здоровье.
В юрте было темно и очень жарко. Шубуун с закрытыми глазами лежала на досках, прикрытых мараловыми шкурами, прямо возле небольшой железной печурки. Сверху она еще была накрыта старым ватным одеялом непонятного цвета, а поверх его – двумя или тремя мохнатыми шкурами. Как ни всматривался в них Троеглазов, присевший рядом, так и не смог понять, чьи они.
– Это волчьи шкуры, – шепотом сказала Шубуун, казалось, прочитав мысли Троеглазова. От удивления он растерялся настолько, что не смог вымолвить ни слова.
– Ты не удивляйся, – продолжила старуха, – я все вижу по твоему лицу. И о чем думаешь, и о чем хочешь спросить, да не решаешься.
– Шубуун, ты меня пугаешь, – сознался Троеглазов, – от тебя ничего невозможно скрыть. Ты умеешь читать мысли и столькими еще премудростями владеешь, а живешь в таких нечеловеческих условиях. Зачем?
– Я выполняю то, что мне поручено.
– Кем поручено?
– Судьбой.
– Извини, не совсем понимаю твой язык. Это слишком сложно для понимания… Почему ты не живешь с людьми? Тебе уже много лет, а случись что, тебе никто не сможет помочь.
– А мне не надо помогать. Я уйду только тогда, когда до конца выполню свой долг. И ты мне в этом можешь помочь.
– Уйти на тот свет? – Троеглазов удивленно посмотрел на Шубуун. Отблески пламени отбрасывали тень на лицо старухи, отчего оно казалось нереальным, похожим на гипсовую маску.
– Покажи мне гау, – попросила Шубуун, уйдя от прямого ответа.
И хотя Троеглазов не знал, что такое гау, он сразу понял, о чем говорит Шубуун. Он снял с шеи цепочку, на которой висел Воитель, и положил его в ладонь старушки.
Она долго держала амулет в кулаке, потом поднесла к глазам и стала внимательно разглядывать изображение. По мере того как она тщательно исследовала каждый штрих на золотой пластине, на ее сморщенном лице появилось подобие улыбки.
– Я оставлю гау пока у себя. Мне надо его хорошо изучить. А вот тебе пора в дорогу.
– Не понял? Ты меня прогоняешь?
– Откуда у тебя это? – Шубуун приподнялась на локте, чтобы лучше было видно собеседника, и, пристально глядя ему в глаза, продолжила свой допрос: – Ты ведь его получил не так давно?
– Лет двадцать назад.
– А кто тебе его передал? Только не обманывай, ты же знаешь, я все пойму по глазам!
– А зачем врать? Мне передал его перед смертью мой начальник по геологоразведочной экспедиции Николай Меженков. А к нему амулет попал не самым достойным образом. Он его еще мальчишкой выкрал у одного бергала по фамилии Замаев. Я этого Замаева нашел – бедный, несчастный спившийся старик, который одной ногой уже в могиле. Он мне рассказал, как получил амулет от своей бабки, которая строго наказывала ему его сберечь. А он сберечь не смог…
– А что же бабка?
– Померла… Во сне к нему часто приходила, плакала, ругала сильно, что не уберег айяндакское сокровище.
– Айяндакское? – переспросила Шубуун.
– Да, именно так.
– А жена у него была? Дети?
– Жены не было. По молодости случился роман с юной девушкой, школьницей еще, так ее отец неизвестно куда увез. Но Замаев считает, что она могла родить ребенка.
– Сколько ей сейчас может быть лет?
– Кому, этой школьнице? Не знаю… Примерно лет сорок пять – пятьдесят.
– Это плохо… старая она уже. А ты сможешь найти ее?
Троеглазов удивленно посмотрел на Шубуун.
– Зачем?
– Так сможешь или нет?
– Он мне сказал, что ее зовут Синецкая Лилия. И отчество такое… необычное.
Троеглазов задумался, пытаясь вспомнить отчество неведомой ему Лилии. Шубуун тоже молчала, по-прежнему внимательно разглядывая Воителя. Особенно ее заинтересовали зубчики по краям амулета, напоминающие бороздки ключа.
– Вспомнил! – вскрикнул Троеглазов. – Лилия Эдгаровна!
– А теперь слушай меня внимательно…
До деревни, где была оставлена машина, Троеглазов добрался быстро. Ориентировался в лесу и в горах он хорошо, поэтому всю обратную дорогу не шел, а бежал.
Дед Степанов с Ванькой возились во дворе – пытались починить завалившуюся изгородь. Когда Троеглазов окликнул их, дед сначала заулыбался, но, увидев, что Троеглазов один, мгновенно изменился в лице:
– А где ж ты товарищей своих потерял? Никак случилось чего?
– Да так… По мелочи. Шубуун приболела, а мне вот срочно надо в Москву ехать. Всего на несколько дней. Так что они у шаманки гостят, а я за машиной пришел.
– Так, мил-человек, давай баньку, что ли, организуем?
– Спасибо, но дело у меня срочное. Я в речке искупнусь, перекушу, чем придется, – и в путь.
Пока Троеглазов разбирал вещи в машине, дед поспешил в дом. Оттуда выбежала бабка Дуся с расспросами, что же случилось с шаманкой. Троеглазов в детали вдаваться не стал, сказал, что, видимо, скрутил ревматизм. Про встречу с уголовниками и ранение Тимофея он решил не рассказывать. Баба Дуся стала накрывать на стол.
Глядя на картошку, закипающую на огне, Владлен Алексеевич почувствовал приступ голода. За последние несколько дней он ел несколько раз, и то в основном сушеное мясо да грибы. Поэтому он с нетерпением ждал, когда хозяйка поставит на стол блюдо со свежей картошкой, присыпанной мелко порубленным укропом. Ух, какая вкуснотища! Никакие заморские деликатесы не могут сравниться с ароматом, исходящим от этой незатейливой крестьянской еды…
Ванька стал проситься с Троеглазовым в город. Сочинил историю, как сильно успел соскучиться по сестре и матери, даже скупую мужскую слезу выдавить сумел, чтобы разжалобить бабушку. Однако старики проявили небывалую твердость духа и отказали внуку. В результате чего расстроенный Иван толком с Владленом Алексеевичем не попрощался – побежал в столярку плакать уже по-настоящему.
По дороге в город Троеглазов все время крутил ручку радиоприемника, чтобы поймать местные новости. И ему повезло. В сводке криминальных новостей прозвучало сообщение, что преступники, сбежавшие неделю назад из СИЗО № 6712, до сих пор не задержаны. Рейды по дачным массивам, адресам родственников и знакомых беглецов пока положительных результатов не дали.
Не хотелось думать о том, что беглые зэки все еще находятся в том районе, где остались его партнеры по экспедиции. Но жилище Шубуун довольно хорошо спрятано от посторонних глаз. Да и Тимофей хоть и слаб еще, но отпор дать сумеет. Они-то, конечно, думают, что убили его, а Тим, как настоящий богатырь из русской сказки, испил живой водицы и воскрес.
Шубуун так до конца и не рассказала ему, зачем ей нужна помощница. Она, как обычно, полунамеками дала понять, что знает, где находится то место, куда так стремятся Троеглазов и Марина, но вход в него надежно защищен. Сигора – это имя духа, охраняющего сокровища Айян-Даки, той самой владычицы, о которой, видимо, и рассказывала
