главную дорогу. — Так как, никакие проекты не ждут твоего возвращения из отпуска?
Он не торопит, просто вновь повисшее в машине молчание напряжением оседает на плечи.
— Что ты задумал? — наконец-то отзывается Демид, бросив на него быстрый взгляд и тут же вернув всё внимание дороге.
— Ничего. Абсолютно ничего. Ты слишком плохо обо мне думаешь.
Слава строит оскорбленную невинность, прекрасно зная, что это не сработает. Не с Демидом.
— А всё же?
— Хочу съездить к матери. Если у тебя планы, то подбрось до ближайшего вокзала, дальше мы сами. Или я поеду один, если ты заберёшь Аню домой. Так даже лучше будет, я думаю…
Последнее Слава произносит уже совсем тихо.
— Так что? — торопит он, так и не дождавшись ответа. Однако Демид снова ничего и не говорит, лишь разворачивается на ближайшем возможном для этого участке дороги, меняя направление и тем самым отвечая.
— Спасибо.
Слава прижимается затылком к подголовнику, прикрывая глаза и тихо выдыхая.
Плечо под пластырем неприятно пульсирует, а мысли в голове разбегаются, не давая ухватить себя за эфемерный хвост.
Сидр, Богдан, Герман…
Произошедшие события тянутся друг за другом, словно нанизанные на нитку бусины.
«Ты мой сын».
Слава зажмуривается до боли.
«Я будто ведомый за верёвку осёл. Провели от и до, чтобы я оказался нос к носу с Демидом. Чтобы я убил их…»
Злость тугой спиралью скручивается внутри и руки сами собой сжимаются в кулаки. От того чтобы пустить их в ход Славу удерживает лишь понимание, что до Германа не дотянуться.
«Приглашение в команду, совместная охота… Одна большая чёртова ловушка, в которую я с удовольствием шагнул!» — Слава прикусывает губу, торопливо перебирая в памяти бусины-события и добирается до того самого дня, когда Фёдор Игнатьевич позвал его к себе в кабинет чтобы показать папку. Те чёртовых несколько листов досье. Наживка, которую он с радостью заглотил.
Мат, который Слава за последние годы научил себя сдерживать, так и рвётся с языка, но застревает в горле, когда сжатый кулак накрывает и чуть сжимает горячая ладонь. От этого простого действия сжатая внутри пружина ослабевает, позволяя немного расслабиться и разжать кулаки.
— Он сказал, что он мой отец, — спустя некоторое время наконец-то шепчет Слава.
— И ты ему веришь? — спокойно уточняет Демид вместо того чтобы переспросить, давая тем самым понять, что в лесу он слышал слова Германа.
— Не знаю. Я о своём отце вообще ничего не знаю. Даже имени, — Слава невесело усмехается, рассматривая потолок над головой. — В детстве я спрашивал у матери. Пытался узнать хоть что-то, но единственное чего от неё добился, что он мудак. Помню, я на неё тогда очень обиделся, а потом увидел, как она плачет. Больше мы с ней о нём не говорили.
— И ты хочешь поговорить о нём сейчас, — Демид не спрашивает, просто констатирует факт.
Ответа не требуется, и Слава молчит, рассматривая спокойный сосредоточенный профиль. Поговорить с матерью ему так или иначе придётся, как и добраться до Германа.
— Да, — всё-таки отзывается Слава, нарушая установившуюся в салоне тишину. — Пожалуй, пришло время для этого разговора.
* * *
Первый телефонный звонок застаёт их за обедом в придорожной забегаловке, где Аня с аппетитом вгрызается в куриную ножку. Выходя наружу, Слава мысленно прощается с неплохой на вид котлетой, на которую положила глаз дочь, и посмеивается. Вот только улыбка исчезает, стоит только принять вызов.
— Тут пусто, Слав, — сообщает Сабина. — Соседи сказали, что они уехали пару часов назад.
«Не успели…»
Слава раздосадовано прикусывает губу, не позволяя себе думать о том, что иначе и быть не могло. Не позволяя себе отчаиваться.
«Куда они могут поехать?»
Какая-то мысль зудит в голове, будто маленькая рыбёшка, плавая где-то совсем рядом, но никак не даваясь в руки.
— Слав?
— Подожди секунду, — просит он, сдавливая пальцами переносицу и пытаясь игнорировать окружающий шум.
«Ну же, думай. Вспоминай!»
Из кафе наружу вываливается компания, и Слава спешит отступить, едва не прижимаясь спиной к большому окну.
— Поторопитесь, вдруг без нас уедут? — обеспокоенно требует какая-то девчонка, и Слава оборачивается, отслеживая её взгляд до белого микроавтобуса.
— Не уедет, куда ж он без нас? — отзывается парень, закидывая ей руку на плечи и утягивая дальше. — Всё проплачено.
— Нам сказали, что стоянка двадцать минут и время почти истекло! — заявляет девчонка и, вынырнув из-под руки, припускает к микроавтобусу.
— Лучше бы на машине поехали… — ворчит третий.
— Так и спросил бы у отца. Доехали бы нормально. Ты же говорил, что она всё равно вечно в гараже стоит.
Слава рассеянно наблюдает за тем, как парни припускают к пискнувшему сигналом микроавтобусу. Что-то в подслушанном разговоре цепляет его, а потом в голове словно щёлкает.
«Гараж!»
— Сабин, ты ещё там?
— Думала, ты обо мне уже забыл, — подначивает Сабина по ту сторону трубки. — Что-то придумал?
— Скорее вспомнил. Богдан говорил, что у них есть гараж.
— Ты серьёзно? Слав, они давно свалили из города. Зачем им тут оставаться?
— Сабин, ну пожалуйста? Пожалуйста, а? — Слава подпускает в голос больше просительных ноток. Сейчас он готов перед ней стелиться.
Из-за Германа, которого можно было попробовать там прижать, из-за Богдана, который остался с ними. Укушенный против двух охотников.
«Он не тронет собственного сына» — успокаивает себя Слава, но рука невольно тянется к прорехе на плече и пластырю под ней.
«Ты мой сын» — снова звучат в голове слова Германа.
«Не тронет же?..»
Внезапный порыв ветра бросает в лицо пригоршню пыли заставляя зажмуриться и растереть глаза.
— Слав, ты там?
— А? Да, прости, задумался. Ты что-то говорила?
— Где мы найдём этот твой гараж? Это же, как иголку в стоге сена искать.
— Богдан говорил, что гаражи в их районе остались только в одном месте. Так что посмотри по карте. Не думаю, что они сильно далеко от дома.
— Тебя ждать? Где
