Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Оба мы были совершенно голые. Джонатан лежал на боку – не совсем обнимая меня, потому что, хотя я полюбила обниматься после секса, я наконец призналась, что мне трудно заснуть, когда он обнимает меня, – но достаточно близко, чтобы чувствовать присутствие другого человека, когда я двигаюсь. Я повернулась так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, и прижалась к нему всем телом. Было что-то волнующее в ощущении его наготы, в тепле его кожи и в том, что он не знал, что я делаю. Я прижалась к Джонатану чуть сильнее, и он пошевелился, но так и не проснулся. Я почувствовала, как его член напрягся, и это меня озадачило.
Как это работает? Что будет, если я к нему прикоснусь?
Я осыпала шею Джонатана поцелуями и, осмелев, положила руку между его ног и сжала пальцы, вспоминая, чему он меня учил. Он проснулся со стоном, таким громким, что я вздрогнула.
– Это нормально, что я так сделала?
Я отдернула руку на случай, если ответ будет отрицательным. Он схватил ее и положил обратно.
– Да, это более чем нормально. Это здорово! Просто ты застала меня врасплох.
Слова он выталкивал рывками, словно у него были проблемы с дыханием. Он крепко поцеловал меня, и я ответила ему таким же крепким поцелуем.
Джонатан всегда хотел, чтобы мы занимались сексом при свете. Дженис сказала, что это потому, что мужчины больше ориентируются на зрение, чем женщины. Я никогда не возражала, но у меня возникали трудности с личностным аспектом близости с кем-то. Когда Джонатан прикасался ко мне, он часто заглядывал глубоко мне в глаза, но мне приходилось крепко зажмуриться, чтобы сосредоточиться. Кромешная тьма гостиничного номера не позволяла смотреть друг другу в глаза, и это высвободило во мне что-то, чего я никогда раньше не испытывала. Я чувствовала себя уверенно, раскованно и контролировала ситуацию. Мы превратились в единое целое, каждый из нас пытался дать больше, чем взял. Он целовал меня, спускаясь вниз по моему телу, и когда уткнулся лицом мне между ног, я не остановила его, потому что хотела, чтобы он сделал это. Ощущения были острыми, но все же не слишком. Когда невероятные чувства все-таки охватили меня, я запустила пальцы ему в волосы и громко закричала, надеясь, что никогда не столкнусь лицом к лицу с соседями.
Джонатан потянулся к тумбочке за презервативом и надел его.
– Что, черт возьми, происходит? – воскликнул он, когда я забралась на него сверху.
Он рассмеялся, и я тоже, потому что на этот раз все поняла. Я делаю именно то, на что он надеялся раньше: теперь я готова освободиться от привычных стереотипов и попробовать что-то новое.
Было так хорошо, что я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я не думала, что можно чувствовать себя еще ближе к Джонатану, но той ночью в нашем гостиничном номере я узнала, что близость двух людей не имеет границ.
Из всех ощущений, которые я пережила с Джонатаном, именно этими я дорожила больше всего.
24. Анника
Иллинойсский университет в Урбане-Шампейне
1991
Когда мы вошли в бальный зал отеля, ладони у меня стали влажными. Гул от разговоров заполнил огромное пространство, и мой пульс участился. Мы были одной из немногих студенческих команд, которую возглавляли сами студенты, у нас не было тренера, поэтому мы были сами по себе и нам приходилось полагаться друг на друга по части руководства и поддержки. Если бы кто-то из членов нашей команды вдруг оказался не в состоянии играть и мне пришлось бы занять его место, я сомневалась, что смогу это сделать.
– Ты нервничаешь? – спросила я Джонатана. – Я очень нервничаю.
Он улыбнулся и, взяв меня за руку, помахал нашими руками в воздухе, словно у него нет ни единой заботы на свете.
– Я не нервничаю. Я готов. У нас отличная команда. У меня хорошее предчувствие насчет турнира.
В дополнение к Эрику и Джонатану нашу четверку замыкали аспирант по физике Вайвек Рао и феноменально талантливый второкурсник из Висконсина Кейси Баумгартнер.
В тот день я смотрела, как играет Джонатан, восхищаясь его талантом и гордясь тем, что этот умный и добрый парень принадлежит мне. С самого начала было очевидно, что у Иллинойса серьезные шансы дойти до самого конца, и по мере того, как один день сменялся другим, ребята продолжали выигрывать.
Я заботилась о Джонатане. Следила за тем, чтобы у него была вода и что-нибудь съестное, чтобы перекусить между партиями. Я проверяла, против кого, когда и где он будет играть. Помогла ему расслабиться, и когда мы возвращались в наш номер в отеле под конец дня, это действительно походило на семейную жизнь. Хотя я была не из тех, кто воображает себе разное, вроде предложения руки и сердца и того, какой дом мы купим, мне нравилось делить пространство с Джонатаном, пусть даже временно.
Это давало мне ощущение защищенности, счастья и покоя.
В последний день чемпионата Вайвек Рао победил Гату Камского за семьдесят три хода в партии четвертого раунда, что обеспечило победу Иллинойсу. Но когда мы сгрудились вокруг Вайвека, радостно его поздравляя и хлопая по плечу, больше всего меня удивило это легкое сожаление, что меня все-таки не позвали играть.
В восторге от своей победы мы ворвались в бар, где вокруг нас толпились вчерашние соперники. Джонатан шел впереди меня, прокладывая путь своим телом и крепко держа меня за руку, пока вел через толпу к маленькому столику в глубине зала. Как только мы заняли его, он усадил меня на табурет так, чтобы я очутилась спиной к стене.
– Так нормально? – спросил он.
В баре было громко, и ему пришлось кричать, но, к моему удивлению, все действительно было хорошо. Из-за того, как он меня усадил, я могла видеть все, что происходит, не беспокоясь о том, что кто-то вторгнется в мое личное пространство. Слева от меня была стена, а справа стоял Джонатан, заставляя меня чувствовать себя так, словно я была в собственном защищенном закутке. Он заказал себе пиво и спросил, чего хочу я.
– У них есть фруктовое вино?
– Я в этом не сомневаюсь. Какое?
– Вишневое.
Дженис всегда приносила такие из магазина.
Было приятно сидеть в баре, есть начос и пить холодное фруктовое вино, но вскоре заиграла группа, которая сидела в углу. Рев гитары и грохот барабанов резали мои барабанные перепонки, как ножи. Я зажала уши руками и зажмурилась, пытаясь отогнать ужасные звуки.
Джонатан отнял мои руки от ушей и закричал:
– Анника, что случилось?
– Слишком громко.
Я прижала руки к голове, потому что мне казалось, что мой мозг сейчас взорвется и вытечет из ушей. Джонатан обнял меня за плечи и вывел из бара. В вестибюле он усадил меня на скамейку и присел передо мной на корточки.
– Ты в порядке?
– Это было так громко!
– Да, это было громко. – Он сжал мои руки и не отпускал. – Хочешь вернуться в нашу комнату?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
