Иван Александрович кивнул.
— Не буду я тебя сдавать. Пока. Если ваши прилетят, лучше не ссориться хотя бы с одними инопланетянами, а если нет… Может, действительно, поможешь. Жить будешь тут. Квартира пустая. Наследники не скоро объявятся. С соседками поговорю. Скажу… Скажу, что внук приехал Тамары из заграницы. Они поохают и поверят. Продукты принесу. Ключи… оставлю. Работай. И я буду звонить каждый день. В десять утра. Если не позвоню… уходи. На другие звонки не отвечай. Если вдруг ты не возьмешь трубку… буду знать, что ты ушел из квартиры. Договор?
Он протянул руку, которую Креон обхватил за предплечье по киорийскому обычаю. Мужчина удивлённо взглянул на их руки, расцепил хватку и взял ладонью за ладонь.
— Вот так у нас принято.
— Я запомню. И спасибо.
…Когда из плотной темноты вдруг проступил смутный образ женщины, Ольга лишь вяло удивилась, пытаясь разглядеть, кого же к ней принесло. На мгновение показалось, что это Саша, но наваждение сразу же схлынуло, когда незнакомка резко качнула головой. Подруге подобные жесты были совершенно несвойственны.
Та приблизилась, разглядывая ее, словно пытаясь узнать. Что странно, ведь они никогда не встречались. Ольга бы запомнила этот взгляд. Да и глаза… Глаза! Она уже видела такие. Только у кого? И когда? И что вообще с ней происходит?
Женщина что-то произнесла, но ее слова сливались в сплошной поток бессмысленной речи. Странный сон. Темный какой-то и непонятный. Не надо было опять работать допоздна. И сны нормальные бы снились. Кому-то даже Брэд Питт является, а ей вот никогда… Даже жаль. Хотя, честно говоря, голливудский блондин ее совсем не вдохновлял. То ли дело брюнеты…
И снова странное впечатление. Будто она кого-то видела. И забыла. А ведь и женщина с темными волосами. Красивая. И фигура тоже ничего. Почему к другим являются мужики, а к ней — женщина? Или это образ из подавленных подростковых мечтаний? Да, когда-то она тоже хотела быть и постройнее, и потоньше. Воздушнее. Чтобы явился красавец, подхватил на руки и увез в счастливое, светлое будущее… В конце концов, всем хочется помечтать.
Ее мечты кончились, когда первая любовь — Паша Овечкин из соседнего класса, с которым они часто ходили вместе домой — по дороге было — при виде хулиганов вдруг разнылся и начал скулить, что котенок без мамки. Сама Ольга, будучи на голову выше и своего избранника и незадачливых грабителей, тогда не растерялась: быстро всем рюкзаком по мордасам надавала, а еще пригрозила участковому пожаловаться и заявление написать. А потом проводила Овечкина до дома и поняла, что любовь как-то прошла. Совсем.
А вот женщина никуда не делась. Стоит рядышком. Смотрит. А вокруг уже снег идет. И переулок тот самый. И темно. Зима же. Только холода нет. А небо низко-низко. Кажется, что на крыши сейчас ляжет. Седьмой класс был. Начальную школу Ольга в деревне закончил. А потом бабушка уговорила маму прописать ее в свою квартиру, и в среднюю она уже пошла в Москве. Сложно было. Но она справилась. Всегда справлялась. Как иначе? Рассчитывать не на кого было. Не на Овечкина же…
— Я умерла, да?
Память вернулась как-то сразу и вдруг. Одним моментом. И стало грустно. Обидно немного. Что она там прожила? Тридцать лет? Нет ничего. Особенно, если считать, что мозги появляются не раньше двадцати. Да и потом… Диплом. Работа. Карьера, черт бы ее не видал.
