миленой. Спотыкаюсь и чуть не падаю, меня вовремя подхватывает физрук.
— Смотри под ноги, Заречная! — ворчит он, а я не могу дышать, потому что Милена походит к Топольскому и с улыбкой с ним заговаривает.
Не только заговаривает. Проводит рукой по резинке шорт, касается живота. И меня будто молнией пронзает. Зачем я это увидела?
Никита ловит ее за запястье, отводит руку в сторону и бросает быстрый взгляд в мою сторону. Торопливо отвожу глаза, но поздно. Топольский хмурится, а мне хочется исчезнуть.
— Бери журнал и карандаш, будешь записывать результаты, — говорит физрук, и я заставляю себя собраться.
Ничего не происходит такого, к чему я не была готова. Милена с Никитой были парой, когда я пришла в лицей. У них было все «по-взрослому». Они оба элитные, на что я рассчитывала?
На автомате записываю цифры, которые диктует физрук. Когда плывет Никита, не могу отвести взгляд, а когда он выходит из бассейна, вообще забываю обо всем.
Струйки воды стекают по телу вниз. Никита набрасывает полотенце на плечи и идет в нашу сторону. Я стараюсь не смотреть на его мокрые шорты, но как нарочно ничего не получается. В конце концов даже физрук не выдерживает.
— Заречная, ты записала результат Топольского? Чего тогда ворон считаешь? Пиши давай, а не смотри туда, куда смотреть не обязательно.
Я краснею и быстро записываю время, за которое проплыл Никита. Конечно, он уложился в норматив. В нижний порог.
Топольский разговаривает с физруком, а потом подходит к мне и как будто заглядывает в журнал. У меня начинают дрожать руки, я чувствую, что сейчас упаду, когда слышу на своем затылке горячее дыхание.
— Покажи мне мой результат, Мышка, — говорит он негромко, пока физрук свистит в свой свисток. Берет у меня журнал, и наши руки на миг соприкасаются.
— Иди переодевайся, Топольский, — отбирает у Никиты журнал физрук. — А ты, Заречная, не спи, записывай.
Никита отдает журнал и снова прикасается к моим рукам. В ушах стучит, в груди бухает, кажется, что у меня вместо крови электрический ток.
Парни уже все проплыли, теперь плывут девушки. Милена тоже легко укладывается в норматив, и меня снова начинает грызть зависть.
— Давай сюда, — физрук забирает у меня журнал и объявляет пять минут перерыва.
— А ты не хочешь поплавать, Заречная? — слышу язвительный голос.
Поднимаю голову — Милка. Стоит и сверлит взглядом. Решаю не отвечать, отворачиваюсь и вижу, что меня зовет Алька.
— Маш, подержи, пожалуйста, — протягивает она заколку. — Все равно волосы уже намокли.
Я наклоняюсь за заколкой, и тут в спину прилетает сильны толчок.
— Иди и ты сдай норматив, чертова выскочка, — слышу злобное шипение, но уже через секунду не слышу ничего, потому что надо мной смыкается толща воды, и я понимаю, что тону.
Дорогие читатели! На портале были некоторые сложности, из-за которых я приостановила выкладку, поскольку не понимала, какая дальнейшая судьба моих книг. Теперь все определилось, я остаюсь здесь, и мы продолжаем следить за историей Маши и Никиты в прежнем режиме, 3-4 раза в неделю. Возможно и чаще. Я рада, что снова с вами! Ваша Дина.
Глава 19
Маша
Вода заливает уши, глаза. Боюсь вдохнуть, сцепляю зубы и начинаю отчаянно двигать всеми конечностями. В тот же миг рядом раздается всплеск, и меня с силой выталкивают из воды на поверхность.
— Дыши, Маша, дыши, — слышу глухой голос, как будто я все еще под водой.
Но все равно задыхаюсь, и меня лупят по спине ладонью. Наклоняюсь вперед, начинаю дышать, хватая ртом воздух. Из ушей выливается вода, открываю глаза, но ничего не вижу.
Очки мои утонули, а без них я совсем слепая. Мертвой хваткой цепляюсь за своего спасителя и жду, пока немного восстановится зрение. Мне бы хоть людей от предметов начать отличать.
Возле бассейна толпится народ. Лиц не видно, да и очертания силуэтов слишком размытые. Глаза снова затягивает влагой — мне и обидно, и стыдно, что я свалилась в бассейн на глазах у половины класса.
— Макс, давай ее сюда, я помогу, — слышу чей-то голос, кажется Ляшко. Он звучит глухо, как будто я еще под водой. Значит, за мной прыгнул Каменский?
Вяло шевелю руками и позволяю дотянуть себя до бортика, а потом сама цепляюсь за поручни. Меня хватают за плечи и без особых усилий выдергивают из воды. Каменский выбирается следом, подставляет руку.
— Машка, ты как туда упала? — спрашивает он, но я молчу. Макс не видел, как меня толкнула Милена, он первый сдал норматив и ушел в раздевалку следом за Топольским.
Радуюсь про себя, что Никита не видел моего позора, не хочу, чтобы он видел меня такой жалкой и мокрой.
— Все нормально? Стоять можешь? — спрашивает голос с другой стороны. Все-таки я не ошиблась, это Дима Ляшко. Вода вылилась из ушей, и я хотя бы различаю голоса.
Киваю головой и бормочу «Спасибо». Я бессовестно вру, потому что ничего не нормально. Не может быть нормально, если ты не умеешь плавать, а тебя толкают в бассейн, еще и у всех на глазах.
Дрожь бьет не только от холода, а и от стыда. Кожа покрывается мурашками, обхватываю себя за плечи. Руки тоже дрожат, ноги подгибаются. Я должна идти, бежать в раздевалку. Снять мокрую одежду, встать под горячий душ. И
