Штаны, треснув по швам, лоскутками валялись в стороне. Как и белье. Как и обувь, которая слетела с чешуйчатой конечности. И если не считать верха, я стояла в чем мать родила перед тремя сверх сексуальными мужчинами, которые жадными взглядами тут же обласкали меня с головы до ног.
«Ну почему же они не ладят!?» — мысленно взмолилась я, ловя себя на мысли, что не имею ничего против. Когда я стала такой развратной? Наверное, когда поняла, что смысл женщины не в том, чтобы серой тенью брести за мужем по жизни, а быть желанной, откровенной в его глазах. А что поделать, если мужей у меня двое? А судя по тому, как полыхает алый взгляд и как крепко сжаты в кулаки пальцы — может уже и трое.
И я, черт побери, не имею ничего против!
— Ма-а-альчики…
— Тшшш… — Алекс приподнял указательный палец вверх, останавливая меня и не позволяя благодетельной тишине исчезнуть и вновь погрузить нас в эпицентр конфликтов и споров, которые все же требовалось решить в ближайшее время.
Мне эти проблемы не к чему!!! Я не желаю разбираться, кто кому сколько должен, разрываясь между предназначением, желанием и любовью!
— Даже не думай! — предупреждающе сказала я, стоило Кэлу медленно ко мне приблизиться. — Сперва редька, потом конфеты.
— Обломщица.
— Смирись. Я тебе почти жена.
— То есть — почти? — подал голос тот, что жрал меня глазами, поднимая все самые животные инстинкты в моем теле. — Вы не успели ее захомутать?
— Ты же решил, что сейчас самое время для того, чтобы заявить о своем существовании.
— Как видишь — да. Самое время. Так что там про редьку? — обратился он ко мне, и я, потеряв бдительность, пропустила момент того, как Кэл оказался за моей спиной, жадно прижимаясь возбужденным пахом к голым ягодицам.
— Сперва… ах… редька. Черт, Кэл!
— Да, дар мой? — мурча, спросил он, опуская ладони на бедра и кончиками пальцев пробегая по лобку, то ли пытаясь его прикрыть, то ли облапать.
— Или вы находите консенсус, или наш уговор более недействителен.
— Ты меня зачем пугаешь, малышка? — угрожающе шипел он. — Я даже готов подумать, если тебе есть что предложить. Хотя я вариантов не вижу.
— Есть. Один. Самый банальный.
— Какой же? — секунда и Андор оказался слишком близко, буквально заставляя меня, вдохнув, коснуться его грудью.
— Вы делите все честно, и завершаете это спор.
— А ты?
— А что я? — глупо спросила, вяло пытаясь сбросить с себя чужие ладони.
— С кем останешься ты?
— С вами.
Алекс улыбнулся, но потом видимо осознал, что я говорила не только с близнецами, но и со сводным братцем, и поник.
Нет, дорогие мои, я не собираюсь ломать голову над тем, как вас поделить так, чтобы не стать центром войны. Мне проще сбить вас в кучу и выбрать того, кто останется в живых.
— Я и они?
— Угу, — кивнула я и поджала бедра от сильно сжавшихся на талии пальцев Андора.
— Мне, делить тебя с этими?
— Твоими братьями. Я понятия не имею, что у вас там происходило, но неужели вы не видите, что есть отличный повод искоренить недопонимание.
— Повод? Какой же?
— Я.
Он смотрел слишком долго, и я видела, как мечутся его мысли из стороны в сторону.
Оно и понятно, столько лет подготовки для мести, огромные планы и все рухнуло из-за одной неправильно упавшей кости на игральный стол. Но я подсознательно впервые за всю жизнь поступала крайне эгоистично, даже не мучаясь угрызениями совести, заведомо зная, что поступаю правильно.
— Я согласен подумать, — доверительно шепнул Кэл, отпуская игривое настроение, и бережно утыкаясь щекой мне в макушку. Я была уверена — он смотрит на Андора, так как Алекс слабо, но согласно кивнул.
Ну, истинный мой, что ты выберешь?
— Так — что? — затаив дыхание спросила я, как мужчина резко подался вперед и прижался к моим губам, заставляя колени предательски подогнуться.
— Я обещаю попробовать, — горячо выдохнул он мне в губы.
— Тогда поехали домой, — хрипло произнес Алекс, и мое сердечко беспокойно дернулось и успокоилось. В кои то веки.
Глава 40
Первое обращение в истинную себя отняло у меня немало сил. Ноги едва держали, даже казались чужими. Что-то внутри протестовало, требуя вернуть змеиный хвостище. Иногда даже возникало желание выпустить язык и пошипеть. А какой-то голос в голове твердил, что с этими уродливыми ногами я выгляжу как чучело.
«Ничего они не уродливые!» — успокаивала я саму себя, уже находясь в салоне корабля и разглядывая свои лодыжки.
Долго уговаривать Андора лететь с нами не пришлось. Казалось бы, он лишь сделал вид, что готов пойти на временное перемирие, а на самом деле собирается втереться в доверие к братьям, чтобы потом ударить по больному — заграбастать и меня, и все наследство папеньки-осеменителя. Вот только я чувствовала в нем ту искренность, что не видели груолы, у которых только секс на уме.
Боже… Андор ведь тоже наполовину груол! Наг-искуситель — это же дикая смесь огня и льда, страсти и рассудка.
Хорошо, что он полетел за нами на своем корабле. Пожалуй, нам надо предельно допустимо держаться друг от друга на расстоянии, а то угробим себя в расцвете лет.
— Держи, — Алекс подал мне бумажный сверток, в котором я обнаружила новые брюки и комнатные тапочки. Очень смешно. Солдафонка в тапочках — какая прелесть!
Выбора у меня не было, пришлось надевать то, что нашлось.
Пока мы возвращались домой, я совладала с нагиней, поселившейся внутри меня, и поверила, что мы с ней вполне сможем ужиться. Тем более, у меня есть Сантеншет. Уверена, подруга не откажет мне в помощи и научит управлять своим вторым «я».
Я вдруг подумала о Батисте. Будет ли он рад, что я нашла свою истинную пару? Он же буквально жил одержимостью стать свидетелем этого события. Не удивлюсь, если даже какую-то летопись ведет для потомков. А еще интересно, если наги были его целью, то сейчас, добившись ее, не утратит ли он вкус к жизни? Найдет ли другую цель? Возьмет ли себя в руки?
Вот так, думая о всякой фигне, я добралась до дома, где меня ждал сюрприз. Самый приятный, долгожданный и чудесный. Встретившая нас Линета светилась от счастья, когда вела меня в зал, куда запретила идти своим братьям — всем трем. Они пообещали вести себя, как хорошие мальчики, и отпустили меня, скрипя зубами.
— Только не поубивайте друг друга, — попросила я перед уходом и по пути думала, сдержат ли они обещание, данное мне безмолвными кивками.
Но едва я переступила порог приемного зала, как все трое вылетели у меня из головы. В самом центре стоял новехонький хрустальный террариум с подстилкой, зеленью, камнями, ветками, имитированной пещеркой и подсветкой. В нем довольствовалась спячкой моя наставница Сантеншет. Похоже, замена корзины на эту махину ее вполне устраивала.