Полупрозрачная женщина вдруг взяла ее за руку. Заглянула в лицо. Положила ладонь на грудь. Глубоко и показательно вздохнула, прикрыв глаза. Ольга нахмурилась, пытаясь понять. Она почти ничего не чувствовала. Но если сосредоточиться…
Пальцы незнакомки на груди начали отбивать ритм. Тук. Тук. Тук. Сначала едва ощутимый, он становился все ярче и четче. Громче. Ворвавшись вдруг в узкий переулок резким писком. Заставившим вскинуть голову. Заглянуть в глаза женщины. И увидеть улыбку. Она толкнула ее в грудь, и этот толчок Ольга вдруг ощутила всем телом. Таким тяжелым, неповоротливым телом…
Переулок исчез. Вокруг снова стало темно. Но эту темноту она знала. Глаза открывать было откровенно страшно. Писк над головой не смолкал. И теперь она знала, что сердце ее бьется. Значит — жива. Значит, еще поборется…
Глава 25
…Она запрокинула голову и застонала. Тело горело и дрожало. Перед глазами встала золотистая луна в окружении тонких облаков.
— Тебе идет этот свет…
Мужская ладонь скользнула по животу к груди. Сжала, вырывая вздох. Саша опустила взгляд, разглядывая Икара, лежащего на пледе. Игра лунного света и теней делала его совершенно нереальным.
— Тебе тоже…
Она провела ладонью по влажной коже. Он перехватил ее и поднес к губам. От чего тело покрылось мурашками. Или это из-за прохладного воздуха в горах? Пока они были заняты, девушка даже не заметила, что вокруг похолодало. А теперь вдруг ощутила всем телом.
— Иди ко мне, замерзнешь…
Принц потянул ее на себя, натягивая сверху второе одеяло. Саша легла, прижавшись щекой к плечу, вдыхая терпкий запах пота и улыбаясь. Его забота волновала и согревала больше, чем секс. Хотя именно с Икаром она поняла, что такое возбуждаться от одного только взгляда. Никто и никогда не смотрел на нее так. И никто так не заботился.
— Тебе не холодно от земли?
— Нет, — по голосу она поняла, что мужчина улыбается. Он оказался куда эмоциональнее, чем казалось в начале. — Одеяло теплое и с термообработкой. Мы можем здесь задержаться. Облака должны скоро рассеяться. А звезды тут ближе.
При мысли о том, чтобы задержаться низ живота опалило жаром. Их тела все еще были соединены. И она почувствовала, что Икар откликнулся на ее возбуждение. Стал тверже. Подняла голову. Заглянула в потемневшие глаза.
— Звезды, значит, ближе?
— Определенно…
Пальцы принца залегли на затылок, притягивая ее голову ближе. Губы. Такие теплые. Такие родные. На звезды можно полюбоваться потом…
…Саша проснулась с острым ощущением потери. Тоски. Почти физической боли. Икар. Где он сейчас? Она скучала. И сны отражали чувства, возвращая ее в те недолгие дни, когда они были вместе. Как же ей хотелось, чтобы принц оказался рядом… Появился, забрал от этроссов. Спас. И все закончилось. Ольга жива и здорова. Филис, Байон, Креон… Все в порядке. И все на Земле.
Но чудес не бывает. Или вся ее удача и персональный лимит на чудеса закончились в тот день, когда Икар забрал ее на Киорис. Тогда ей точно повезло. А теперь маятник качнулся в обратную сторону, возвращая все к равновесию. Чуда не будет. Выживать нужно самой.
Саша заставила себя встать. Глубоко вздохнула. Растерла лицо. И начала делать те упражнения, которые показывала Филис по пути на Базар. Они помогали немного прояснить разум и собраться с мыслями. А трезвый и спокойный ум ей нужен. Необходим.
Оказалось, что в маленькой комнате два на два метра, при полном отсутствии общения, легко сойти с ума. Тяжелые мысли начинали одолевать сразу же после пробуждения. А паника подступала на втором часу. Страх изматывал. И после всплеска эмоций приходила апатия. Хотелось просто лежать на койке и смотреть в стену, ожидая, когда уже случится хоть что-нибудь, что разрушит оглушающую тишину и бездействие.
