Список поразительных находок продолжает пополняться. В июле 1991 года французский профессиональный аквалангист Анри Коске обнаружил трафаретные отпечатки ладоней и изображения животных ледниковой эпохи во время своего пятого визита в пещеру, ныне известную под названием «грот Коске». Живописный грот можно увидеть, только преодолев узкий и опасный проход, заполненный водой, но в эпоху раннего каменного века, когда уровень моря во Французской Ривьере был гораздо более низким, сюда можно было попасть без труда. Теперь же, опустившись на 120 футов ниже уровня Средиземного моря, аквалангист должен проплыть 525 футов по туннелю, едва вмещающему кислородные баллоны на спине, чтобы достигнуть цели. Вскоре после открытия Коске непрофессиональная попытка проникнуть в подводную пещеру закончилась гибелью трех аквалангистов.
Возраст 145 доисторических рисунков бизонов, лошадей, вымершей гигантской гагары и других существ, нарисованных древесным углем, составляет 18 000 лет. Отпечатки ладоней были оставлены еще раньше, примерно за 25 000 лет до нашей эры. Нет никаких признаков того, что пещера была обитаемой; ее явно использовали в качестве подземного святилища.
Грот Коске на некоторое время удовлетворил аппетиты исследователей доисторического искусства, но в 1994 году Жан-Мари Шове, исследователь из французского министерства культуры, обнаружил в долине реки Ардиз в южной Франции новую пещеру, содержавшую более 300 палеолитических рисунков и гравюр. Наряду с обычными бизонами, мамонтами, лошадями и шерстистыми носорогами в пещере Шове были изображения медведей, львов, аурохов (диких доисторических быков), оленей, леопардов, сов и геометрических символов. Кто-то оставил на каменной плите медвежий череп — возможно, в знак почтения к принципу обновления, воплощенному в образе медведя, зимующего в берлоге.
Начиная с первого признания доисторических рисунков в Альтамире и заканчивая поразительными находками в гроте Коске и пещере Шове, мы пытались понять смысл наскальной живописи ледниковой эпохи и символического предназначения пещер. Сначала утверждалось, что рисунки были инструментом подражательной охотничьей магии. Перед тем как отправиться за добычей, охотники символически убивали животное на рисунке, чтобы обеспечить удачную охоту. Нам также известно, что животные, изображенные на стенах пещер, играли лишь незначительную роль в рационе доисторического человека.
Исходя из предположения, что художники признавали родовую связь своих предков с отдельными животными, некоторые интерпретаторы усматривали в живописи ледниковой эпохи тотемную функцию. Рисунки рассматривались как клановые эмблемы, определявшие территориальные права внутри пещеры. Однако фактическое распределение видов животных на рисунках в подземных залах и коридорах не подтверждало это предположение. Животные были перемешаны в большей степени, чем можно было бы ожидать в том случае, если они являлись клановыми тотемами.
Художники каменного века запечатлевали стада бизонов и других животных в теле Матери-Земли в виде настенных и потолочных росписей в пещерах Франции и Испании. Предлагались разные сценарии, чтобы объяснить присутствие искусных рисунков, таких, как это изображение бизона из Фон-де-Гом в окрестностях французского городка Эйзе-де-Тайя. Мы не знаем, считали ли себя европейские палеолитические охотники ледниковой эпохи потомками Матери-Земли, или же верили, что должны добиваться благосклонности сверхъестественного Хозяина Животных, управлявшего сезонной миграцией дичи, но понимание циклического обновления и общей преемственности жизни вполне могло побудить их к представлению об интерьере пещеры как о первозданном загоне, откуда выходят животные и куда они регулярно возвращаются.
Современные традиции музеев и картинных галерей, гордо выставляющих коллекции работ прославленных мастеров, побудили некоторых исследователей высказать идею, что наскальная живопись является искусством ради искусства. Своеобразные выставки пещерных рисунков создавали культ, эквивалентный современному культу «высокого искусства», сосредоточенному в музеях и других культурных центрах. Престижные и эстетически привлекательные объекты способствовали укреплению племенной власти и служили ее доказательством. Но, хотя этот принцип по-прежнему не вышел из употребления, пещеры во Франции и Испании были слишком слабо освещены, чтобы играть роль музеев, и слишком труднодоступны для пропаганды племенной власти.
Возможно, эта оцепеневшая фигура перед смертельно раненным бизоном изображает человека в состоянии шаманского транса. Рисунок из труднодостижимого преддверия пещеры Ласко в юго-западной Франции.
Поскольку почти во всех пещерах нет признаков человеческого обитания, они повсеместно считаются святилищами, предназначенными для проведения религиозных обрядов. Некоторые рассматривают пещеры как темные убежища в теле Земли-Матери, где молодые люди превращались во взрослых после церемонии инициации. Другие обращают внимание на шаманский аспект использования пещер. Видения, переживаемые в полной темноте, позволяли шаманам вступать в контакт с духами и приобретать силу для исцеления ран и привлечения дичи. Фактически, в большинстве пещер нет достаточно просторных мест, чтобы там могла собраться более или менее значительная группа людей. В некоторых из них осталось очень мало следов посещений, и мы можем с достаточной уверенностью полагать, что рисунки были созданы за один-два визита доисторических художников.
Разумеется, есть некоторые исключения. «Зал Быков» в пещере Ласко имеет примерно 55 футов в длину, 22 в ширину и 19 в высоту. Это большое помещение, и при свете факелов несколько десятков людей одновременно могли рассматривать самые крупные рисунки быков длиной от 16 до 18 футов. Однако это не означает, что лошади, аурохи и быки в главном зале когда-либо удостаивались внимания столь большой аудитории, а другие места в пещере Ласко и вовсе не допускают этого. Лишь несколько человек за один раз могли войти в «шахту» — глубокую яму в конце бокового зала у одного из главных коридоров. Лишь после 23-футового спуска, предположительно на веревке, художники могли попасть на пол нижней пещеры. Некоторые утверждают, что это труднодостижимое место является «сердцем» всей конструкции. Его главный рисунок вызвал огромное количество комментариев, и на первый взгляд здесь мы действительно имеем дело с охотничьей магией. Справа из живота раненого бизона вываливаются клубки внутренностей. Пика, поразившая животное, все еще находится в его теле, и некоторые утверждают, что бизон был ранен в гениталии. Человек с птичьей головой и эрегированным членом, мертвый или потерявший сознание, лежит перед бизоном. Возле него вертикально установлена палка с птицей на вершине, а рядом валяется еще один дротик или копье. Волосатый носорог удаляется с левой стороны, а под его хвостом видны шесть точек, расположенные в два ряда. В альтернативной интерпретации сцена предстает как история охотника, убитого бизоном, который, в свою очередь, был ранен носорогом.
