– А что за работы?
– По добыче эфириуса. Понятия не имею, что там делают. Какой-нибудь низкоквалифицированный труд, наверное. Мы же пришельцы. Наше назначение в Эдеме творить. На что-то другое надо переучиваться, вкладывать деньги и время в образование. А где их взять, когда нужно вернуть долг? Да и местное население не обрадовалось бы таким конкурентам на рынке труда.
– Мари, подожди. А сколько Том должен? Если только налог, то я без проблем смогу одолжить. Зарплата ведь скоро. К тому же мне предложили создать на заказ платье. Думаю, смогу наскрести эфи триста.
Мари резко развернулась на стуле и с изумлением на меня посмотрела.
– Кара, ты серьезно? Вы же с Томом почти не знакомы.
Я пожала плечами.
– Зато я знаю тебя и хочу помочь. Мы ведь подруги. И разве не ты говорила, что писатели должны держаться вместе? Уверена, случись такое с моим парнем, ты бы тоже в стороне не осталась.
– С твоим парнем такого никогда не случится, – едко усмехнулась она. – У Шона Феррена в голове все в порядке. В отличие от Тома. – Мари покусала губу, будто подбирая слова, а потом тяжело вздохнула: – Он должен не триста эфи, а тридцать тысяч.
От этой цифры я округлила глаза.
– Что? Но это же целое состояние… Как такое возможно?
– Ну, в прошлом месяце он крупно проигрался в карты… С этого все началось. Истратил свои накопления, чтобы расплатиться, а у него к тому же были кредиты… Ай, Кара, не хочу вспоминать. Но даже если бы у меня и имелась нужная сумма, она бы не спасла Тома. Он говорит, что выдохся. Может, новое место работы ему и подойдет. Разберется с долгами, соберется с мыслями и со временем вернется в Пантеон. Такое тоже бывает.
После этого разговора гнетущее ощущение смутного беспокойства поселилось у меня в груди. Да, я помнила, каким нервным, перевозбужденным был Том в нашу последнюю встречу, как он орал на Мари, а она пыталась его урезонить. В таком состоянии ничего путного не создашь. Может, подруга и была права, когда говорила, что он сам со всем разберется. Но мы были в Эдеме. В месте, где самое невозможное было возможным. И мне не верилось, что ничего нельзя предпринять. Поэтому решила обратиться за советом к Даниэлю.
– Привет! Ты уже слышал, что парня Мари уволили из Пантеона за неуплату налога? – хмуро поинтересовалась я, едва проскользнув в его космосферу.
– Что? А, да… Не повезло, – рассеянно отозвался он, витая мыслями где-то далеко. – Но такое часто бывает.
– Что ты имеешь в виду? – Я внимательнее присмотрелась к приятелю.
Привычная мягкая улыбка исчезла с его губ, а внутренний свет будто поугас, включив режим экономии. Даниэля определенно что-то беспокоило.
– Вроде бы многих писателей со временем отсюда увольняют. Кого-то раньше, кого-то позже. Работа здесь специфическая. Нужно вдохновение и концентрация… Не знаю, чем именно они потом занимаются, но возвращаются обратно редко. Может, не хотят, потому что новая жизнь их устраивает, а прежняя надоела.
– Даниэль, у тебя что-то случилось? – тихо спросила я, понимая, что разговор свернул на что-то личное.
– Нет, все нормально, – отмахнулся приятель и бодрее добавил: – Над проектом работаю. Этот дурацкий шлем меня скоро доконает.
– Даниэль! Мы же друзья. Признавайся, в чем дело.
Приятель немного помялся, но все же рассказал, что Кларисса к нему охладела и он не знает, как реанимировать их отношения. Неужели Мари оказалась права в подозрениях на ее счет? Я надеялась, что она ошиблась. Поэтому предложила устроить ей грандиозное свидание, чтобы напомнить, как вместе им было хорошо. Хотя бы в том кинотеатре под открытым небом, куда меня недавно возил Шон. А если это ничего не даст, то постараться с ней откровенно все обсудить.
Даниэль приободрился, получив руководство к действию, и я, пожелав ему удачи, направилась к Тиму и Максу. Но парни были настолько поглощены своими пернатыми и грызунами, что от меня отмахнулись.
– Пф-ф, Кара, не забивай себе голову ерундой, – пробормотал Тим, даже не взглянув в мою сторону. – Лучше скажи, о чем, по-твоему, думает эта крыса?
Наверное, приятели были правы. В конце концов, и в моем мире люди постоянно переходят с одной работы на другую, и ничего плохого в этом нет. Да и кредиты, пускай и с напрягом, но все же выплачивают. Так отчего же новость, что это случилось с Томом, меня так встревожила? Возможно, потому, что я не ожидала, что нечто подобное может произойти с одним из нас, писателей, представителей класса избранных, в месте, которое казалось мне чуть ли не райским.
Я задумчиво бродила по коридорам центральной трубы, разглядывая портреты авторов, чьи имена навсегда останутся в памяти жителей Эдема, пока случайно не наткнулась на знакомую мужскую фигуру в синем костюме.
– Привет, Шон, – тихо сказала, подходя поближе. – Не ожидала тебя здесь встретить.
Он стоял напротив изображения какой-то рыжеволосой писательницы, но, едва услышал мой голос, медленно отвернулся.
– Я часто прихожу сюда, когда надо подумать, – бесцветно произнес Шон, и мне вспомнилось, что капсулы топов висят как раз в этом секторе Пантеона. Удобно. – А ты что здесь делаешь?
– То же самое.
Он нахмурился и внимательно на меня посмотрел.
– У тебя что-то случилось?
– Не у меня. Парня моей подруги уволили из Пантеона и куда-то перевели, чтобы отработать долг. А сумма немаленькая. Я бы хотела им как-то помочь, но не знаю, что можно сделать в такой ситуации.
– Взять его опыт на вооружение и выбросить ненужные мысли из головы.
Я усмехнулась.
– Так я и думала, что ты скажешь именно это. И все же, неужели ничего нельзя предпринять?
С минуту Шон молчал, обдумывая ответ. Потом коснулся пальцами моего подбородка, приподнимая, подтягивая поближе к себе, и произнес очень серьезно:
– Послушай меня, Карина. Писателей Пантеона за долги вследствие ряда причин периодически увольняют, и ты с этим ничего не поделаешь. Такова данность.
Его правая рука отпустила мой подбородок и рефлекторно взметнулась вверх. Но Шон, поморщившись, одернул себя и опустил ее в карман пиджака.
– Работы – не самое приятное место, но шанс вернуться обратно есть у всех. Все зависит от степени желания. Если парень твоей подруги мобилизует внутренние ресурсы, то сумеет самостоятельно разобраться с долгом. Он взрослый мужчина и сам в ответе за свою судьбу. Что до тебя, Мандариновая девочка, запомни одну простую истину: нельзя всех спасти. Просто потому, что это в принципе невозможно. А значит, лучшее, что ты можешь сделать в сложившейся ситуации, это извлечь из нее урок: не заводить долгов.
Шон что-то еще хотел добавить, но его взгляд переместился мне за спину, и он осекся. Я медленно обернулась и увидела Механического человека, выходившего из лифта.
