и не слыша друг дружку. Остаётся привести по острейшей для России проблеме субъективное мнение скромного гения проектирования, как раз не могущего найти инвестора, накопившего, к тому, уже и статистику за печальный двухлетний период своих поисков (более 130 учреждений, включая правительственные, всяких организаций, юридических лиц разных форм собственности и профилей).
Сразу отмечу, что речь идет не от лица сумасшедшего Самоделкина, ошеломлённого внезапно и сильно, и с тех пор обуреваемого навязчивой идеей и одолевающего, отвлекающего, досаждающего… Все будничнее и проще. Я не фантазёр с улицы. Помимо высшего технического образования (дальнейшие образования опускаю) есть управленческий опыт главного конструктора, заместителя генерального конструктора, директора завода и генерального директора научно-производственного объединения. Вот только нет ни завода, ни объединения. Они — там, в ближнем зарубежье, за горячей чертой времени и возникшими границами. Иначе не было бы этих строк, в иной обстановке всё давным-давно решилось бы, и опыт есть. Но нет теперь собственных средств у вынужденного беглеца, оставившего среднеазиатским братьям всё, чтобы самому довести до возможности построить и запустить в жизнь нужное и важное даже сегодня, даже завтра, когда станут ещё сложнее многие аспекты нашего сумбурного бытия.
Допустим, что в результате маркетингового анализа рынка, зарубежных и отечественных аналогов и десятков тех и других технологий, с учетом инвестиционного климата и т. д. и т. п., удалось найти высокоэкономичное и сверхрентабельное конструктивно-технологическое решение для производства идеальной тары. Она прочна и невесома, надёжно защищает содержимое и необъёмна при возврате, она непроницаема или — по желанию — прозрачна, она экологична, производится из отходов и не требует дефицитного импортного сырья или нового оборудования, словом, — она, она, она!.. Она идеальна, только и всего. И не требует, строго говоря, крупных инвестиций. Банкеты и презентации обходятся много дороже. Надо-то сотню-другую тысяч и не долларов, а простых рублей, как за дешёвую однокомнатку. Но это на серию. А на мелочёвку и подавно можно вписаться в квартальные оборотные средства некрупного предприятия. Так в путь! Прямо к директору предприятия.
Чёрт побери, он в зарубежной командировке! Ничего, через дорогу тоже завод по выпуску тары, и живет, родимый, и пока не похоже, что ложится набок. «Здравствуйте, вот он я».
— А вы, собственно, от кого? Сам? Сам по себе? Ни от какого предприятия? Да как это? Н-нуу… Знаете ли… У нас этим вопросом человек занимается… Валерия Емельяновна, как его?.. Ну, который новую тару предлагал… Да нет, ещё в восемьдесят третьем. Диплом ВДНХ, помнится, получил. Или медаль бронзовую. Слушай, почему тебя вечно на месте нет? Ишь, за чаем она выходила… А тут без тебя в кабинет прорываются… То-то, что учтёшь… Всё-то ты учитываешь… Как дочка-то? Ага, уже и колледж закончила…
Но я уже у другого директора. На третьем заводе. Этот заинтересовался.
— Хотите меня убедить, что за два-три года провернули работу, которая по силам только проектному институту? За полгода?! Всеми специалистами приходилось руководить? Чувствуется, что разбираетесь… И рынок… И технология… Экономику кто-нибудь смотрел? Тамара, зайди-ка ко мне… Посмотри у него экономику. Знакомьтесь, наш главный экономист. Или наша? Как правильно? Считал укрупнённо? Так тоже можно? Ну да, технологии нашей он не знает. Знаете?! Под неё и рассчитывали? Покажите-ка чертежи нашему главному технологу… После ка-а-кого договора? Ка-аки-ие ещё авторские права?! Закон об авторском праве? Такой есть? На дискете с собой? Юлий Янович, посмотри на своём компьютере. Нету у тебя закона? Возьми у него, спиши себе, хоть в курсе будешь. Это наш начальник юридического отдела. Вот что: нам бы, для верности, заключение нашего отраслевого… Бывший НИИ, сейчас они как-то по-другому называются. Там академик. К нему.
Местный академик должен был меня помнить, но изволил встретиться со мной через месяц, где-то катался. Меня он не узнал, сказался почтенный возраст. Хорошо, что живой и на ногах. Разжёвывать, кто я, что я, мне всегда стыдно, воздержался, да он и не запомнит. Если бы я сразу не сказал ему, что при разработке опирался на его труды, второй встречи могло не быть.
— Дорогой Вы мой… Знаете, великолепно! Написано на уровне хорошей добротной кандидатской. Жду Вас к себе на защиту. Всё — всё на самом-самом высочайшем уровне. Так Вы не на защиту?! Я что-то перепутал? Заплатите и защитим вас! Реально защитим. А-а-а, вы уже доктор технических наук? А я вам кандидатскую предлагаю… Так вы не в России работали, а в ближнем зарубежье? Н-ну, у них там не наука, а знаете, что… Ха-ха-ха… Что же тогда нужно от нас? Егор Борисович, это по твою душу. У нас тут фирмочка при институте открыта. Сотрудникам на хлебушек. Зарплаты, сами понимаете, мизерные. У самого директора оклад — четыре МРОТа. Не финансируют нынче науку. Слушай-ка, Егор Борисович, тут принесли мне бизнес-проект на развертывание нового направления по таре. Да нет, вовсе не бизнес-план. Бизнес-план — он на конкретную сделку. А здесь проектище! Не просто новое слово — новая глава, так сказать… Что-то поразительное в мировой науке. Резюме на листочке. Аннотация на восьми листах. Технико-экономическое обоснование на четырёх. Эскизы у него дома, на миллиметровке. Пока не показывает, без оформления отношений с нами не хочет. На закон об авторском праве ссылается. Как ты не понимаешь, лицензии-то у него на разработку тары нет! Ну да, кустарь-одиночка. Правильно говоришь, Егор Борисович, ты автором и станешь, поскольку твоя фамилия будет стоять на чертежах в графе «Разработал». А я, где «Утверждаю». И у нас развивается инновационная деятельность. Сколько бы ты с него взял, Егор Борисович, чтобы разработать чертёжики? Ну вот, неплохо, девяносто тысяч. Половина на налоги уйдёт. Что-то же и нам надо. Нет у Вас таких денег? Очень жаль. «Агросельтара» за двадцать пять тысяч согласна? Они лапотники. А эскизы мне показали бы… Не «Шаттл», не орбитальная космическая станция всё же… Очень жаль. За нашим заключением для завода зайдите через пару недель.
От этих лицензированных «авторов-инноваторов» заключения я не получил, обо мне забыли, как только ступил за порог. За истекшие полтора месяца этот завод всё-таки лег на бок. И не только он. Заключение от академика на одном листочке я вытряс, выдавил, выстрадал через восемь месяцев. Бывший советский интеллигент всё же, как-никак. Конечно, бесплатно, всё равно мне заплатить ему нечем.
Чиновники тоже не помогут. Проникновенно глядя в глаза, объясняют: «Ждём результата выборов… Ждём итогов совещания… Ждём…» Они всё время чего-то ждут. Только не меня.
А почему бы не решить вопрос
