и бижутерией в морозилке.
— В морозилке? — удивился генерал и посмотрел на Жилина.
— Женские «тараканы». — махнул рукой профессор. — Она думает, что там искать не будут.
— Продолжай.
— Все вещи на месте, признаков сбора нет.
— Ясно. Найди Ивана, пусть подымает всех местных на уши. Потом обратно ко мне.
— Есть!
— Да, профессор, очень странная ситуация. — Некрасов сел напротив Жилина. — Но я уверен, что мы найдём Марию Александровну. Не переживайте.
— Как не переживать? — сокрушённо ответил Сергей Кондратьевич. — Она мне больше, чем дочь, я без неё, как без рук.
— А Вы всё подготовили к отъезду?
— Какому отъезду? Бросить Машу?! — Жилин вскочил. — Я без Маши не поеду никуда!
— Сергей Кондратьевич, — генерал тоже поднялся из-за стола, — пожалуйста, не надо условий. Мы ещё ничего не знаем. Может, несчастный случай, и она в больнице, тогда всё скоро выясним. А может, мимолётное увлечение, и Маша сама объявится. Не паникуйте, продолжайте сборы.
— Маша? Увлечение? — профессор зло посмотрел на собеседника. — Вы, генерал, умеете успокаивать.
Жилин развернулся к выходу и столкнулся в двери с Евгением. Майор с удивлением посмотрел на профессора — вместо извинений тот что-то буркнул и оглушительно хлопнул дверью, да так, что Зиновьев втянул голову в плечи.
— Садись. — начальник показал рукой на стул. — На чём мы остановились?
— Местные коллеги проверяют больницы и камеры наблюдения в торговом центре.
— Это понятно. Ты свои соображения давай.
— Лазар.
— Ты опять за своё? — генерал вскочил, кресло из-под него отлетело на пару метров, он подошёл к вытянувшемуся подчинённому с целью сказать ему «пару ласковых», но взял себя в руки.
— Аргументируй.
— За последнюю неделю Лазар трижды покидал территорию объекта с неизвестными целями. Общая продолжительность отсутствия — Шестнадцать часов. Товарищ генерал! Объективно, больше некому.
— Радиоконтроль! — Некрасов снова начал терзать телефон.
— На связи.
— Устно доложите о контактах Лазара за последнюю неделю.
— Два исходящих звонка, Горелику и Павловскому. Один входящий — Горелик. Два входящих смс-сообщения, спам. Всё.
— Где сейчас абонент?
— На территории объекта.
— Принял. Отбой.
Генерал посмотрел на майора.
— Наружный контроль!
— На связи.
— Доложите о перемещениях Лазара за последние сутки.
— Лазар покинул объект с Вами, товарищ генерал, в 11.44 и вернулся с Вами же, в 22.47. В данный момент на территории объекта.
— Где конкретно?
— Секунду… У курилки.
— Что делает?
— Сидит в шезлонге, читает книгу, что-то пьёт из маленькой чашки и курит сигару.
— Сигару?
— Так точно, сигару.
— Принял. Благодарю.
Генерал сжал губы и подошёл вплотную к Зиновьеву.
— Тебе что, майор, звезда на погонах глаза застила? — зашипел начальник. — Или у тебя личные счёты с ним? Если ты ещё раз мне это фуфло принесёшь (генерал вырвал папку из рук Евгения и швырнул её в угол), я тебя лично застрелю. Спишем на неосторожное обращение с оружием. Понял?
Зиновьев сглотнул.
— Я тебя спрашиваю, понял?
— Так точно… — прохрипел майор.
— Пошёл вон.
33
Шум о пропаже Сергеевой, разлетевшийся по объекту, как пожар в степи, после отбытия группы Жилина незамедлительно стих. В первый же день в курилке произошёл интересный диалог.
— Что могло случиться с Машей? — сказал Питер Сэму. — Я волнуюсь.
— А я — нет. — внятно и негромко ответил друг. Горелик аж подпрыгнул от удивления.
— Ты что-то знаешь?
Компаньон молча снял очки, протёр линзы специальной салфеткой и водрузил оправу на место, не переставая смотреть на Питера с лёгкой улыбкой.
— Понятно. — пробормотал Горелик. Хотя было совсем непонятно, но спокойствие Лазара передалось и ему.
Неделя перед последним испытанием пролетела пулей — он не столько занимался установкой, сколько обустройством фамильного захоронения. Урны с прахом отца и деда Питер лично встречал в Минске; они, накрытые чёрным шёлком, дожидались своего последнего места упокоения на столе в его комнате.
«Борисыч», как его прозвали в деревне, каждый день посещал кладбище, где кипела стройка: мужики, встреченные им в первое посещение погоста, охотно подрядились выполнить все работы, причём запросили настолько мизерную сумму, что Питер рассмеялся и умножил её на три. Эти же мужики отговорили Горелика и от склепа, мол, «не по-нашенски это, и не по-вашенски».
Ещё он хотел снять деревне квартиру или комнату, но один из работников вручил ему ключи от добротного дома с сарайками, дровяником и баней.
— Жинка у кума помёрла, детей нет, сам в Минск уехал. — сказал мужик, подводя Питера к плетню. — Живи, сколь хочешь.
Немного пугали отсутствие воды и туалет типа «сортир» за домом. Все сомнения отпали, когда он увидел, как местные девушки и женщины разговаривают и смеются у колодца-«журавля», как набирают из него воду, как грациозно несут вёдра на коромыслах, кто с интересом, а кто с лукавинкой поглядывая на «американца». Предложение было принято.
Питер ещё раз смотался в Минск, чтобы поменять выигрыш на местную валюту (спасибо Ивану) и оплатить заказанные компьютеры и автобус: покупки гарантировали доставить за пару недель, а вот телескоп придётся ждать месяц — очень специфический товар.
От Ивана же он узнал подробности розысков: войдя в торговый центр, Маша прошла его насквозь, вышла с противоположной стороны, через квартал повернула на улицу, где нет камер наблюдения и — пропала. Прошерстили все больницы и морги — безрезультатно. Границу через погранпосты она не пересекала, на вокзалах и аэропортах не засветилась.
Местные органы подняли свою агентуру, трясли жуликов — те клялись, что они ни при чём, у всех было железобетонное алиби. В общем, всё впустую.
Когда в новолуние тягач с установкой величественно въехал на полигон и начал приводить испытуемую в вертикальное положение, Питер пожалел, что Маши нет рядом. Он помнил её глаза, полные ужаса, сейчас же он хотел видеть глаза, сияющие радостью успеха.
— Пётр Борисович, — начальник полигона вернул Горелика на землю, — как Вы назвали установку?
— Никак. — Питер озадаченно посмотрел на полковника. — Установка и установка. А что, надо было?
— Конечно.
— Почему?
— Примета плохая. Безымянный корабль непременно утонет. — сказал военный и пошёл в укрытие, где уже расположились Лазар, Терещук и кураторы.
Горелик последовал за ним и на ходу задумался. Действительно, как её назвать? «Валькирия» — пошло. «Горыныч» — голова одна. «Прометей» — вульгарно. Побоку суеверия! Народ в сети придумает, ему только дай позубоскалить, а пока не начались испытания, надо задать пару вопросов.
— Скажите, уважаемый э… — имя-отчество военного напрочь вылетело из головы.
— Андрей Андреевич. — подсказал полковник.
— Простите. Андрей Андреевич! Почему опоры деревянные?
— Это временная линия, 10 киловольт, специально для работы с установкой. — ответил военный. — Под такое напряжение бетонные не обязательны.
— Но ведь для постоянной работы установки нужны значительно большие напряжение и мощность? — возразил Горелик.
— Мощность
